Сокровища сердца - Конни Мейсон

— Между нами нет любви, Коуди.

— А кому она нужна, эта любовь? Я в нее не верю. — Когда речь идет о замужестве, любовь — это все! — раздраженно заявила Кэсси. — Скажи, из-за чего ты женился на матери своих детей?

— Я никогда не был женат, — проворчал Коуди, еще больше запутывая ситуацию.

Кэсси остолбенела:

— Значит, твои дети…

— Черт побери, Кэсси, не надо никаких фантазий! Мне не хочется сейчас обсуждать вопрос о матери этих детей. Я хочу поговорить о нас с тобой.

— В другой раз, Коуди. Я устала.

Она зевнула и потянулась за одеждой, в беспорядке разбросанной на полу. Подняв трусики и сорочку, Кэсси натянула их на себя.

Коуди тоже надел трусы и уселся на краю постели.

— Это твое последнее слово? — спросил он, лениво улыбаясь. — Ох, дерь… то есть лошадиный хвост! — поспешно поправился Коуди, надеясь, что ей понравится такая забота о чистоте языка. — Бьюсь об заклад, что смогу заставить тебя изменить свое мнение.

Он дразнящим движением провел пальцами по ее щеке, затем его рука скользнула вниз…

Но как только его ладонь накрыла ее грудь, оконные стекла внезапно задребезжали от оглушительного удара грома, в небе сверкнула яркая молния, осветившая комнату. Долю секунды Кэсси думала, что электрические искры пробежали по ее телу от прикосновения Коуди, но потом сообразила, что ранчо оказалось в эпицентре быстролетной, но мощной весенней грозы. Весь дом дрожал от раскатов грома; ослепительные сполохи молний метались по стенам и потолку и заливали все вокруг каким-то нереальным, фантастическим светом. Коуди, словно не замечая этого ада, продолжал жадно ласкать Кэсси, и она почувствовала новый прилив страсти. Девушка выгнулась, отдаваясь наслаждению. Коуди, поняв, что она отвечает на его призыв, улыбнулся и вытянулся рядом с ней, готовый начать новый раунд любовных утех.

— Я снова хочу тебя, крошка, несмотря на то, что ты говоришь вещи, которые выводят меня из себя.

И он опять склонился над ней, лаская ее грудь безжалостно сладкими движениями, приводящими Кэсси в исступление. Очень скоро она уже не могла разобрать, продолжает ли слышать удары грома или это так сильно стучит ее собственное сердце….

Внезапно дверь с грохотом распахнулась.

— Папа, папа, нам страшно!

Эми и Брэди ворвались в комнату. Эми с размаху уткнулась лицом в грудь Коуди, а Брэди юркнул в кровать между ним и Кэсси.

— Господи, что, к дьяволу, происходит? — прохрипел Коуди, ощущая, как воздух со свистом выходит из его груди.

Он и не подозревал, что Эми такая тяжелая.

— Гроза! — пролепетала Эми, пряча лицо ему под мышку. — Я боюсь грозы!

— Я говорил ей, что не надо метаться, как ошалевшая кошка, — заявил Брэди, чувствуя себя гораздо увереннее в тепленьком местечке между Коуди и Кэсси.

Коуди оторвал Эми от себя и мягко уложил рядом с братом.

Взглянув на Кэсси, он заметил проступившую на ее лице краску смущения и беспомощно пожал плечами: он же не виноват, что дети, испугавшись грозы, сломя голову бросились в спальню и застали их вместе! Конечно, он мог бы догадаться запереть дверь, но ему это показалось необязательным. Тем временем Эми, немного успокоившись, не замедлила начать выяснение, какие обстоятельства привели Кэсси в кровать Коуди.

— Ты тоже боишься грозы, да, Кэсси? И поэтому прибежала к папе?

Картер фыркнул и с трудом подавил смех, видя, как Кэсси, все больше краснея, тщетно старается найти подходящий ответ.

— Смешно, да? — невинно продолжала Эми, не замечая ее растерянности. — Вдруг мы все четверо оказались в одной постели. Значит, Кэсси теперь наша мама, да? — сделала девочка неожиданный вывод.

В груди Коуди что-то хрюкнуло… Да он смеется! Кэсси тяжело вздохнула.

— Надеюсь, ребята, вы не думаете, что я… что я всегда здесь сплю? — наконец выговорила она единственное, что смогло прийти ей на ум в этой ситуации.

Брэди взглянул на девушку с полным пониманием.

— Конечно, не всегда. А только когда гроза, да? Тебе тоже становится легче, когда ты спишь с папой?

Коуди больше не мог сдерживаться. Его буквально трясло от смеха. Откинувшись назад, он от души расхохотался:

— Ты чертовски прав, малыш! Когда Кэсси спит со мной, ей становится значительно легче!

— Коуди! — возопила Кэсси, пряча пылающее лицо под простыню.

Он продолжал заливаться смехом:

— И мне тоже… чертовски хорошо… когда я сплю с Кэсси!

— Коуди!!! — почти завизжала Кэсси.

— Вы уж простите меня за всякие словечки. Я очень стараюсь не ругаться, но прежние привычки забыть не так-то легко, — приняв серьезный и покаянный вид, сказал Коуди, но в глазах его при этом прыгали чертики.

— Я имею в виду совсем другое, и ты это прекрасно понимаешь! — разъяренно прошипела Кэсси из-под простыни.

— Не злись на папу, хорошо? — примирительно попросила Эми и тут же вспомнила, что Коуди не нравится, когда его называют папой; девочка испуганно посмотрела на Картера, но в темноте трудно было разобрать, сердится он или нет. Тогда она повернулась и зашептала ему на ухо: — Ты больше не станешь ругаться за то, что мы говорим тебе «папа»? Извини, мы не нарочно, просто нам привычнее называть тебя так, а не Коуди.

— Все в порядке, — с грубоватой лаской ответил Коуди. — Зовите меня так, как вам больше нравится.

— Ты слышал, Брэди? — радостно спросила Эми, но ее брат уже спал сладким сном. Его голова покоилась на плече Кэсси. — Ну ладно, я скажу ему утром.

— Что ты скажешь ему утром? — сонным голосом пробормотала Кэсси.

— Это секрет. — Эми загадочно усмехнулась. Через несколько минут она тоже мирно спала, положив темную головку на широкую грудь Коуди.

— Коуди, ты спишь? — донесся до него сквозь шум грозы голос Кэсси.

— Почти. И ты тоже спи.

— Завтра ты должен как-нибудь объяснить детям всю эту историю.

— А что я им скажу? Что за минуту до того, как они вошли, мы с тобой предавались разврату? И оба получали от этого удовольствие?

— Как ты можешь быть таким вульгарным! Ты точно заслуживаешь того, чтобы тебя пристрелили.

— Давай спать, Кэсси. Если у тебя не пропадет это кровожадное желание, ты можешь осуществить его завтра.

На следующее утро Кэсси встала с постели очень осторожно, чтобы никого не разбудить, и перед уходом взглянула на спящих. За ночь Брэди каким-то образом перелез через сестру и сейчас уютно пристроился на руке Коуди. От этой мирной картины у Кэсси защемило сердце.

Да, иногда она чувствовала, что ненавидит Коуди за его потребительское к ней отношение, за то, что он взял ее силой, за то, что не поверил в ее невинность. Но то, что Коуди привязан к детям и в глубине его души таится, быть может, более сильное к ним чувство, — этого Кэсси не могла не признать. Ей стало грустно: она и сама испытывала к ребятишкам огромную нежность. Они заняли в ее сердце прочное место, и с этим Кэсси ничего не могла поделать. Да и не хотела… Умывшись и переодевшись, девушка спустилась на кухню помочь Ирен с завтраком. Кэсси встревожилась, заметив, что эта добросердечная, всегда спокойная и жизнерадостная женщина пребывает в самых расстроенных чувствах.