Посланники тьмы - Антон Грановский

– Какой? – насторожился сапожник.

– Я ищу одного парня.

– Всего одного? – по толстым губам Мойши скользнула усмешка. – Приходи днем на торжок, и ты найдешь их дюжину дюжин.

Глеб пропустил неуклюжую шутку сапожника мимо ушей.

– Несколько дней назад ты сладил одному парню новые яловые сапоги, – снова заговорил он. – И я...

– Я многим парням сшил сапоги, – прищурил темные глаза Мойша. – А что, кто-то жаловался на мою работу?

Глеб качнул головой:

– Нет. Просто я ищу этого парня. Ты должен был его запомнить.

– Да ну? – Мойша хмыкнул. – И чего ради?

– Он заплатил тебе серебром, – сказал Глеб. – И при этом не торговался, а сразу дал цену, которую ты ему назвал.

Сапожник прищурил темные глаза.

– Я понял, о ком ты говоришь, охотник, – сказал он. – Но зачем тебе понадобился этот парень?

– Он задолжал мне денег.

– Вот оно что. – Мойша понимающе кивнул. – Что ж, это дело святое. По моему разумению, не стоит брать взаймы, если не сможешь отдать. Выходит, этот парень расплатился со мной твоими деньгами?

Глеб усмехнулся:

– Выходит, что да.

Обувщик качнул головой и насмешливо проговорил:

– Ну и ну. Я тебе сочувствую, охотник. Но, видишь ли... Очень давно я взял себе за правило не вмешиваться в чужие дела.

– Это очень хорошее правило, – вынужден был признать Глеб.

Глаза сапожника лукаво блеснули.

– Именно так! И главное, оно уже не раз спасало мне жизнь.

– Правда? – Глеб опустил пальцы на рукоять меча. – На этот раз может и не спасти.

Сапожник взглянул на меч и сглотнул слюну. Морщины на его смуглом левантийском лице стали глубже.

– А что, если я кликну княжьих охоронцев? – тихо прокартавил он.

Глеб посмотрел на обувщика так, что голова его стала погружаться в плечи. А потом небрежно обронил:

– Попробуй.

Еще несколько секунд Мойша раздумывал, поглядывая на Глеба снизу вверх темными глазами и силясь понять, пусты ли его угрозы, или их стоит воспринимать всерьез. В конце концов он вздохнул и сказал:

– Не вижу смысла рисковать своей жизнью ради пары сапог. Пусть даже слаженных из отличной кожи. Спрашивай, охотник, я отвечу на твои вопросы.

– Опиши мне этого человека, – потребовал Глеб.

Мойша нахмурил лысоватый лоб и задумчиво проговорил:

– Ростом пониже тебя. Сложения... Да самого обычного. Лицо круглое, глаза... Не то черные, не то темно-синие. Странные это были глаза. Смотрит на тебя – а будто бы мимо.

– Когда ты его в последний раз видел?

– Недавно. – Мойша усмехнулся. – За четверть часа до твоего прихода.

– Что? – Глеб почувствовал, как на скулах у него натягивается кожа. – Где?

– Да тут, неподалеку. Вышел я во двор по нужде, гляжу – идет. Серьезный, хмурый, руки – в карманах кафтана, и по сторонам не смотрит. Прошел мимо околицы и побрел дальше – к дому Капицы Рыжего.

Глеб перевел дух. Наконец-то события стали приобретать нормальные очертания.

– Капица Рыжий все еще сдает комнаты постояльцам? – сухо спросил он.

Обувщик кивнул:

– Сдает. Только желающих нынче мало. Да и дом его совсем обветшал, не каждый решится в таком жить.

– Благодарю тебя, обувщик. В следующий приход обязательно закажу тебе новые ичиги. И сам подберу тебе лучшую оленью кожу. А пока... – Глеб достал из кармана несколько медных монеток и положил их на стол. Затем повернулся, чтобы идти к двери, но тут Мойша окликнул его:

– Погоди, охотник!

Глеб остановился.

Мойша раздумчиво потеребил пальцами отвислую нижнюю губу и пробормотал, искоса поглядывая на Глеба:

– Сказать – не сказать?

Глеб молчал, выжидая, чем закончится размышление сапожника.

– Хорошо, – сказал наконец тот. – По виду ты похож на порядочного человека, хоть и угрожал мне мечом.

– Я бы не причинил тебе вреда, – заверил Глеб.

Обувщик усмехнулся.

– Ты и сам этого не знаешь. Ну, да бог с ним, с мечом. Как я тебе уже сказал, я видел этого парня. А пока я подвязывал штаны и обтирал снегом руки, мимо околицы прошел кое-кто еще.

– И кто же? – нетерпеливо спросил Глеб.

– Девка, закутанная в черный платок. А с ней Белозор Баска и пятеро его головорезов.

Голос Глеба дрогнул, когда он спросил:

– Это все?

Мойша кивнул. Глеб повернулся и торопливо выскочил из обувной лавки.

На улице он достал из кармана берестяную коробку, в которой хранил бурую пыль, соскребанную из кармана штанов, сунул в нее палец и облизал его. Несколько секунд Глеб выжидал, прислушиваясь к своему телу и к своей душе. Затем облегченно вздохнул и хрипло пробормотал:

– Отпустило.

3

Хрупкий, тонкий лед похрустывал под ногами, заставляя Глеба досадливо морщиться. Надо бы идти потише, но времени на предосторожности у Глеба не было.

Вот и дом Капицы Рыжего – темный, ветхий, невзрачный, похожий на груду полусгнивших бревен. Ни на первом, ни на втором этажах нет ни огонька, ни блика.

Глеб шагнул к двери.

И тут наверху кто-то вскрикнул. Раздался грохот ломаемой ставни, и на землю с высоты второго этажа рухнул человек.

Глеб ворвался в дом и быстро взбежал по узкой лестнице наверх. Внутри царила полная тьма, поэтому, когда наверху послышался треск, Глеб, не видя источника этого шума, отпрянул к стене и сгруппировался.

Чья-то тяжелая туша повалилась на Глеба, сбила его с ног и увлекла за собой вниз по ступенькам. Перекувыркнувшись несколько раз, Глеб ударился затылком о край ступени.

Когда он пришел в себя, тяжелая мертвая туша все еще лежала на нем. Глеб уперся в нее руками и спихнул со своей груди. Затем тяжело поднялся на ноги. Обшарил себя и убедился, что кобура с ольстрой и меч на своих местах.

Шум наверху уже стих. Глеб поправил кобуру, поморщившись от острой, обжигающей боли в плече, и побежал наверх.

Пролет. Еще один. Вот и распахнутая, болтающаяся на сорванных петлях дверь. Глеб выхватил из кобуры ольстру и осторожно вошел в темную комнату. Тишина здесь царила полная.

– Эй! – негромко окликнул Глеб и тут же скользнул в сторону, опасаясь стрелы или метательного ножа.

Его правая нога проехалась по чему-то скользкому, и он едва не повалился на пол, с трудом удержав равновесие.

– Первоход... – отозвался тихий, сдавленный голос. – Зажги свечу... Она на столе.

Глеб пошарил руками в темноте и наткнулся на стол. Деревянный подсвечник с сальной свечой стоял прямо в центре столешницы. Щелчок зажигалки – и комната озарилась неверным, желтым, подрагивающим светом.

– Глеб, я здесь!

Диона приподнялась с пола. Глеб хотел броситься к ней, но она жестом остановила его:

– Нет, Глеб.

Глеб замер на месте и быстро обежал взглядом комнату. Рот его раскрылся, а из гортани вырвался хриплый вздох изумления.