Русский Белград - Сергей Танин

Преследования русских эмигрантов

Не могло не сказаться все это и на положении русских эмигрантов в Югославии. По этому поводу профессор Мирослав Йованович пишет:

«Новый удар пришелся на 1948 год. Столкновение двух коммунистических партий и их лидеров снова сурово отразилось на судьбе невольных изгнанников. Последовали новые отъезды, преследования и высылки».

Русская эмигрантка Ольга Мирошниченко (урожденная Шуневич) рассказывает:

«Для нас, русских эмигрантов, совсем неожиданно пронеслась опять волна трагедий через всю Югославию. Стали высылать из Югославии целые семьи. Главу семьи вызывали в УДБ (это то же, что и НКВД в Советском Союзе) и говорят ему — вы должны покинуть пределы Югославии через 10 или 14 дней — такой короткий срок давали».

Примеров преследований русских можно привести немало. В частности, в 1949 году был арестован и приговорен к восьми годам исправительных работ Владимир Родзянко, внук известного лидера «октябристов» М.В. Родзянко. После окончания богословского факультета Белградского университета он стал священником. Когда началась война, отец Владимир служил литургии под бомбами в городе Нови Сад. Потом он сотрудничал с Красным Крестом, и множество людей были обязаны ему спасением от ужасов войны. Впрочем, это не помешало коммунистам обвинить его в «превышении дозволенной религиозной пропаганды». Вся вина священника заключалась в том, что после войны на стеклах домов он размещал иконы и служил молебны перед чудотворными образами. Титовские власти конфисковали иконы, а самого отца Владимира бросили в лагерь, где заключенных, не выполнявших дневную норму (за один день нужно было сделать 700 черепиц), помещали в карцер — ледяной каменный мешок. В результате он отсидел в лагерях два года и был освобожден лишь после личного вмешательства архиепископа Кентерберийского. После этого В.М. Родзянко был выслан из Югославии.

Кстати сказать, жена священника Мария Кулюбаева сразу после ареста мужа была уволена из школы, где она преподавала.

Точно так же в 1949 году был изгнан из театра известный сценограф и театральный художник В.П. Загороднюк.

В том же 1949 году был арестован известный историк славянского и византийского права, профессор Белградского университета А.В. Соловьев. Причиной этого стало так называемое «недоносительство». В результате ученый с мировым именем был брошен в белградскую тюрьму, а в 1951 году, на седьмом десятке лет, он был вынужден отправиться в новую эмиграцию — в Швейцарию.

Фактически разрыв ВКП(б) и Коминформа с Тито и КПЮ спровоцировал, начиная с весны 1949 года, масштабную акцию по высылке из Югославии «агентов СССР», к числу которых были причислены и бывшие русские эмигранты. По определению В.И. Косика, «наступили тяжелые времена для всех тех, кто каким-либо образом был связан с Москвой». Всех русских стали подозревать в шпионстве, а раз так — не замедлили последовать и репрессии.

По словам болгарской исследовательницы Цветаны Коесевой, «с весны 1949 года И.Б. Тито проводил масштабную акцию высылки из Югославии „агентов СССР“, в том числе бывших русских эмигрантов и советских граждан». За период с 1 мая 1949 года по 24 июля 1952 года только в Болгарию «было выслано 777 человек. Под наблюдением советских чекистов они подвергались строгим допросам, и на них были заведены персональные досье. В Болгарии на особый учет были поставлены около 155 человек, заподозренных в шпионаже в пользу Югославии».

В этом смысле весьма показателен жизненный путь простого русского человека Андрея Ивановича Федюшкина. Он родился в 1907 году на Кавказе в семье русского офицера. Тринадцатилетним мальчиком он вместе с Владивкавказским корпусом, который должен был эвакуироваться в Грузию, прошел походным маршем по Военно-Грузинской дороге на Кутаиси. Из Кутаиси в начале июня 1920 года он на пароходе перебрался в Крым, где поступил в Крымский кадетский корпус. После этого он оказался в Белграде, где сумел окончить технический факультет Белградского университета и получить диплом инженера путей сообщения. В Белграде он женился на студентке философского факультета Ирине Шуневич. В 1934 году он получил работу на французской фирме «Батиньоль», которая строила железную дорогу на юге страны. Во время войны семья А.И. Федюшкина оказалась на хорватской территории.

После войны, начиная с 1949 года, как мы уже говорили, в новой Югославии жизнь русских эмигрантов стала совсем непростой. Из Югославии вдруг стали высылать целые семьи русских. Обычно главу семьи вызывали в Управление государственной безопасности (УДБ) и объявляли о необходимости покинуть пределы страны через десять или четырнадцать дней. В конце 1950 года выслали из Югославии и семью А.И. Федюшкина, хотя он имел хорошую работу и считался отличным инженером.

Все русские люди, которые должны были покинуть Югославию, ехали в лагерь в Триесте. Этот лагерь находился на самой границе Югославии. Содержало этот лагерь американское правительство, и в нем беженцы должны были ожидать отправки за океан: в Австралию, Новую Зеландию, Южную Америку, Канаду и США. В лагере А.И. Федюшкин получил бесплатную работу и был записан в квоту на США. Однако, прожив в лагере два года, своей квоты Федюшкины так и не дождались. И тогда, по совету двоюродного брата Георгия Сеницкого, уже жившего в Чили, они решили поехать туда. Так в 1953 году А.И. Федюшкин с женой оказались в Сантьяго.

В Чили А.И. Федюшкин довольно быстро получил работу по своей специальности в американской фирме и прочно встал на ноги. Там он и умер 9 ноября 1996 года. Его жена, Ирина Митрофановна Шуневич, дочь русского офицера, эмигрировавшая в Королевство СХС в 1919 году, спустя почти три четверти века написала:

Страну, в которой я когда-то родилась,Я называю Родиной своею,И, на чужбине много лет томясь,О ней всегда тоскую и жалею…

Мне было восемь лет, когда мы уезжали,Был воздух сер и улицы пусты,Мы верили наивно, чуда ждали,Но обманули нас надежды и мечты.

Была зима, снаряды провожали,Нас навсегда в опасный, жуткий путь,Мы — дети — может быть, всего не понимали,Но что-то грозное сжимало нашу грудь.

От берега отплыли корабли,Я помню, льдины плавали по морю,И вздох печали рвался из груди,И не было предела горю.

Из Югославии после 1948 года изгонялись не только отдельные русские люди и семьи, но и целые монастыри. Так, например, был изгнан в Албанию русский женский монастырь, основанный матушкой Диодорой (Лидией Николаевной Дохторовой). Как рассказывают очевидцы, он был «изгнан в полчаса без церковных книг и церковного имущества».

В Албанию высылались и многие священники, как, например, Григорий Крыжановский и Дмитрий Томачинский. Отец Григорий долгое время служил священником в Хорватии, откуда в 1941 году был выслан властями в Сербию, как нелояльно настроенный к Хорватской католической церкви и не пожелавший служить в ней. В 1950 году за отказ от «пропаганды против СССР» он был выслан вместе с женой в Албанию, где до 1962 года служил священником в Тиране.

Судьбы русских эмигрантов в коммунистической Югославии были различны: кого-то ждала депортация, кого-то — тюрьма, а кого-то — и смерть.

В качестве одной из жертв раздора Сталина с Тито можно назвать священника Владислава Неклюдова. Он был арестован летом 1949 года по обвинению в намерении «просить посольство СССР ходатайствовать перед югославскими властями за невинно арестованных в Сараево». Даже такая просьба, оказывается, может быть квалифицирована как шпионаж. Из Белградской тюрьмы его перевели для суда в Сараево, но до суда он не дожил. Отец Владислав покончил с собой в ночь с 29 на 30 ноября 1949 года (по другим данным, произошло это в белградской тюрьме).

Отец Владимир Родзянко, сообщая патриарху Алексию I об этом, написал:

«Известны мне обстоятельства последних минут протоиерея Владислава Неклюдова. Он был поставлен в такое положение, что самое его появление на суде должно было бросить тень на Мать-Церковь Русскую и дать повод для вражды к ней Церкви Сербской. Он предпочел „положить жизнь задруги своя“ и без колебаний это сделал. „Самоубийством“ было названо то, что церковь венчает венцом мученическим, потому что это не был акт отчаяния или безверия, но наоборот — сознательная жертва за церковь, веру и истину».

В.И. Косик в своей книге «Что мне до вас, мостовые Белграда» пишет:

«Стоит подчеркнуть, что не все русские люди собирались бежать перед советскими солдатами, надеясь увидеть в них черты „суворовских чудо-богатырей“, освобождавших Европу. Победы советского оружия ассоциировались у многих с русским именем, рождая гордость за Россию. Они не желали замечать ни арестов, ни „исчезновений“ некоторых своих знакомых после вхождения в города Красной Армии. Проблемы ответственности, выбора тогда зачастую решались просто: здесь победитель, там побежденный. „Историю, — как подчеркивал в своих мемуарах Алексей Заварин, — пишут победители, и они дают окраску всем происшедшим событиям. Они творят злодеев и героев, и рисуют историю по своей идеологии, своему мировоззрению и даже по своим привычкам… Ваш противник изображается в абсолютно отрицательном виде, то есть в виде некоего демона — олицетворения зла. Все силы пропаганды употребляются, чтобы полностью очернить вашего оппонента. Так политический противник оказывается и вором, и развратником, и массовым убийцей, и беспринципным оппортунистом и т. д. Придумываются новые и новые эпитеты, которые возводятся в „общепризнанные“ качества злодеев, и ими окрашивается ваш противник… К несчастью, как результат такого подхода, — повреждается и страдает истина. Те, кто употребляет этот способ, очень часто вредят самим себе и попадают в рабство своих собственных фантазий и иллюзий“.