Портальеро. Круг третий - Юрий Артемьев

мясо с овощами не улеглось, как следует в желудке. Так что у нас есть время оглядеться-осмотреться на новом месте, пока голод нас снова не нагонит.

Интересно… А тут есть рестораны?

* * *

В одну сторону, я как ни вглядывался, кроме песка. Моря и сосен, ничего не смог разглядеть. Зато, глянув в другую сторону, обнаружил вдали какое-то строение. Разглядеть подробности которого, как ни старался, так и не смог.

— Там есть дом! — тут же громко всем сообщила глазастая Маша. — Пошли туда.

— Мы не знаем где мы. Мы не знаем, что это за дом. Мы не знаем, что там за люди… Если они там, конечно же есть. — добавил я. — Поэтому предлагаю нам сейчас укрыться в лесу, переодеться в сухое и чистое, а я пока схожу на разведку.

— Я вся мокрая… — стала канючить Машка.

— За мной! — скомандовал я, и не оглядываясь отправился прочь от моря в сторону сосен.

Судя по хрусту сухих веток позади меня, отставать никто и не собирался. Я почти на ходу стал снимать с себя мокрую одежду. А обуви на мне и так не было, как и на Ирине. Мы же люди порядочные. Перед тем, как в воду зайти, разулись и оставили свою обувку на песке. Интересно, что подумает тот, кто найдёт рано поутру на кромке воды пару мужских кроссовок и женские босоножки?

Ой, что будет? Да ничего не будет. Босоножки импортные. И кроссовки тоже почти новые… Найдутся хорошие люди, приделают бесхозной обувке ноги и отдадут за хорошие деньги в хорошие руки.

Хорошо ещё, что в хранилище у меня всего и много. И одежды, и обуви. Да. Я тот ещё хомяк. Пожалуй, армейская форма для хождения по лесу будет самое то.

А Машка, сопя носом, и хлюпая водой в своих туфельках, бурчала себе под нос что-то недовольное.

Господи! Ну почему я всегда должен быть в ответе за тех, кого приручил? Хотя тот старик, что смотрит на нас с небес тут совсем не причём. Это сказал в своё время один француз. Антуан де Сент-Экзюпери. Нормальный парень, отважный лётчик. Но на фига так-то? Получается, что если я помог кому-то, то это не он должен испытывать ко мне благодарность за помощь, а я должен и дальше подтирать ей сопли, спасать от гопников и слушать всё это бурчание у себя за спиной.

— Машенька! Может хватит уже бурчать?

Замолчала. Ну надо же… А что? Она и так может? Целых полминуты и ни единого слова… Вот счастье-то какое!

— Я устала…

Фух!… Слава богу! А то я уж было решил, что где-то лошадь сдохла. Только про лошадь не буду ей говорить. А то опять начнётся: «А что за лошадка? А где она? Почему сдохла?»

* * *

Полоски на тельнике синие. Тельняшка без рукавов. Летний вариант. Ну и правильно. Судя по погоде то ли конец лета, то ли самое начало осени. Форма-афганка с кепочкой. Ни петличек, ни погон, ни лычек, ни звёздочек. Сапоги и ремень у меня офицерские. Солдатский со звездой тоже есть, но я подумал, что хрен его знает, куда мы попали.

Вдруг опять сороковые. Война кругом, фашисты с немцами, а я тут в ремне со звездой щеголяю… Хотя. Они и на тельник могут среагировать неадекватно. Да и вообще… Хотя какая к чертям война. Вроде бы взрывов и выстрелов не слышно ни в близи и ни вдали. А тишина стоит такая, что аж выть хочется от тоски.

Ещё бы узнать куда мы попали… Вряд ли этот мир сильно отличается от нашего. Домик, виденный нами вдали, выглядел вполне обычно. Хотя хрен его знает, какие орки с гоблинами могут тут обитать.

Вот лезут же в голову всякие дурацкие мысли, когда пытаешься намотать портянку на ногу. Тем более, делать это на весу, стоя на одной ноге. Кругом хвоя на земле, а собирать всякий мусор на чистую и новую фланелевую портяночку, чтобы потом запихнуть в новый, пахнущий кожей сапог… Это моветон.

Ирина не захотела одеваться в военную форму. И только берцы взяла, сказав, что так удобнее. А в остальном… Обычный джинсовый костюмчик с футболкой.

А вот с Машкой было сложнее. Она на захотела одеваться в джинсу, чтобы не быть похожей на Иру.

— Машенька! Вы с Ирой не будете похожи даже если вас одеть, как сестёр-близняшек. Тем более, она блондинка, а ты…

— Вот! И верни мне, пожалуйста, мои любимые рыжие волосы.

— Малыш! Тут в лесу. Они нас будут демаскировать…

— Чего?

— Тебя будет видно за версту.

— Ну и что? Плевать! И не называй меня малышкой!

— Всё, всё, всё… Больше не буду!

— Ты обещал.

— Что я обещал?

— Сделать меня взрослее, и… Убрать волосы так, как ты сделал Ирке.

— Что? Прямо сейчас? Ты уверена, что сейчас самое время для этого?

— Уверена! — надула губки, мелкая язва.

— Хорошо. — ответил я ей. — Тогда ты не будешь надевать тут в лесу это платье, что выбрала. Оно слишком уж открытое…

— Ну и ладно. А что мне тогда надеть?

— Рубашка есть. И сарафанчик джинсовый. На ноги кеды или кроссовки. Так будет удобнее ходить по лесу.

— Ну, ладно… Давай! Колдуй!

Я посмотрел на неё скептическим взглядом. А про себя подумал, что с этим надо что-то делать. Ведь такое Машкино поведение не приведёт ни к чему хорошему. И плохо будет не только для неё самой. Плохо будет всем.

Интересно… А я смогу чуть-чуть «подлечить» мозги этой дурочке? И хотя я уже ковырялся у неё в мозгах избавляя от опухоли, но снова лезть туда не хотелось бы. Вдруг я сделаю ещё хуже? В прошлый раз, вроде бы не навредил, только помог. А вздорное поведение, у неё, как было раньше таким, таким же и осталось. Ну, день-другой она может и продержится, изображая хорошую девочку, а потом… А потом — суп с котом.

Дождавшись, когда Маша переоденется в сухое и чистое, я наложил ладони ей на голову… Прикрыв глаза, я мысленно пробормотал про себя: «Колдуй, баба! Колдуй, дед! Колдуй, серенький медвед!»

Почему медведь должен быть сереньким? Он же бурый? Ну, или белый… Если для рифмы и стихотворного размера, то можно и по-другому сказать: «Колдуй, северный медвед»

Да по фигу! Колдую-то всё равно я.

Закрыв