Летающие колдуны - Дэвид Джерролд

На одной стороне, достаточно далеко за деревней виднелось уединенное дерево настолько неправильной формы, что ни один человек не стал бы там жить. Ясно, что там находилось гнездо Пурпурного.

Но не оно было моей целью. Еще рано. Сперва надо поговорить с Гортином.

Когда я вошел непосредственно в деревню, за мной увязался хвост любопытных жителей и детей. Некоторые из отпрысков начали было дразнить меня, но взрослые останавливали их. Я невозмутимо шел между темными стволами, а все тащились за мной. Скрипела черная трава под ногами.

Я не мог не восхищаться размерами деревьев и искусным плетением гнезд, висящих на них. Все говорило о процветании. Требуется множество забот, чтобы дерево выросло достаточно большим, чтобы выдержать дом. То, что в деревне было их так много, говорило о богатстве обитателей.

Поляна Главы представляла собой тенистый закуток, обсаженный буком и желтой осиной. За этот круг не дозволялось заходить ни женщинам, ни детям, ни другим обитателям деревни.

Мой ранг позволял мне находиться там, но из дипломатических соображений я вежливо предоставил Главе возможность официально пригласить меня. Он выдвинулся вперед и разрешил мне войти, но все же сперва разогнал уже довольно значительную по размерам толпу зевак. Появление наших людей, скорее всего, явилось самым волнующим событием за последнее время.

Гортин и я устроились на поляне и обменялись ритуальными приветствиями. Мы пожевали корень рабы и поговорили о богах и погоде. Мы обменялись каждый двумя слогами наших торжественных имен скорее из необходимости намечавшегося взаимного доверия, чем в знак уважения.

После этого мы обменялись биографиями. Я не особенно вдавался в подробности, рассказывая о себе — просто сообщил, что был единогласно избран Главой жителей моей деревни из-за присущих мне храбрости и мужества. На Гортина это произвело соответствующее впечатление.

Он рассказал, как стал Главой деревни, как неоднократно боролся за эту честь и как терпел поражения, как в его деревне один за другим правило несколько ужасных вождей, но одного убили за дерзость, другого опозорили, а третьего сместили — только когда кроткие деревенские жители поняли, что Гортин больше всех подходит на это место и выбрали его.

Это была впечатляющая история, клянусь. Я верил ему не больше, чем он мне, но искусство Гортина как Главы произвело на меня впечатление.

— Не секрет, — заявил он потом, — что ваше племя нуждается в месте, где можно было бы остановиться на совсем.

Я кивнул.

— Ты прав, это не секрет. Каждый может устать от странствий.

— Мне трудно в это поверить. Расстаться с впечатлениями, приключениями…

— Да, — согласился я. — Нам нравилось сидеть и говорить о них. Мы оказались смелыми людьми и не побоялись тягот такого переселения. Но позади нас таились опасности, которые помогли нам быть храбрыми.

И я тут же сменил тему.

— У вас здесь богатый район.

— Ну уж нет! — запротестовал Гортин. — Если разобраться, так мы совсем нищие. Совсем-совсем бедные. И большую часть неплодородного сезона голодаем.

— Значит вы неправильно возделываете землю, — заметил я. — Наши люди смогли бы здесь вырастить достаточно пищи, чтобы прокормить обе деревни.

— Ну-ну, ты сильно преувеличиваешь. Мы обеспокоены, как бы себя прокормить. Места для хорошего урожая не хватает. Мы еле выбрали участок, чтобы посадить скромную рощицу домашних деревьев.

— Но по твоей деревне этого не скажешь. У вас деревьев даже больше, чем надо. Многие пустуют. Да еще домашние деревья выше по склону, которые вообще не используются. Там нашлось бы место и для нас, не так ли?

— Это наша запасная территория. Она понадобится позже, когда поднимется вода.

— И все же этот район достаточно обширен. И домашних деревьев целая поляна.

— Совсем немного, — покачал головой Гортин. — Нам самим едва хватает. Да и состояние у них плохое.

— Чепуха. Наши за несколько дней смогут привести их в норму, а неделю спустя повесить достаточно гнезд на каждом.

— Думаю, в это трудно поверить.

— Можем продемонстрировать. Я уже вижу, что среди вас нет тех умельцев, которые имеются у нас, иначе бы вы жили несравненно лучше.

— Мы живем как умеем.

— Среди вас имеется приличный мастер по кости?

— Работа по кости культивируется на севере. У нас она не в почете.

— Жалко мне вас — многое теряете из того, что сделало бы вашу жизнь легче. Мы владеем многими профессиями, о которых вы и понятия не имеете.

— Допустим, мы можем дать вам продемонстрировать ваши многочисленные дарования. Что вы потребуете взамен?

— Право поселиться. Ну, скажем, на том участке, за лесом.

Гортин медленно покачал головой.

— Эта земля непригодна для жилья. Она не приспособлена для жизни.

— Она не подходит для вас, ты хочешь сказать. Но мы не торгуем урожаем, как вы. Нам нет необходимости жить возле рек и каждый год переселяться, когда поднимается вода. Мы — народ гордый. Мы живем за счет овец, коз, пастбищ. Мы не ходим голодными во время неплодородного сезона.

— Хм, Лэнт, я может и сомневаюсь во многих твоих словах — ваша одежда груба, по крайней мере плохо сшита. А качество отделки шкур не указывает на то мастерство, которым вы, якобы, обладаете. Высокообразованным людям нет необходимости облачаться в шкуры.

— Для твоей деревни это справедливо, — признал я, — но только потому, что вы — ткачи. А мы — нет. Мы ремесленники. Есть у вас, к примеру, мастер по велосипедам?

— Велосипедам?

— Ага, нет. Это — машина с колесами, которая может перенести своего наездника на огромное расстояние за один день.

— Полагаю, вы используете собак либо свиней, чтобы тянуть повозку, наподобие восточных варваров.

— О, Гортин, ты лишь продемонстрировал свое невежество. Для велосипеда вовсе не требуются животные, он движется одной магией.

— Одной магией? — Гортин не скрывал недоверия.

— Совершенно верно, — ответил я не без нотки превосходства в голосе. Если эти люди не знают даже велосипедов, они, несомненно, отстают в развитии. — Человек садится прямо на велосипед, молится и нажимает на педали. — Чем сильнее он молится, тем быстрее едет. Конечно, тебе приходится много молиться, поднимаясь на холм, но зато в машине запасается столько магии, что тебе почти не приходится молиться на всем пути вниз.

— Хотел бы я посмотреть на одно из этих сказочных устройств.

— У Шуги один сохранился. Уцелел со времени битвы с Пурпурным.

Он был мой, но я не осмелился попросить Шугу вернуть его обратно. Это было бы оскорблением. Но это не имеет значения. Мои сыновья смогут изготовить и другие.