Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

Повисло задумчивое молчание.

— Те девочки, — решила добить королева, — что собрались помогать ему, которых он осадил вчера вечером, это только начало, поверьте. Он — лидер, и корпус последует за ним, даже если на это не будет приказа.

— И ты срываешь сложившуюся десятилетиями традицию подчинения ради какого-то безумного проекта, — фыркнула ее высочество. — Ты сама признаешь, что они последуют даже без приказа. А как же власть? Как же королевская власть, сестренка? — заводилась она. — Как же порядок? Дисциплина? Ты в своем уме?

— Остынь, Алиса, — усмехнулась королева. — Да, отдаю. И поверьте, мне не очень нравится сложившееся положение вещей.

Да, у нас дисциплина. Да, порядок. Были до этого момента. Но надолго ли? Сколько нам отмеряют быть надзирателями этого порядка, играть в собственную армию, пока всё вокруг не слетит с катушек?

И тоже перешла на повышенный тон:

— Себастьян уже в открытую скалится, намекая, что готов к «более плодотворному сотрудничеству»! Сеньоры олигархи в лицо озвучивают свои условия, как быть и что делать, если я хочу перевести страну на военные рельсы! При том, что китайцы со товарищи готовят новую масштабную провокацию, после которой и Себастьян, и русские ударят в спину! Это ты понимаешь?

У нас нет времени на политес, Алиса! — попробовала она взять себя в руки, но получалось плохо. — У нас ни на что его нет! Мы должны рисковать, должны рушить устоявшиеся традиции, иначе совсем иные традиции разрушатся сами, без нас, и тогда вся планета хлебнет горя! Да такого, что вопросы дисциплины внутри корпуса покажутся жалкими и никчемными! Я ясно выражаюсь, или кто-то понимает не до конца?

Все присутствующие сидели, повесив головы. У них уже была эмоциональная беседа с Леей на эту тему, где она убеждала их действовать в соответствии со своими задумками, а не тем, «как положено». Тогда тоже звучали подобные аргументы, но эмоциональный накал был существенно ниже.

— Только что наш мальчик назвал нашу систему болотом, — продолжила ее величество, зло усмехнувшись. — Ваши традиции, ваша дисциплина и уставы — это уставы болота, Алиса, ибо корпус — гармоничная его часть. Мы много лет ничего не делали, никуда не спешили, охраняя свои традиции, как жук охраняет собственную навозную кучу. И ничего, совершенно ничего при этом не достигли!

А я больше не хочу жить в болоте — хватит. И главное, если не выберусь из него, не вытащу оттуда нашу планету, я стану последней королевой, которая здесь правила. Всем последующим останется лишь дрессировать молодняк в личном никому не нужном охранном полку, поддерживая дисциплину лишь среди ангелочков, потому, что иных объектов приложения их власти не останется.

Я все сказала. Кто что возразит?

Воцарилось молчание. Никто ничего не хотел возражать, все прекрасно всё понимали. Власть сгнила, ее надо менять, и срочно — приперли обстоятельства. Но кощунственная мысль о том, скольким для этого придется пожертвовать, который день не давал покоя. Елена поймала себя на мысли, что тогда, на том совете Лея сказала правильно, прежней жизни больше не будет. Если они не разрушат устоявшийся порядок сами, им либо помогут это сделать «снаружи», либо задвинут всю их команду в такие дали Большой Политики, где они ни на что более не смогут влиять. И неизвестно, что хуже. И за последние два месяца, за время «прокачки» Хуана, эта мысль дошла до всех девчонок, даже для непримиримого консерватора Алисы.

А значит, они будут рисковать, согласятся участвовать в проекте дальше. Эта верткая выдра Мишель сказала правильно — они все в одной лодке. За ее пределами каждой из них останется лишь маленький домик на берегу океана, и то если повезет вовремя «соскочить».

На первый же план на ее взгляд теперь должен выйти вопрос, как не воспитать из мальчишки волчонка, который съест их самих. Как не дать ему пойти по пути кровавого тирана, наслаждающегося вседозволенностью и безнаказанностью. До этой мысли девочки еще не дошли, но уже начали задумываться, и это обнадеживало.

— Хорошо, мы поддержим тебя, — выдавила Сирена обреченный вздох, выражая общий настрой. — Будем и дальше реализовывать твои проекты, какими бы безумными они не казались. Я ведь не верила! До последнего не верила, что он выкрутится! — воскликнула она. — Никто из нас не верил! Только поэтому мы продолжим: ты оказалась права, акция удалась, а твой проект раскручивается дальше, набирая силу.

Но и ты пойми нас правильно, мы хотим знать не просто о Хуанито, о его наличии, и что он «чем-то там» обладает. Мы хотим знать, кто он, на что модифицирован, и, наконец, какова твоя конечная цель.

— Пойми, — продолжала увещевать давняя подруга, — мы не против тебя. Мы — твоя команда. Но если мы — команда, отнесись к нам, как к команде. Раскрой оставшиеся карты. И тогда вместе подумаем, что и как делать дальше. Раз уж занялись такими делами, давай делать их до конца, но вместе, «всветлую»? Лея?

Лея натужно задышала, чувствуя по взглядам Алисы и Мишель, что как в прошлый раз ей не отвертеться. Опустила голову. Наконец, выдавила:

— Не могу, девочки. Не сейчас.

Молчание. Четыре пары глаз выжидающе буравили ее, не торопя. Все присутствующие знали, на Лею нельзя давить. Наконец, выдохнула:

— Я скажу вам. Обязательно скажу. Но давайте не сейчас? Пожалуйста! Вы мне верите?

Присутствующие молчали.

— Это не просто тайна, поймите. Это оружие, страшнейшее из придуманных на сегодняшний день. И оно только начало проявляться в мальчике. Только первые ростки, совсем не то, чего мы с Еленой в свое время ожидали. — Беглый взгляд на давнюю подругу, которая одними глазами поддержала ее, вселив дополнительную уверенность. — Это эксперимент, девочки. Дайте мне еще посмотреть, понаблюдать за ним. И когда у меня появятся первые определенные выводы, я скажу. Всё-всё скажу! И тогда составим окончательный план на будущее, — кивнула она на три стоящие перед ней голографические рамки. Одна, центральная, с изображением Изабеллы, была перед приходом Хуана предусмотрительно погашена, но с двух других присутствующим улыбались ее высочество инфанта и принц Эдуардо.

— Год, Лея. Давай договоримся о годе, — вновь взяла слово принцесса Алисия. — Оговорим срок заранее, чтобы не было потом недосказанностей и недоразумений. — Она окинула всех присутствующих взглядом, и все, включая Елену, ей кивнули. — В апреле следующего года ты соберешь нас и раскроешь все секреты, на какой бы стадии проект ни находился. Мы же за это время постараемся выполнить все твои капризы насчет паренька, какими бы странными они ни казались, не задавая вопросов. Все согласны?

Сидящие за столом вновь по очереди кивнули. Когда дошла очередь до Леи, та опустила голову, вновь вздохнула и улыбнулась.

— Да, Алиса. Хорошо. Ровно через год я просвещу вас, что бы ни случилось. И поверьте девочки, это вынужденная мера. Слишком много еще того, что мы не понимаем…

— Тогда следующий вопрос в повестке, что делать дальше, — перебила ее Елена. — Я отправила его отсыпаться. Но завтра он проснется, и надо будет как-то продолжать игру. Кто что скажет?

— Ему надо отдохнуть, — покачала головой Сирена. — Его психика на пределе, тормоза еле держат. Если мы хотим переходить ко второй фазе, вначале нужно дать ему отдохнуть, и серьезно. Иначе у парня сорвет крышу, можно будет ставить на проекте крест.

— Подтверждаю, — подняла руку Мишель. — Вы не видели его эти дни. Я — видела. Слишком много всего свалилось: противостояние, попытка убийства, попытка убийства единственного близкого человека, проблемы со взводом, а под конец еще и осознание ответственности за жизни других. Тех, кто хотел его убить, — глаза ее холодно сверкнули, но Лея сделала вид, что не заметила. — А ему нет и девятнадцати, нет никакой антистрессовой подготовки. Мы потеряем его.

— В чем проблема? — пожала плечами ее величество. — Разве я против увольнительных? Сколько дней считаете нужным ему дать?

— Две недели. Минимум. Лучше месяц, — холодно отчеканила Сирена. — Поверь, все сложно, я прошу именно месяц, причем провести его как можно дальше от корпуса. Просто понимаю, месяц ты не дашь, потому две недели. Но это минимум.

— Возражаю, — взяла слово ее высочество. — Под нашего мальчика копают, причем конкретно. И не один человек — оставленные нами информационные «сигналки» срабатывали несколько раз. Уверенно могу сказать только об Октавио Феррейра, но я удивилась бы, не начни он копать. Остальные члены «большой тройки» вряд ли остались в стороне, возможно, как и некоторые более мелкие кланы.

Плюс, вы все забываете наших неотмщенных девочек, — сузились ее глаза. — Прошлая весна, Варшава. Мы так и не нашли убийцу. А выбраться самостоятельно из обложенного города Красуцкий не мог — поверьте, я знаю, как работает безопасность.