Пирог от сапожника - Дарья Донцова

помнит. Потому что врет! – громко объявила старушка. – Мы с Голиковыми на одной лестничной клетке жили. Я была замужем за сапожником. Времена на дворе такие стояли, за красивой обувью в Москву ездить приходилось. У нас в продаже даже в райцентре одни говнодавы были. Но в столице красивые туфли тоже не лежат, побегать надо, пока найдешь. И «золотые» они выходили – билет туда-обратно, жить где-то надо. А у мужа моего руки золотые были, такую обувку мастерил! Лучше финской. Очередь к нему на полгода вперед стояла. Но мы с Верой, соседкой, дружили, ей все туфли без ожидания и только по цене материала отдавали. Долго они с супругом ребеночка ждали, а когда наконец Лида родилась, у Верки истерика началась. Девочка здоровая была, только одна ножка короче другой. Ненамного, но при ходьбе заметно становилось. Когда малышка на ножки встала, доктор велел ей специальные ботинки купить. Страшные они оказались! Жуть. Егор за дело взялся, Лидочке такие туфельки сшил! Красота! В одну стелечку потолще положил, каблучок чуть повыше смастерил. Шла малышка, как плыла. Лида росла, Егор ей обувь постоянно делал, никто, кроме нас и родителей, понятия не имел о том, что ребенок хромоножка. Время прошло, Лида без родителей осталась, мужа у нее не было, дитенка не родила, никто Голикову дома не держал. Захотелось ей в столице жить. А там квартиры о-го-го какие дорогие. Если бы Лидия свои квадратные метры продала, то в Москве ей только комнатенка в коммуналке на краю города светила бы. Очень она расстраивалась, мы ей сочувствовали, понимали, что никогда Голиковой столичной жительницей не стать. И вдруг пришла она к нам с Егором, рассказала: «Нашлась покупательница на мою хатку, обмен предлагает. Она сюда отправится, а я в Подмосковье. Еще не столица, но рядом. И не квартиру, а коттедж получу».

Вавилова села в свободное кресло.

– Прямо райское везение! Закрыла Лида дверь, уехала. Больше не виделись. Никто в ее хатку не въехал. Может, новый хозяин появился после моего отъезда к сыну в Москву, не знаю! Но что точно понимаю – тетка, которая тут сейчас босая ходила, не Лида! Головой ручаюсь! Не она!

– Нет сил бред слушать! – возмутилась владелица подпольного роддома и встала. – Находиться больше среди вас не желаю. Задержать меня права не имеете. Бредни старухи о хромоногой девочке глупость. Просто сплетни. Доказательства того, что я не Лидия Голикова, отсутствуют. – И пошла к двери.

– Подождите, пожалуйста, – попросил Иван Никифорович, – есть вопрос.

Лидия развернулась, вернулась к столу, положила на него пропуск.

– Подпишите. Отказываться незаконно! Отвечать на ваши вопросы не собираюсь.

Мой муж молча взял ручку.

– Бабушка не врет, – прошептала Арина, когда Голикова нас покинула. – Могу правду про Лидию рассказать. Но не даром.

– Замолчи, – процедил Борис.

– Все знаю, – не утихла жена.

Муж встал.

– Мы уходим.

– Вам придется остаться, – спокойно возразил Иван Никифорович.

– Не собираюсь выполнять ваши приказы, – отмахнулся Борис и попытался схватить жену за руку.

– Нет! – закричала та, отнимая у мужчины сверток с ребенком. – Никогда!

Дверь открылась, в кабинет вошли два крепких парня в штатском.

– Вызывали? – спросил один.

– Да, пожалуйста, проводите господина Юдина на выход, – распорядился Иван Никифорович. – Для беседы просили прибыть только Арину Великанову. В присутствии ее супруга нет необходимости.

– Жену с ребенком следовало одну к вам отправить? – обозлился мужчина.

– На первом этаже есть помещение для сопровождающих, – ответил Андрей Петрович, – вам лучше находиться там.

– Пройдемте, пожалуйста, – вежливо произнес один из парней.

Юдин двинулся к двери. На пороге он обернулся и со злостью сказал жене:

– Ну мы с тобой потом поговорим! Попляшешь дома!

– Поскольку вы сейчас в моем присутствии угрожаете Арине Великановой… – начал Кулагин.

– Она моя жена! – заорал Юдин. – Имею право делать с ней, что хочу! А ты …! Заткни …! Иначе получишь по полной, …!

– Лучше вам замолчать, – посоветовал мужчине Димон.

– Пошел на! – вопил мужчина. – Не суй свой нос в чужую жизнь, …!

– Все, все, все расскажу, – заплакала Арина. – Амалия, теперь ты видишь, какой у меня муж?

– Никто не заставлял тебя с ним в загс бежать, – спокойно отбила атаку Хоф. – И рожать от такого не следовало.

– Сердцу не прикажешь, – рыдала Великанова. – Ты живешь головой, а я нервами, чувствами. Сейчас все-все-все расскажу!

Глава тридцать вторая

Арина вытерла лицо ладонями. Я взяла со стола пачку салфеток и протянула Великановой. Та выдернула одну и начала рассказ.

– Амалия мне всегда завидовала. У Хоф мать пофигистка, иначе не назвать. На любящую мамочку не похожа. Вечно ругала дочку – много она ест, быстро растет, – постоянно куском хлеба попрекала. Игрушки, одежду ей тетя Оля Зотова покупала. Амалька вечно у нас сидела, домой не хотела возвращаться. Когда в институт поступила, поумнела, ей удалось от матери сбежать, но Хоф стала жить беднее нас. Моя мама ей помогала, всегда кормила, на праздники по паре тысяч дарила. Это сейчас Хоф в ресторане двести-триста долларов потратит и не заметит. А в студенческое время она могла до кафешки, где бургер на десять рублей дешевле, чем в других местах, несколько километров пробежать. Мамочка моя ее на плаву держала! Потом повезло Амальке, получила работу с шикарной зарплатой. Я же совсем нищей сиротой стала. Чем мне Хоф помогала? Раз в неделю звонила, рассказывала, как у нее все шикарно. Хоть бы раз спросила: «Ариша, может, деньги нужны?»

– Приглашала тебя в ресторан, – решила оправдаться Амалия.

– Ага, – засмеялась подруга, – раз в две-три недели. Кушать, если не знаешь, хочется каждый день. Потом я влюбилась в Бориса – познакомилась с ним в метро. Он устроился на диванчике, где я сидела. Знаете, такой, на два места. Только от станции отъехали, парень вдруг говорит: «У вас кроссовки рваные». Ответила: «Это дизайн, модный!» Потом вышла на платформу, сосед следом: «Пошли в торговый центр – мне сейчас заплатили, куплю тебе обувь». Я от него убежать хотела, но не сумела, он меня за руку схватил: «Не бойся! Я не насильник, не преступник. Давай шагай!» И почему послушалась? Ну, он так командовал, что отказаться невозможно было. Боря сначала был очень хороший, заботливый, ласковый. На руках носил, одел, обул, в загс отвел. Моргнуть не успела, как его женой стала. Юдин компьютерщик, дома сидит, что-то в Сети делает. Я в его работе не разбираюсь. Потом забеременела, муж обрадовался, через какое-то время на УЗИ сходила – мальчик! Вот тут Боря сказал: «Поехали к моей маме в гости». Я так удивилась: «Милый, почему раньше