Поезд дружбы - Александр Тамоников

Лютый отправился к боевикам, злой от унижения, от бессилия, невозможности что-либо изменить. Оказывается, его могущество, в которое он уверовал, ничего не стоило. Появился какой-то поляк, и все. Сотник стал одним из бандитов.

Ему пришлось прибраться в отсеке. Давно он не брал в руки тряпку, все больше оружие, но с этим поляком шутки плохи. Вон как обошелся со Скарабой. Пуля в сердце – и все разговоры. Ни суда тебе, ни приговора, ни адвокатов. Этот Глинеш, служивший в какой-то специальной структуре НАТО, реально крут.

Ровно в назначенное время сотня, переименованная в спецотряд «Запад», прошла проверку на полосе препятствий, отстрелялась из автоматов и пулеметов, пробежала трехкилометровый марш. Мацей Глинеш внимательно смотрел за действиями боевиков. После завершения проверки он сразу же перевел в резерв пять человек, хотя они выполнили нормативы. Наверное, что-то все-таки не понравилось в них строгому поляку.

Впрочем, хорошо, что новый командир перевел бойцов в резерв, а не отчислил их из отряда. Пришлось бы тогда Лютому ликвидировать целую группу.

Глинеш молча осмотрел отсеки своих новых подчиненных. Он сказал об этом на вечерней поверке. Такое новшество было введено поляком, который явно тяготел к армейскому порядку.

– Я видел ваши норы, где вы проводите свободное время. В них чего только нет! Не хватает, пожалуй, лишь женского белья. Так, бойцы, не пойдет. После отбоя выбросить из отсеков все лишнее. А чтобы вы не ломали над этим головы, я скажу, что в помещениях временного пребывания должны быть кровать, заправленная и выровненная, стол, стул, шкаф для формы, подставка для обуви и ее чистки. Стандартный коврик, пара бутылок минеральной воды в холодильнике и чистые занавески на вымытых окнах. Курение в помещении запрещено, так что ни сигарет, ни пепельниц в отсеках не должно быть. Сигареты держать в каптерке, дымить в курилке на улице. Особо предупреждаю: никакого спиртного! Если найду у кого бутылку или фляжку с водкой, спиртом, коньяком или самогоном, сразу же лишу части денежного довольствия. Телевизоры и радиоприемники убрать. В общей комнате отдыха будете смотреть новостные программы. Пока технику сдать в каптерку. Позже, когда получите увольнение, вывезете ее домой. О том, что вы теперь бойцы спецподразделения, никому ни слова. Включая самых близких людей, жен, родителей и так далее. В отряде вводится армейская дисциплина. Выход с территории объекта только по разрешению, строго в определенном порядке. Самовольное оставление базы приравнивается к дезертирству. Неважно, сколько самовольщик будет отсутствовать, сутки или полчаса. Господин Лютый, который ранее командовал сотней, с этого момента мой заместитель. Вы обязаны исполнять его приказы, но только в мое отсутствие. Я лично определю новый распорядок дня, начало боевой подготовки. С некоторыми бойцами я успел сегодня побеседовать, с остальными разговор будет завтра. Вопросы?

Вперед вышел Безобраз:

– Вы упомянули о денежном довольствии. Нельзя ли поподробнее осветить данную тему?

– Вас интересует размер ежемесячного довольствия?

– Так точно!

– За сутки нахождения на базе рядовой будет получать по двадцать долларов, или двести гривен, на выбор. При нахождении в зоне боевого применения довольствие увеличивается в три раза. За успешное выполнение задания предусмотрены премиальные, размер которых зависит от сложности приказа, но не менее пятисот долларов. За каждого уничтоженного сепаратиста вы будете получать по сто гривен. Подтверждение уничтожения террористов обязательно. Это показания не менее двух бойцов отделения, с составом которых мы определимся уже завтра. Командирам отделений установлено довольствие в полтора раза выше, чем рядовым. Заместитель будет получать в два раза больше. Плюс, естественно, полное содержание. На досуге посчитайте, сколько составит ваш оклад в той или иной ситуации. Сразу отмечу, что на базе долго сидеть нам никто не позволит, а посему рассчитывайте оклады, исходя из условий боевого применения и ваших собственных возможностей. У меня все. Завтра с подъема физическая зарядка и мероприятия, предусмотренные прежним расписанием боевой подготовки. От занятий освобождаются лица, которых я буду вызывать для беседы. Руководство занятиями осуществляет Лютый. Еще вопросы есть?

– Как часто можно рассчитывать на увольнения? – задал вопрос какой-то боевик.

– Не так часто, как вам хотелось бы. Данный вопрос будет решаться персонально.

Глинеш объявил отряду отбой и прошел в свой отдельный, весьма просторный отсек, ранее являвшийся личными апартаментами владельца лагеря. Там он достал из сейфа «дипломат», открыл его. Внутри оказалась современная спутниковая радиостанция, работающая по принципу беспроводного телефона. Глинеш поднял трубку, набрал нужный номер.

Ему ответили по-английски:

– Поздновато ты, Мацей!

– Дела, господин Брэдли.

– Ну и как тебе местные волчата?

– Не скажу, чтобы я был в восторге от их профессиональной подготовки, но для того, что от них потребуется, эти ребята подходят.

– Хорошо. Ты поработай с ними.

– Конечно.

– Основной отряд будет сформирован до субботы, не ранее. Я уже отдал приказ на набор наемников, на днях должны объявиться кандидаты. Как только будет сформирован отряд и уточнена задача, получишь приказ и ты.

– Сумма гонорара с местной властью обговорена?

– Да. Администрация готова выложить пять миллионов долларов.

– Интересно! Их премьер утверждает, что казна пуста, а нам готов заплатить такие деньги.

– Тебе, Мацей, не хуже меня известно, что контртеррористическая операция оплачивается не из казны, которая действительно пуста, а из карманов местных олигархов, обеспечивающих себе данными платежами высокие должности. Вплоть до президентского кресла.

– Это может быть только в этой стране.

– Почему? Разве у тебя на родине не найдется владельцев тугих кошельков, готовых серьезно облегчить их в обмен на место, скажем, министра?

– Но не президента!

– И президента, была бы возможность. Но не будем затягивать разговор. Ты занимайся с отрядом «Запад», я формирую группу «Черные псы».

– Да, мистер Брэдли.

– До связи, Мацей!

– Один вопрос, сэр!

– Давай.

– Насколько в новом правительстве влиятелен Родион Микович?

– Он руководит всей контртеррористической операцией. В ближайшее время полномочия господина Миковича будут значительно расширены. Исполняющий обязанности президента намерен подчинить ему и армейские части, участвующие в операции. Вот и решай, влиятелен ли Микович или нет.

– Я все понял. До свидания, мистер Брэдли!

– Удачи!

Глинеш отключил станцию, закрыл «дипломат», поставил в сейф, присел в кресло. За окном пошел дождь, не по сезону мелкий, нудный. Температура сразу упала, стало прохладно.

Поляк вышел в коридор, спустился этажом ниже, где находились отсеки боевиков подчиненного ему отряда. Они не спали, выполняли приказ, мешками выносили все лишнее из комнат. Только Лютого не было видно.

Глинеш знал расположение отсеков, кто где обитает. Комната Лютого была крайней справа. Поляк подошел к ней, резко распахнул дверь. Лютый, сидевший на кровати, встал.

Поляк осмотрел отсек. Уборкой в нем и не пахло.

– Почему не выполняешь приказ? – спросил Глинеш.

– Отчего сразу не выполняю? Точного времени вы не устанавливали, а ночь длинная.

– Возможно, это не мое дело, но я хотел еще утром спросить: что за причина была вчера так напиться?

Лютый хотел заявить: а тебе-то, мол, какое дело, но неожиданно для себя ответил:

– От меня жена ушла вместе с дочерью. Сбежала в Крым, сволочь.

– Ты сильно любишь свою жену?

– Да на нее мне плевать, я дочь люблю. Не представляю, как смогу без нее!

– Видно, довел супругу до того, что она сбежала. Завела хахаля и с ним подалась в Россию?

– Не было у нее никакого хахаля.

– Ну, тогда, значит, жизнь с тобой стала ей невтерпеж. Признайся, поколачивал супругу?

– А вам, собственно, какое дело, господин Глинеш, до моей личной жизни?

– Абсолютно никакого, но при условии, если эта личная жизнь не будет мешать службе. Или ты после поездки в Зареченск растерялся? Да тут еще фортель жены и понижение? Вот и опустил крылья. Так?

Лютый насупился.

– Не так! Не надо лезть мне в душу.

– Ладно. Встал и занялся уборкой комнаты! В полночь все должны спать. Тебя это касается в первую очередь. Утри слюни, Лютый. Выполняй приказ! – Глинеш вернулся к себе и уснул под мерный стук дождевых капель в стекло окна.

Лютый же, проклиная поляка, жену, ополченцев Зареченска, Городича, убитого им, и всех на свете, стал собирать в мешок консервы, окурки, штатскую одежду, все то, что новый командир назвал лишним. В полночь спал и он.