Змеи в раю - Леена Лехтолайнен

— Нет, конечно! Откуда я мог об этом знать? — Антти озадаченно посмотрел на меня. — Да, я знал, что Хенрик иногда бил Аннамари и детей, — об этом рассказывали Марита и Киммо.

Я рассказала Антти про синяк, который увидела на руке Мариты.

— Еще со времен работы в полиции я знаю, что склонность к насилию передается от отца к сыну. И в так называемых образцовых семьях это держат в тайне — никто не знает, что происходит в стенах дома.

Антти расстроился.

— Черт побери, этому срочно следует положить конец! Я должен немедленно поговорить с Маритой!

Его фраза напомнила мне слова, услышанные Кертту Маннила: «Я больше не буду смотреть на это сквозь пальцы, мне совесть не позволит…» Может, Арми обращалась к Ристо?

— Подожди, это всего лишь мои подозрения, — постаралась я успокоить Антти. — Не надо пока ничего спрашивать у Мариты, расскажи мне лучше про Хенрика Хяннинена.

— Мы с ним не очень хорошо знакомы. — Антти явно было тяжело говорить. — Знаю только, что он очень взрывной и неуравновешенный человек, и Ристо, когда был подростком, довольно часто получал от отца. Пару раз и Санне досталось, когда она пыталась защитить мать.

Я не стала возмущаться, что Антти рассказал мне об этом только сейчас. Хорошо, что вообще рассказал.

Когда мы подплыли к даче, было начало третьего. Во дворе, кроме «сааба» родителей Антти, стояла еще машина, и слышались детские голоса Микко и Матти. Я с раздражением вспоминала последний разговор с Маритой и к тому же опасалась, что после моего рассказа отношение Антти к сестре изменится.

За столом все обсуждали предстоящие летние каникулы и годовые оценки Микко и Матти, об Арми и Киммо никто не вспоминал, словно их не существовало. Я смотрела на Ристо, пытаясь найти в его лице сходство с Санной. Те же круглые светло-карие глаза, крупный рот с толстой нижней губой, придающий лицу такое же детское выражение, которое я часто видела у его сестры. Вдруг я подумала, что хотя Ристо тоже был кандидатом в родственники, как и Киммо, я знала о нем очень мало. Мне показалось, что, несмотря на кажущуюся мягкость, в нем было что-то жесткое и холодное. Наверное, этим он походил на своего отца.

— А дедушка привезет нам из Эквадора настоящие лук и стрелы? — спросил Матти с полным ртом.

— Только не расстраивайтесь, если он забудет, ведь на этот раз ему пришлось в спешке собираться в дорогу, — предусмотрительно произнесла Марита. — Микко, бери в ложку поменьше, у тебя же половина заливного уже на рубашке!

— Сколько времени Хенрик собирается пробыть в Финляндии? — поинтересовался Тауно Саркела у Ристо.

— Трудно сказать. У него еще много работы по проекту в Эквадоре, и если он планирует все завершить к пенсии, то вряд ли сможет взять отпуск надолго.

— Да, ведь ему в декабре исполняется шестьдесят пять, — произнесла Марьятта Саркела, подкладывал добавки в тарелки близнецам. — Антти, возьми еще. Ты, наверное, проголодался после прогулки на веслах. И ты, Мария, тоже. — И будущая свекровь протянула мне блюдо с заливным.

— Да, пришлось немного позаниматься физическими упражнениями, — согласился Антти и тихонько пнул меня под столом ногой. Мы чувствовали себя словно два пятнадцатилетних подростка, которые сбежали от взрослых и провели свою первую ночь втайне ото всех. Когда я передавала блюдо Антти, наши руки слегка касались, и казалось, между нами пробегают электрические заряды.

Микко и Матти быстро проглотили свои порции и попросили разрешения выйти из-за стола. Как только они ушли, разговор за столом перешел на другую тему и все накинулись на меня с расспросами: отрицает ли Киммо до сих пор свою вину; зачем я роюсь в деталях жизни Санны; когда начнется суд; может ли полиция ошибиться и посадить в тюрьму невиновного человека? К концу обеда я была готова сбежать куда глаза глядят и поклясться чем угодно, что никогда не стану членом этой семьи.

— Конечно, мы рады, что ты взялась защищать Киммо, — сказал мне Ристо, — но мы не можем закрывать глаза на факты. Ведь у Киммо на самом деле… хм… несколько необычные сексуальные пристрастия и он действительно мог в порыве страстей задушить Арми… Я, например, и сам сначала отказывался верить в то, что Санна алкоголичка и наркоманка, но в конце концов вынужден был признать это.

Микко и Матти во дворе играли в индейцев, и один из них привязал другого к сосне веревкой, скрутив сзади руки. Я смотрела на сидевших за столом и размышляла, пришли ли им в голову те же ассоциации, что и мне.

— К счастью, у Аннамари есть еще эти мальчики, — вздохнула Марита.

— Скажите, почему вы все говорите о Киммо как о покойнике? — взорвалась я. — Такое впечатление, что вы уже вычеркнули его из семьи, как в свое время Санну. Вам наверняка было бы легче, если бы он повесился в тюрьме, — все, человека нет, дело закрыто!

Я вскочила из-за стола, словно разъяренный подросток. Ну и компания! Они относятся к людям как к неодушевленным предметам: ах, тарелка разбилась, но ничего, в шкафу осталось еще одиннадцать целых. Создатель, ты дал мне бракованного ребенка, можно я его верну? Наверное, так думали и мои родители, когда вместо долгожданного сына родилась я. Надеюсь, Эва скоро подарит им внука.

— Мария, подожди! — Антти бросился за мной и догнал в три счета, перешагивая через стулья и разбросанные игрушки.

— Черт побери, иногда хочется, чтобы у меня вообще не было родственников! Возьми вот, например, моих родителей, я ведь даже на юридический отправилась учиться только потому, что профессия полицейского казалась им недостаточно хорошей для меня! Нет, у нашего ребенка должно быть высшее образование! Если задуматься обо всем этом всерьез, то и детей не хочется заводить!

— Успокойся, пожалуйста. Ну почему ты сначала открываешь рот и только потом включаешь мозги? — серьезно спросил он.

— Потому что я видеть не могу такое безразличие к судьбе человека! Мне кажется, из них всех только тебе не все равно, что с ним будет.

— Неправда. Просто они готовят себя к худшему развитию событий.

— К тому, что Киммо на долгие годы сядет в тюрьму? К тому, что все будут показывать на них пальцем?

— Мария, прекрати. Я тоже растерян, тоже злюсь. Но я знаю, это не поможет. Здесь нужна холодная голова и трезвое понимание ситуации.

— Прости. Я переживаю, потому что тоже чувствую вину. Почему я не поговорила с Санной, почему не узнала, что Арми хотела мне сказать? — Я пнула ногой небольшой камень, и из-под него выпрыгнули два встревоженных лягушонка. Я снова почувствовала себя неловко.

До отъезда было еще достаточно времени, и мы решили не торопясь прогуляться по лесу. Я собирала вещи и думала о том, что следовало бы извиниться перед родителями Антти за испорченный обед. И все же что-то мне не понравилось в том, как рассуждал Ристо. Словно он пытался кого-то защитить, переложив вину на Киммо. Кого? Себя?

С Койву мы договорились встретиться в баре «Корона» в восемь. Я вышла из автобуса на Лапинринне и решила пройтись немного пешком по парку. И вдруг вспомнила парк около своего студенческого жилья в Тееле, с его шумом, звоном посуды, доносящейся из окон музыкой.

Здесь, в Тапиола, все было по-другому. Это был другой мир, более обособленный и закрытый по сравнению с Тееле в Хельсинки. Тапиола являла собой удивительный пример единения города и деревни, здесь все знали друг друга — ходили в детстве в одну и ту же школу, играли в хоккей или волейбол в одной команде. Когда Антти спрашивали, откуда он родом, он всегда отвечал, что из Тапиола, а не из Хельсинки. Мне было удивительно, как легко и быстро я вписалась в этот мир, — возможно, потому, что дом и работа находились совсем рядом. И все же иногда у меня возникало чувство, что здесь душно, и я начинала тосковать по многолюдности и яркости, присущих столице.

Придя в бар, я заметила, что мой бывший коллега констебль Койву уже сидит в углу с кружкой пива. Я обрадовалась, увидев знакомую физиономию с торчавшими в разные стороны светлыми вихрами, и, когда подошла к столу, он расплылся в широкой улыбке. Если бы у меня был брат, я бы хотела, чтобы он был похож на Койву.

Мы обменялись приветствиями. Койву работал в том же отделе, что и год назад. Проблемы на работе, о которых я знала не понаслышке, за последнее время только усугубились, так что я ни секунды не жалела, что уволилась оттуда.

— Знаешь, я тоже подумываю о том, что пора куда-нибудь уходить. Подумываю о работе полицейским где-нибудь в сельской местности. А что, работа непыльная, только знай себе пьяных задерживай и за руль не пускай, — усмехнулся Койву. Он родился и вырос в маленьком городке в центральной части страны.

— Что, утомила тебя столица? — усмехнулась я.

— Да, хочу обратно в лес. К тому же я встречаюсь с одной симпатичной девушкой, а она родом из Куопио. Будущей весной она оканчивает медицинское училище и сказала, что хотела бы вернуться в родные края.