Рождество с тобой (ЛП) - Бургоа Клаудия

Его бровь приподнимается, и он скрещивает руки.

— Что происходит с мисс Рид?

— О чем ты? — спрашиваю с удивлением. — Ты забыл подать на нее заявление?

Он, должно быть, издевается надо мной.

— Нет, просто любопытно, что между вами произошло? — спрашивает он. — Твой внедорожник должен быть готов на следующей неделе. У тебя есть мой, и если тебе понадобится использовать один из моих грузовиков для работы, можешь просто заехать.

— Ну, тогда увидимся на следующей неделе, — подтверждаю я.

— А что с Одри? — настаивает он.

— Ты починил ее машину, она вернулась в Калифорнию, и мы все надеемся, что она не расскажет своему боссу о том, что мама владеет этим местом. Но думаю, она сделает это, чтобы сохранить свою работу.

— Ага. — Он пару раз качает головой. — Получается, это все. Ты просто отказался от нее?

— Нет, скорее, смирился с тем, что между нами ничего не будет, — заключаю я. — Если интересуешься B&B, то я разместил вакансию на нескольких сайтах. Надеюсь, найдутся претенденты, которые помогут в реставрации этого места.

— Ты сдался.

— Нет, просто смирился, — сообщаю ему.

— Ты идиот.

— Я бы с тобой поспорил, но сегодня мне все равно.

— Иди и борись за нее.

— Я ей не нужен.

— Ты застал ее врасплох, а потом признался, что мы все ее обманули. — Он подвел итог самой ужасной ночи в моей жизни.

А я думал, что худшей была ночь, когда я напился в колледже, и мне промыли желудок. Казалось, что я умираю.

— Я признался ей в любви, — медленно произношу я. — За что бороться, если кто-то не любит меня в ответ?

— Она так сказала? — спрашивает он. — Именно такими словами? Я не люблю тебя?

— Нет, но что мне делать? У нее есть работа и своя жизнь. Она права. Я не могу заставить ее отказаться от всего.

— Но ты можешь переехать, — предлагает он. — Перри будет хорошо там, в Лос-Анджелесе, или куда бы ты ее ни взял, потому что у нее есть отец, который ее любит. С твоим бизнесом здесь все будет в порядке. Ты знаешь, как управлять людьми. Открой что-нибудь еще в Калифорнии. Оттуда два часа полета. Ты сможешь часто приезжать сюда.

— Так говоришь, будто это так просто. — Однажды я уже перевез свою девочку. Здесь у нее есть стабильность, друзья, семья. Нечестно снова ломать ее жизнь, особенно сейчас, когда малышка растет и быстро все впитывает. Могу ли снова изменить ее мир в погоне за тем, чего хочу я? Но разве Одри не нужна и ей тоже?

Он качает головой.

— Нет, тебе понадобится время, чтобы разобраться во всем, но если кто-то и сможет это сделать, то это ты.

Я отмахиваюсь от него и ухожу. Мы можем обсуждать это часами, но ничто из того, что скажет мой брат, не убедит меня. Когда перехожу на другую сторону улицы, чтобы навестить Бекки, на меня обрушивается еще одно воспоминание.

— У нас заканчивается мятный мокко, Колин. Хочешь последнюю чашку?

Я киваю и отпиваю глоток, пока иду обратно за Перри. Морган не прав, но не во всем. Мы с Одри не закончили пару дел. Мне нужно, чтобы она сказала мне, что не любит меня. Мы должны все завершить и спрятать этот вопрос в коробку с бантиком, прежде чем забыть о нем. Я должен увидеть ее в последний раз. Сказать ей, что несчастен без нее, и что она права, а я ошибся, ожидая большего, когда мы провели так мало времени вместе.

Но также сказать, что и она ошибается. Потому что я видел настоящую любовь в течение многих лет в браке моих родителей. Он не идеален, но открытость, любовь и искреннее уважение — это то, чего, как я знал, у меня никогда не было с Реми. Но с Одри? Это было. И может быть.

Есть другой путь, и я непременно его найду.

Глава 32

Одри

Я провела в этом отеле три ночи.

В основном потому, что было слишком больно встать и двигаться дальше. И я не хотела возвращаться в Лос-Анджелес, в свою одинокую квартиру и до смешного пустую жизнь.

Мне нужны были только Колин и Перри, но потом он ранил меня. Когда я была в блаженном неведении относительно всей этой лжи. Так близка к тому, чтобы понять, что хочу делать, даже если это было безумием.

Он отнял у меня этот шанс.

Уверена, что после этого мои глаза будут постоянно красными и раздраженными от слез, а к боли в груди я со временем привыкну. Она не притупилась. Более того, наоборот усилилась.

Добравшись до Лас-Вегаса, я останавливаюсь у бургерной «In-N-Out» и умудряюсь съесть несколько кусочков. Сидя на парковке, думаю о последних двух неделях без дымки гнева.

Хотя иллюзия Зимней Долины исчезла, я изменилась.

Неужели ты вернешься к прежнему образу жизни?

Я думаю о бесчисленных ночах в офисе. О женщине, которая превращает мою жизнь в ад. О том, что мне никогда не удается увидеть проект от начала до конца.

Нет. Я точно не вернусь к прежнему образу жизни.

Я запихиваю в рот картошку фри и хватаю телефон. Секунду смотрю на то, что напечатала на экране. Могу ли я это сделать? Стоит ли это вообще того?

И, прежде чем успеваю отговорить себя от правильного решения, я нажимаю кнопку «Отправить».

Одри Рид: Я увольняюсь.

Я жду момента, когда начну паниковать. Момента, когда отправлю Авроре еще одно сообщение и объясню, что ошиблась адресатом. Но он не наступает.

Я нервничаю. Мне страшно. И тем не менее, я свободна.

Время, проведенное в Винтер Велли, научило меня смотреть на вещи по-новому. Я не позволю этому пропасть даром. Возможно, я даже пойду на свидание… в конце концов.

Но что-то в этом есть нехорошее. Я отодвигаю картонный поднос с едой. Не хочу идти на свидание с кем попало. Я хочу… Нет, не буду думать ни о нем, ни о том, чего у нас никогда не будет.

Мой телефон вибрирует в подстаканнике. Я опускаю взгляд, но имя на определителе номера не то, которое я ожидала увидеть.

— Привет, мама.

— Привет, милая. — Ее обеспокоенный голос звучит из динамиков автомобиля.

— Я в порядке. — Это ложь. — Со мной все будет хорошо, — поправляюсь я. Снова ложь.

— Я знаю, что у тебя все будет хорошо.

Ее уверенность во мне дает столь необходимый толчок. После моего последнего разрыва она, казалось, больше беспокоилась о Стэне, чем обо мне. Теперь я понимаю, что это неправда, но, по крайней мере, она не говорит мне, какой Колин замечательный парень. Это было бы правдой, если бы не его обман.

Я также рада, что мама не злится на меня за то, что я уехала без нее и даже не написала сообщение о том, куда направляюсь. Ее прощение стало для меня ежедневным бальзамом с момента нашего первого телефонного разговора, когда я только и могла, что плакать.

— Если честно, я думала, ты позвонишь Авроре. — Я включаю заднюю передачу и выезжаю с парковки.

В трубке раздается недовольный звук.

— Чем она сейчас занимается? — Мама не пытается скрыть отвращение в голосе.

— Не знаю. Я с ней не разговаривала.

— Слава богу, что все обошлось, — бормочет она.

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Она права.

— Я уволилась.

Тишина.

Я проверяю телефон, чтобы убедиться, что мы все еще на связи, прежде чем свернуть на шоссе.

— Я горжусь тобой.

Правда?

— Теперь я безработная…

— Рано или поздно, но ты найдешь свой путь. — Ее вера в меня настолько сильна, что чувствую ее на расстоянии. — Ты вернула себе власть над своей жизнью и перестала позволять этой женщине управлять тобой. Это требует мужества.

Или глупости. Но мне больше нравится ее вариант. Я уже чувствую себя сильнее и не испытываю ни малейшего сожаления.

— Я не уверена, что хочу делать, но уже есть несколько идей. — Во мне зарождается волнение. Это не уменьшает боль от дыры, в которой раньше находились Колин и Перри, но дает надежду.

— Не торопись с решением. Когда появится то, что нужно, ты поймешь.

У меня складывается впечатление, что мы больше не говорим о моей карьере. Она подозрительно молчит обо всем, что касается Брэдфордов, хотя знаю, что она в курсе всех событий. Она до сих пор в Винтер Велли.