Всполохи настоящего волшебства - Владимир Мясоедов

— Кто это там надрывается? — также заинтересовался источником звука Артем. — Судя по голосу, женщина, причем молодая.

— Вдова повара, кажется, — неохотно буркнул Салаеш. — Вчера ее здесь не было, осталась, на свое счастье, ночевать дома у родителей. Она же и нашла тела, придя рано утром.

— Подозрительно, — пробормотал Ярослав. — Конечно, вряд ли убила их эта женщина, но мало ли. Единственный выживший априори заслуживает внимания. Вдруг нашла где-то волшебный артефакт, к примеру, вызывающий демона или кого-то похожего, способного выпить из человека всю кровь, как вино из бутылки, а потом случайно активировала. Или сблизилась с кем-то, у кого такой был, и захотела провернуть ограбление старого мага, заодно избавившись от опостылевшего супруга.

— Я ее уже проверил, — фыркнул священник, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. — Обычная женщина. Следов наведенных чар нет. Не врет. Мужа любила. И в доме ничего ценного не пропало. Во всяком случае, гномский несгораемый ящик с деньгами и артефактами остался на месте и полон по самую крышку.

Действительно, видимо, Алколит забыл, что настоятель монастыря умеет определять неправду не хуже детектора лжи. А ведь он сам об этом прямым текстом как-то заявлял.

— А вы его и вскрыть уже успели, — удивился Алколит. — Так быстро? Я был лучшего мнения о мастерстве подгорных умельцев.

— Ключ от него висел у Эфистокла на поясе, — пояснил Салаеш. — Причем перепутать его с, допустим, железкой, открывающей дверь в погреб, не смог бы и слепой. Черная сталь, аметист в бороздке, клеймо в виде денежного мешка. Убийца, кем бы он ни был, не обыскивал ни мага, ни его жилище. На крышке несгораемого ящика ведь вытравлен тот же символ.

— Значит, версия с бытовым убийством, пусть даже при помощи магии, отпадает, — сделал вслух вывод я и про себя продолжил размышлять. А еще очень интересно узнать, куда потом делись деньги и ценности покойного. Все бы бравые стражники, конечно, не забрали, но лучшее… Салаеш на вид нормальный парень. По меркам черных магов. А значит, что-нибудь мелкое, но ценное наверняка стибрил.

В комнате с лежащим на разобранной кровати телом присутствовали два стражника, а также пятый, и последний, адепт школы темной воды, проживающий в этом городе. Покойник впечатление человека, погибшего в драке, не производил. Ноги вытянуты, как по линеечке, под головой подушка, руки на груди, священный круг сжат воистину мертвой хваткой. А облачен он в чистую, новую и, кажется, даже выглаженную мантию. Шею трупа кто-то замотал снежно-белым шарфом, на котором тем не менее уже проступили подозрительные темные пятна, в районе гортани. М-да, не читали здешние жители детективов, советующих оставлять место преступления нетронутым до приезда полиции или как минимум доморощенных частных сыщиков. Интересно, а в каком веке наука криминалистика вообще появилась на Земле? Может, им до этого времени по общему развитию еще лет триста — пятьсот дожидаться, если пришельцы из другого мира не помогут.

— Его переместили или он так и лежал? — осторожно уточнил Ярослав, видимо пришедший к схожим мыслям.

— Нет, конечно, — подтвердил наши самые худшие предположения отец Фоул. — Эфистокл вообще в другой комнате умер, у камина. Под одеждой не видно, но его левая рука практически обуглилась, когда лежала рядом с огнем. Ему прокусили шею вон там, где пятно. Что вы можете сказать по поводу раны? Да разматывайте, не бойтесь.

Последнее относилось к Ярославу, опасливо потыкавшему труп кончиком гладкой ошкуренной палочки, сильно напоминающей азиатский столовый прибор, вот только почему-то непарный.

— Он сам по себе не поднимется, я проверил, — утвердительно произнес священнослужитель. — Есть мысли, кто мог нанести такую рану? Может, вы уже видели подобные раньше?

Алколит склонился над шеей трупа, разматывая шарф. Зрелище открылось весьма неаппетитное, но все здесь присутствующие определенно видели и не такое. И даже, думаю, сами делали. Маги, служащие в страже, по определению должны быть знакомы с преступлениями и их последствиями в виде хладных тел, ну а Фоул тоже не производил впечатление человека, отрицающего насилие. Да и наше трио после того, как приобрело волшебную силу, могло записать себе на счет не один десяток жертв, убитых оружием или заклинаниями.

— Определенно использовали длинный узкий предмет, — с видом знатока сообщил Ярослав, рассматривая лохмотья, в которые превратилась шея покойного. — Или два сразу. А потом из каждой раны оружие было грубо вырвано с приложением немалой силы. Может, пара клыков, а может, и стилет. Без тщательного исследования сказать сложно.

— Эфистокл давным-давно, еще в молодости, когда являлся наемником, провел над собой ритуал, исключающий поднятие его тела, — вздохнул Салаеш.

— А дух на вызов не приходит, — недружелюбно бросила полуорка. — Во всяком случае, ко мне.

— Слуги? — дотошно уточнил Артем. — Они вряд ли проявляли подобную предусмотрительность. Если, конечно, хозяин не настаивал.

— Или ничего не видели, или только неясную тень успели заметить, — вздохнул дежуривший в доме волшебник. — Я уже проверил. Да и ран особых на них нет. Им просто сломали шеи. Как цыплятам. Но Эфистокл точно видел своего убийцу.

— С чего был сделан такой вывод? — уточнил Ярослав, доставший из кармана одежды какие-то длинные палочки и ковыряющийся ими в ране.

— У него в руке был зажат жезл, — пояснил Салаеш. — И последним заклятием, которое с него слетело, являлась всесжигающая сеть. Весьма сильные чары, способные не только ненадолго остановить врага размером с тролля, но и поджарить его шкурку. Однако же следов от попадания заклинания в стены нет. Эфистокл не промахнулся, но беднягу это не спасло. Видимо, нападавший имел хороший амулет. Или от природы получил способность без особых проблем пережить подобную атаку. Вампир, разменявший пару сотен лет, уцелел бы точно.

— Усопший много грешил, — добавил церковник, покосившись на сжатый в руках трупа священный круг. — Наемник… не знаю, какие именно преступления он совершил, но, вероятно, их сочли тяжкими. Покойник не попал на небеса, откуда мог бы сообщить нам о постигшем его несчастье. А потому надежда только на вас.

— Куда его направили? — заинтересовался я, припомнив начало дня, когда вопросы загробной жизни, причем с самыми практическими целями, подробно обсуждались тремя А. — На какой круг? Или он придерживался другой веры, но скрывал это?

— Не Огненный Склон, — весомо сказал настоятель монастыря. — Тех небезнадежных грешников, любующихся с него муками истинных нечестивцев в попытках не свалиться вниз, вестники, которых молили о помощи, смогли бы разыскать.