Горькая услада - Оливия Уэдсли

Монти был взволнован.

Он осторожно усадил Сильвию в кресло и, сказав: «Простите, я вернусь через минуту, дорогая», — вышел на подъезд и крикнул шоферу автомобиля, который он нанял в Дублине:

— Эй вы! Достаньте-ка там корзину и тащите ее сюда!

Теперь он получил отличное доказательство того, что ему в голову пришла гениальная мысль, когда он, проезжая мимо ресторана, остановился и захватил с собой корзину с обедом.

«Всегда нужно все предвидеть», — мудро решил он, и действительно, его предчувствие оправдалось.

Он призвал миссис Терри и грозно скомандовал:

— Уберите-ка эту дрянь да принесите чистую скатерть, вы понимаете, что значит чистую? И ножи, вилки и бокалы. Живо!

— Не пройдет и полминуты, как все будет готово! — пообещала, как обычно, миссис Терри и, как обычно, не выполнила обещания. «Ясно, что она совершенно одинока и бедна», — решила миссис Терри вскоре после приезда Сильвии в замок, и у нее были все основания укрепиться в своем решении.

— Да захватите с собой свечей побольше, — крикнул ей вдогонку Монти, — а то здесь темно, как на кладбище.

Терри принесла свечи; при ярком освещении ветхая роскошь замка казалась еще более унылой.

— Ну и дыра! — воскликнул Монти.

Он собственноручно распаковал корзину; в ней оказались перепела под соусом; маленькие французские булочки; в стеклянной коробке — отлично приготовленный салат; масло в фаянсовом горшочке, сливки, клубника и персики, цыплята и шампанское.

— Вам нужен уход и забота, я для этого и явился сюда, — улыбаясь заявил Монти.

Сильвия улыбнулась ему в ответ, едва удерживая подступившие к горлу слезы; она еще не пришла в себя, не успела привыкнуть к мысли, что все это случилось наяву — внезапное появление Монти, его жизнерадостность; слишком мало времени еще отдаляло ее от тех ужасных часов, из которых каждый был насыщен страданием и тоской.

Но после того, как она съела пару кусочков цыпленка, которого Монти разрезал для нее и почти насильно вложил ей в рот, и проглотила немного шампанского, которое он поднес к ее губам, она почувствовала, что у нее еще кое-что осталось в жизни, и в ее душе затеплилась надежда на счастье. Монти принялся чистить персик; у него были необычайно красивые для такого плотного и большого человека, как он, руки. Сильвия молча следила, как он своими тонкими пальцами очистил для нее персик, разрезал его, полил сливками… В этот момент он понравился ей больше, чем когда бы то ни было; его руки произвели на нее впечатление мягкости и в то же время силы, уверенности…

— Съешьте это, деточка! — нежно сказал он.

И когда, наконец, щеки Сильвии немного порозовели, а на губах появилась улыбка, Монти заговорил о делах.

— Теперь, Бит, — сказал он, поднеся спичку к ее папиросе, — расскажите мне все по порядку. Я уехал из Монте-Карло в глубокой уверенности, что вы с матерью последуете за мной во вторник. Я оставил билеты для вас у швейцара. Что же случилось и где Додо?

Сильвия подробно рассказала ему о своем пребывании у Фернанды и о болезни Додо.

— А потом постоянный врач Фернанды, кажется, — добавила она, — написал Россмиту, и его поверенный, его кузен, приехал за мной в Париж. Я не имела представления, да и никто в Париже не знал, что из себя представляет этот замок, а Килдер и не подумал сообщить мне об этом. Вы знаете, он очень милый, но только несколько легкомысленный человек, и, кроме того, настолько привык ко всему окружающему, что не замечал ничего… он ведь не был обязан жить здесь. Пока не начались дожди, все было не так уж плохо, потом вдруг явился Россмит, и тогда случилось это несчастье. Он пьет и употребляет наркотики, и вообще омерзительная личность. Он привез с собой целую компанию самых ужасных людей… Все были препротивные, кроме одного — он боксер, Стив Роган. Его приятель был груб со мной… Россмит ударил его… и убил… Ах, Монти, Монти!..

Она внезапно уронила руки на стол и склонилась на них головой.

— Успокойтесь, деточка! — ласково сказал Монти, — Теперь ведь уже все кончено. Я приехал за вами, и вы уедете отсюда.

Монти поднял голову, как сторожевой пес, когда Килдер, широко распахнув дверь, вошел в комнату.

— Алло! — весело крикнул с порога этот неисправимый оптимист. — Что за черт!..

— Это Килдер! — быстро пояснила Сильвия.

— В самом деле? — ответил Монти. — В таком случае, я ему сейчас задам хорошую трепку.

Он подошел к Килдеру.

— Вы, кажется, родственник миссис Дин, не правда ли? Вы привезли ее сюда из Парижа и бросили здесь совершенно одну, на произвол судьбы. Благодаря вам, она попала в гнусную, пьяную компанию. Вы знаете, что после этого может думать о вас всякий порядочный человек? Не знаете? Так я вам скажу: вы — негодяй, жалкий эгоист, трус и свинья.

— Черт возьми! — вскричал Килдер, сбрасывая пальто. — Да я вам шею сверну за такие слова.

Монти вынул из кармана маленький изящный револьвер.

— Подождите немного, — спокойно сказал он. — Всему свое время, у меня тоже чешутся руки. Но раньше я хочу еще кое-что сообщить вам. Да стойте смирно, а не то, клянусь святым Георгием, я всажу пулю в вашу тупую башку. Таким людям, как вы, не мешало бы побольше думать и поменьше заниматься делами. Маркус Дин был моим лучшим другом, и поэтому я имею полное право считать себя опекуном этой девушки. Вот на этом основании я требую, чтобы вы мне объяснили ваше гнусное поведение. Уехать и оставить девушку в этой сырой дыре, на попечении двух выживших из ума стариков, которые ничего толком не могут сделать! И вы за это время даже не изволили потрудиться заехать сюда и посмотреть, все ли здесь в порядке?

Килдер, бледный, как полотно, свирепо возразил:

— Я не мог, меня вызвали в Дублин, потому что заболел мой шурин.

— Почему же вы не взяли мисс Дин с собой? — неумолимо перебил Монти. — Это было бы все же лучше, чем оставить ее в обществе дублинских шалопаев и девок, которых они привезли с собой.

— С вами невозможно говорить! проворчал Килдер.

— Для таких, как вы, конечно, невозможно, — спокойно ответил Монти, пряча револьвер в карман. — А теперь можете подойти, я больше не буду говорить.

Он снял пиджак и, так как Килдер, не успевший еще прийти в себя от изумления, не сделал никаких попыток к наступлению, подошел к нему и дал ему пощечину.

— Это для того, чтобы обучить вас хорошим манерам! — коротко заметил Монти.

Это вывело Килдера из себя, и он, рассвирепев, набросился на Монти.

Удары градом сыпались на Килдера; Монти бил спокойно и уверенно. Он выставил Килдера из дому и велел шоферу посадить его в автомобиль и не выпускать оттуда. Затем надел пиджак и вернулся к Сильвии.