Чародей - Сара Дуглас

— Что же стряслось, — спросил Борнхелд, — если Брат-Наставник счел необходимым послать ко мне своего советника для приватного разговора?

— Милорд, — вкрадчиво сказал Гилберт. — Брат-Наставник предупредил меня, что новость предназначена лишь для твоих ушей.

Борнхелд прищурился. Либо у этого человека и в самом деле важная новость, либо он подосланный убийца. В эти дни Борнхелд мало кому доверял. Он отвернулся от монаха.

— Роланд, Хо'Деми, прошу меня оставить. Завтра на рассвете приходите ко мне с Йоргом. Нужно обсудить план заливки каналов водой.

Мужчины молча поклонились и вышли из комнаты. Гилберт обратил внимание на то, что Роланд за последнее время сильно похудел.

— Милорд? — прошептал Гилберт и кивнул в сторону Готье и Тимозела.

— Они останутся со мной, — резко заявил Борнхелд. — Я доверил им свою жизнь, и если ты станешь угрожать мне, тебя тут же уничтожат.

— Я твой слуга, милорд, — униженно залепетал Гилберт, — а не убийца.

— Ну хорошо, садись к столу, выпей вина. Судя по всему, оно тебе сейчас не помешает.

Борнхелд уселся напротив Гилберта, а Готье с Тимозелом остались стоять, готовые в случае чего броситься на помощь Борнхелду. И тот и другой выглядели одинаково опасно. Гилберт не мог понять, что же превратило мальчишку Тимозела в этого страшного человека, который, что совершенно очевидно, порвал с Аксисом и перенес верноподданнические чувства на Борнхелда.

— Милорд, — начал Гилберт, — Брат-Наставник Джейм прочел твои сообщения. Со вниманием отнесся к новостям, поступившим к нему с севера Ахара. Все это вызвало у него тревогу.

— Я сделал все, что в моих силах, — сказал Борнхелд, — но…

— Но тебя предали, милорд, мы это понимаем. Предали тебя Аксис и Магариз, они предали и Сенешаль, сойдясь с проклятыми отверженными.

— Да! — воскликнул Борнхелд. — Меня предали! Я никому не доверяю! Никому! Кроме… — заторопился он, — Готье и Тимозела. А больше — никому.

Готье и Тимозел слегка поклонились.

— И ты прав в том, что боишься предательства, милорд, — продолжил Гилберт. Все шло лучше, чем он предполагал. — У меня для тебя неприятные новости.

— Милостивый Артор! — Борнхелд вскочил так стремительно, что стул, на котором он сидел, с грохотом свалился на пол. — Кто еще?

Гилберт придал своему лицу горестное выражение.

— Мне так тяжело это сказать, милорд…

— Да говори же! — взревел Борнхелд и, перегнувшись через стол, схватил Гилберта за рясу.

— Приам, — заикаясь, выговорил Гилберт, напуганный сумасшедшим взглядом Борнхелда. — Приам.

Борнхелд отпустил монаха.

— Приам? Приам меня предал? Каким образом?

— Приам сейчас один и сильно напуган, — прошептал Гилберт. — Он не обладает ни твоей решительностью, ни мужеством. Он прислушивается к пророчеству Разрушителя.

Борнхелд выругался, и Гилберт поспешно продолжил:

— Он не знает, жив ли еще Аксис — и не следует ли ему заключить союз с отверженными.

— Что это он? — спросил Борнхелд. — Как мог он замыслить подобную вещь? Сам Артор пришел бы от такого в ужас.

— Да, — поддакнул Гилберт. — Так и Джейм на это смотрит.

— Сколько людей знают о мыслях Приама? — спросил Борнхелд.

— Джейм, Морисон, мы четверо, что находимся в этой комнате, да двое других, мои агенты во дворце Карлона.

— Об этом надо молчать, — сказал Борнхелд.

— Джейм, без сомнения, согласится с тобой, милорд. Его все это чрезвычайно тревожит. Если Приам вступит в союз с Аксисом и с его безбожными ордами, отверженные войдут в Ахар, и нам крышка.

Помолчал и осторожно продолжил:

— Милорд, Джейм мне поручил заверить тебя, что ты имеешь полную его, а стало быть, и Сенешаля, поддержку в том курсе, который изберешь.

Борнхелд отвернулся к огню, чтобы никто не видел его лица.

— А что означает «полная поддержка Джейма», Гилберт? Разве Аксис не уничтожил вашу военную базу? Где сейчас ваши хваленые топороносцы?

— Мы управляем сердцами и душами ахаров, милорд. Мы — посредники между их душами и загробным миром. Если не станут слушать наши проповеди, гореть им в геенне огненной. Но, милорд, они нас послушают. Стоит лишь сказать: «Борнхелд — ваш человек» — и они пойдут за тобой с радостью.

Гилберт сделал глубокий вдох, иголос его зазвучал многозначительно:

— Если ты выступишь против Аксиса и отверженных, Джейм, а вместе с ним и весь Сенешаль поддержат тебя, какой бы курс ты ни решился принять.

Глаза Борнхелда странно сверкнули.

— А что советует мне делать Брат-Наставник?

— Брат-Наставник Джейм советует тебе вернуться в Карлон, милорд, если ситуация в Жервуа останется стабильной. В Карлоне ты либо укрепишь дух Приама, либо…

— Либо?

— Либо изберешь другой курс.

— А какой курс советуешь избрать мне ты, брат Гилберт?

— Я напомнил бы тебе, что ты находишься в одном шаге от трона, милорд, герцог Борнхелд. У Приама детей нет, а ты наследник.

Гилберт говорил очень тихо, не отрывая взора от Борнхелда.

— Поэтому посоветовал бы тебе сделать еще один шаг. Мы нуждаемся, Ахар нуждается в смелом и решительном короле, которыйповедет всех нас к победе над отверженными.

В мертвой тишине Борнхелд смотрел на брата Гилберта.

На рассвете Борнхелд встретился со старшими командирами: Роландом, герцогом Олдени и Йоргом, графом Эйвонсдейл. На встрече присутствовал и Хо'Деми, под началом которого находилось одиннадцать тысяч человек. Готье и Тимозел являлись неизменными участниками таких собраний.

Обсуждали устройство каналов: их усердно копали люди Борнхелда. Герцог знал, что сражение на условиях скрелингов неизменно закончится для него поражением, поэтому решил выдвинуть свои условия.

Была задумана мощная система глубоких каналов, которые должны были соединить реки Азл и Нордру. Реки заполнят каналы водой. Скрелинги, как всем известно, воду ненавидят и по возможности избегают ее. Поэтому Борнхелд надеялся, что нападение сорвется и что люди его будут чувствовать себя в относительной безопасности.

Решение они приняли смелое, но все согласились с тем, что оно может сработать. К тому же скрелингов после сражения так поубавилось, что для создания сильной армии Горгрилу понадобится несколько месяцев. Последние десять недель поголовно все солдаты, да и тысячи крестьян беспрерывно копали каналы. Ширина их должна была составлять двадцать пейсов, а глубина — более десяти. Они создавали водный барьер шириною в пятнадцать лиг.

— Все это весьма убедительно, джентльмены, — радостно сказал Борнхелд. — Йорг, ты у меня отвечаешь за западный участок. Когда каналы наполнятся водой?