Теа. Волк в тумане (СИ) - Руко Боника

— Боюсь, слишком поздно… — прошептал кто-то из мужчин.

Мир перестал существовать, стал замершей картинкой, которая стремительно поблекла. Звуки отдалились, вместо них в ушах нарастал звон. Дыхание перехватило, сердце будто кто-то сжал рукой. Согнувшись пополам, я закусила руку, чтобы не закричать во всё горло.

— …Теа, что ты там прячешь? — послышался из далёкого прошлого, тоже стертого, родной голос бабушки.

— Я не прячу! — раздался детский голос — мой. — Я просто нашла у тебя в шкатулке это!

— Ах, моя подвеска… Тебе нравится? — бабуля не гневалась, только улыбнулась.

— Ага, очень… А что это за цветочек?

— Это аконит, милая. Его называют по-разному. Для кого-то это волчья отрава, а для кого-то — ведьмин цветок.

— Ведьмин? — в моем голосе слышались удивление и восторг.

— Именно. Это очень необычное растение. В одних руках оно может забрать жизнь, в других — подарить… Так, говоришь, тебе нравится подвеска? Что ж, придёт день, и она станет твоей…

Ругань мужчин ворвалась в воспоминание, прогоняя его. Очнувшись, я хватанула ртом воздух, ведь даже не дышала до этого. Ошарашенно оглядевшись, сунула руку в карман джинсовки и сжала лежащий там бабушкин кулон.

— В одних — забрать, в других — подарить… — прошептала, поднимаясь, и бросилась к мужчинам, боясь, что уже действительно поздно: — Разойдитесь! Отойдите от него!..

Бухнувшись на колени рядом с Сильвестром, я схватила его за руку с иглой, которую врач так и не смог вытащить. Мой оборотень был бледен, как сама смерть, а вот его вены — чёрны как ночь. Мужчина едва дышал, его сердце должно было вот-вот остановиться, ведь яд уже почти проник в него.

Достала подвеску.

Под наваждением своими руками, как руками той, кто желал смерти, я отравила Сильвестра. Сейчас руками той, кто хочет, чтобы он жил, я осторожно прижала кулон к ладони, аккурат к игле. Поступала интуитивно, почти не осознавая своих действий.

Оборотни и детектив Ройс Эндерсон замерли над нами, затаив дыхание.

— Живи, пожалуйста, живи… — прошептала, отчаянно сжав его руку.

Когда последняя надежда стала стремительно испаряться, а Сильвестр больше не дышал, бабушкина подвеска неожиданно засветилась мягким пурпурным светом. Сколько она просто так светилась — секунду или вечность — не знаю, но я вздрогнула и пискнула, когда кулон, выходя из ладони оборотня, с хрустом пронзила игла, едва не поранив меня. Свечение исчезло.

Мы все замерли, ожидая непонятно чего. И ожидание затягивалось. Элмер даже процедил какое-то ругательство в нетерпении.

А после буквально за секунду яд, что чернил вены Сильвестра, стал отступать в кулон. И как только последняя венка очистилась, игла с тихим пшиком растворилась черной дымкой, которая тоже тут же развеялась. А вот неожиданно целый кулон загадочно поблескивал фиолетовыми искрами, вобрав в себя чужое недоброе колдовство.

Врач поселка наклонился к Сильвестру и приложил палец к шее, нащупывая пульс. Рядом со мной присел Элмер, и я вцепилась в него, кусая губы и не отводя взгляда от отрешенного лица Сильвестра.

— Есть! Сердце бьется! — радостно воскликнул врач.

И в подтверждение этому неподвижно лежащий до этого оборотень шумно втянул в себя воздух и размеренно задышал.

Прерывисто выдохнув, я облегчённо разрыдалась на груди обнявшего меня Элмера.

***

— Ну, что?! — вскочила я нетерпеливо с дивана, когда врач спустился с второго этажа из комнаты Сильвестра.

Пожилой оборотень улыбнулся и мотнул головой в сторону лестницы:

— Идите.

К нему подошёл и тихо заговорил о чём-то Элмер, я же наконец бросилась на второй этаж. Перед дверью спальни замерла, вдохнула-выдохнула и осторожно вошла в комнату.

Сильвестр лежал на кровати под одеялом и мерно посапывая, спал. Тихо подойдя к нему, я присела рядом с ним на край кровати. И вздрогнула, когда он неожиданно заговорил:

— Надо же, маленькая девочка сама пришла к большому страшному волку?

Сильвестр распахнул сонные глаза.

Не веря своему счастью, я радостно улыбнулась и склонилась к нему, аккуратно обнимая за широкую грудь.

— Ты очнулся!

— Конечно, очнулся. Ты от меня так просто не избавишься! — хрипло засмеялся мужчина.

Улыбка сползла с моего лица. Эта фраза напомнила о том, что по моей вине мой жених чуть не умер.

— Вестр, мне так жаль… И стыдно… И… — попыталась я объясниться, но оборотень меня остановил, обняв одной рукой за талию.

— Т-ш-ш… Ты ни в чем не виновата. Я едва не погиб не из-за тебя, а из-за ядовитой иглы. А ты меня спасла, мне уже врач рассказал.

Неуверенно улыбнувшись, я выдохнула.

— Как же ты меня напугал… — зашептала, смотря ему в глаза. — Я… Я жить без тебя не хочу, Сильвестр.

— Я тоже тебя люблю, Теа, — тихо шепнул волк.

Едва сдерживая слезы, я наклонилась и поцеловала его.

Эпилог

Вечернее солнце заглядывало в окна гостиной и делало атмосферу очень уютной. Поплывший по комнате запах кексов её только улучшил.

Поставив поднос с угощениями на столик, где уже исходили паром две чашки с кофе и чаем, я осторожно примостилась на диване рядом с Сильвестром, что только закончил разговор по телефону.

— Что сказал детектив Эндерсон? — взяв чашку, заинтересованно спросила у него.

Оборотень спустя неделю после отравления аконитом был уже здоров и полон сил, но я всё равно переживала за него и просила полежать ещё немного. Он, собственно, был не против, только если я лежала рядом.

— Официально дело раскрыто, убийц поймали, — пожал плечами Сильвестр, тоже беря чашку с кофе. — Скоро будет суд.

Я только кивнула. Трех Охотников ожидает очень долгий срок в тюрьме.

— Ройс, правда, злится, что все трое молчат, словно в рот воды набрали, — задумчиво прищурился мужчина, делая глоток.

— Этим они себе не помогут, — теперь уже я пожала плечами.

Хотя внутри что-то кольнуло: а не заставил ли их кто-то молчать? Дафна-то убежала. Её таинственное «мы» до сих пор настораживало. К тому же, Нэнси так и не нашли.

Об этом явно думал и Сильвестр. Он со вздохом потёр лысый затылок.

— Участие ведьм просто шокирует, — протянул он. — Что-то в этой истории не так. Ведьмы всегда были союзниками оборотней!..

Мужчина отпил из чашки, а после с теплотой в темных глазах и усмешкой на губах взглянул на меня.

— Впрочем, одна ведьмочка всё же за нас!

Я смущенно потупилась. Да какая из меня ведьма? Так, внучка ведьмы. И это многое объясняло: и мое «предчувствие», и моё быстрое принятие оборотней. Но магии во мне — капля. Собственно, именно поэтому бабуля очень давно «усыпила» некоторые мои воспоминания: слабые ведьмы часто хотят стать сильными и от того творят ужасные вещи, как, например, тёмные ритуалы с жертвоприношениями. Но бабушка, к счастью, не забыла оставить триггер, который вернул бы мне знания, если вдруг жизненноважно потребуются ведьминские силы, и который, собственно, сработал. И теперь, зная, кто я на самом деле, я смогу защитить всех, кто мне дорог. Нет, тёмными ритуалами, как боялась бабушка, заниматься не буду, ещё чего. Но вот поставить защиту на посёлок оборотней надо бы. Этим я собиралась заняться как раз в ближайшие дни. А пока…

Взглянула на Сильвестра, увлеченно жующего кекс, и внутри разлилось тепло. Я была готова выйти за него замуж и переехать к нему хоть завтра. Мне уже даже кондитерской не надо, лишь бы быть рядом с ним.

Ладно, кондитерская всё же нужна, да.

— Что? — спросил Сильвестр, проглотив кекс. — Почему ты так смотришь? Нравлюсь?

И он поиграл бровями.

Фыркнув, я оставила чашку, поудобнее устроилась на диване, подложив под себя ногу, и спросила:

— Вестр, а… — прикусила губу. — А кто у нас родится: обычные малыши или щеночки?

Мужчина подавился кофе. Участливо постучав ему по спине, я дождалась, когда он наконец откашляется и басовито засмеется:

— У нас родятся волчата, любимая! Сначала они будут как мама: маленькие и милые, но потом станут, как отец, большими и страшными.