Сделка с королем эльфов - Элис Кова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все, если не будем осторожны, – совершенно серьезно произносит он.
– Тогда помоги мне. Моя сила, твои знания. Если согласишься, вместе мы сможем это сделать.
Эльдас плотно сжимает губы. Я вглядываюсь в глубокие омуты его глаз, пытаясь отыскать в них нечто человеческое. Очень сомневаюсь, что он станет мне помогать. Но, по крайней мере, стоит попытаться. Я многим обязана Кэптону.
– Почему для тебя это так важно? – наконец спрашивает он. В голосе слышится отголосок боли. Тень того, что кроется в глубине его личности. Я вспоминаю слова Ринни о том, что он отсиживался в замке. – Помоги мне понять.
Надеюсь, он прислушается.
– У меня была своя жизнь. Ты прав, я не похожа на остальных королев. Меня не готовили ни для тебя, ни для всего остального. Я мечтала, строила планы. От меня зависели люди, и я поклялась их защищать, служить, чем только смогу. Они отдали за мою учебу с трудом заработанные деньги, а я дарила им свои умения и время. Я нужна Кэптону не меньше, чем Срединному Миру. Я единственная травница в городе. Наверное, никто из прежних королев даже не задавался вопросом, есть ли выход. Их находили в довольно юном возрасте, вполне пригодном для того, чтобы мечтать стать королевой. Они не лелеяли каких-то других ожиданий. Но я-то – не они. И я хочу отыскать выход ради себя и всех тех юных девушек, что будут после.
Король переводит взгляд с меня на камень, словно бы делая выбор между мною и с детства знакомым ему миром. Я даже не пытаюсь сдерживать дыхание. Я знаю, что он выберет. Точно не мою дикую идею.
А затем…
– Ладно, – произносит он.
– Что? – выдыхаю я.
– Я позволю тебе попробовать.
– Правда? – Я поворачиваюсь к нему. – Ты не обманываешь? И больше не будешь, согласившись учить, вести себя как последняя задница?
Эльф явно раздосадован, но кивает. Мне очень хочется взять его за руку и сжать ее, почти по-дружески. Но я быстро подавляю эту мысль.
– У этой сделки есть условия. – Эльдас настороженно изучает меня.
– Не сомневаюсь. – И все же это шаг вперед. – И какие?
– Во-первых, ты должна держать меня в курсе своих дел. Может, тебя и не волнует судьба Срединного Мира, но я дал клятву его охранять.
– Я никогда не говорила, что мне все равно…
– Я не позволю тебе случайно распустить ткань мира, – заканчивает он, не обращая внимания на мои слова.
– Отлично. Это справедливо. – Хотя я вовсе не планировала что-то распускать.
– Кроме того…
– О, так это еще не все? Как странно. – Я складываю руки на груди. На его губах промелькнула тень улыбки? И вновь я ощущаю приступ веселья, на этот раз более сильный. Если Эльдас с блеском в глазах продолжит дарить мне тайные улыбки, я решу, что ему начинает нравиться решительная и чуть дерзкая Луэлла.
– Кроме того, – продолжает он, – ты больше никому не расскажешь об этом сговоре. Я не могу позволить, чтобы пошли слухи о том, как женщина, которой надлежит править рядом со мной, пыталась сбежать, словно я слабак, неспособный с нею справиться. Я уже и так навлек на себя позор, потому что слишком долго тебя искал.
Кажется, волка беспокоит волнение Эльдаса. Зверь встает между нами, и я протягиваю руку. Он тут же подбегает ко мне. Я чешу волка между ушами, пока он не успокаивается.
– Эльдас, мне вовсе не хотелось создавать тебе трудности.
– Избавь меня от притворной жалости. – В его глазах вспыхивает гнев, хотя злится он вовсе не на меня. Это я знаю точно.
– Я вовсе не притворяюсь, – бросаю я в ответ. – Мне жаль. В самом деле.
Он просто потрясен моим сочувствием. Неуверенно переступает с ноги на ногу, довольно долго пытаясь прийти в себя. Я даже начинаю беспокоиться, что обидела его.
– Я…
– Ты? – ободряю я.
– Я тоже сожалею о том, что тебе пришлось пережить.
На губах расплывается улыбка.
– И трудно тебе это далось?
Эльдас морщится.
– Знаешь, ты и впрямь порой бываешь раздражающе настойчивой.
– Мне говорили об этом. Обычно мои пациенты. – Я не могу удержаться от смеха. – Хотя мне больше нравится слово «упорная». – Он фыркает, и на краткий миг между нами возникает нечто вроде перемирия. Мне вовсе не хочется его нарушать. Но придется. – Есть еще какие-то условия?
– Да. По тем же причинам ты больше не станешь пытаться сбежать. Людскую королеву не должны видеть до коронации. Дань традиции. А еще для твоей же безопасности. Чтобы никто не смог применить к тебе Познание или любую другую магию. Особенно пока ты не научишься управлять своей силой и не сможешь себя защитить.
– С этим я могу согласиться. – Хотя, по-моему, чем меньше уединения, тем лучше для всех.
– Итак, у тебя есть три месяца до коронации, чтобы разорвать веками сложившийся порядок.
– Три месяца? Что я могу сделать за три месяца?
– С нетерпением жду возможности это узнать, – с некоторой робостью произносит он.
Три месяца. У меня будет три месяца, чтобы найти способ освободиться.
– А если через три месяца я не добьюсь успеха? – осмеливаюсь спросить я.
– Даже если бы хотел, я не могу дать тебе больше времени. На коронации Срединный Мир полностью примет тебя, и ты станешь принадлежать ему больше, чем Природным Землям. Тебя сможет насытить только наша пища. Лишь эти земли станут твоим домом. И пусть тебе придется возвращаться, чтобы усилить магию, время будет ограничено. Если ты проведешь слишком много времени за пределами Срединного Мира, то умрешь.
– Хочешь сказать, что после коронации пути назад не будет, – шепчу я.
– Да, тебе останутся лишь несколько дней в середине лета. Ради магии.
По телу пробегает дрожь.
Если я добьюсь успеха, то стану свободна. Я смогу вернуться в Кэптон. И помочь людям, которым поклялась жизнью.
В случае неудачи я окажусь в ловушке до конца своих дней.
Но так, по крайней мере, у нас есть шанс. И надежда.
Эльдас взглядом, кажется, сверлит дыру в моем черепе, словно бы надеясь подобраться вплотную к мозгу и понять, о чем я думаю. С одной стороны, мне хочется отвернуться. Но с другой, в его глазах есть какая-то странная магия, и я захвачена ее очарованием.
– Скажи, ты согласна на мои условия? – спрашивает он глубоким, грозным голосом.
– Да, Эльдас, договорились. – Я протягиваю руку. Он сжимает ее длинными, холодными пальцами. Я ощущаю на коже касание магии и едва сдерживаю дрожь. Слишком поздно я понимаю,
