Аксиома подлости - Алексей Самойлов

– Которая Мэй. Я видел её ОПЯТЬ.

– И что же ты от меня хочешь? – тяжело вздохнула Наташа, постепенно удаляясь от охранников.

– Она существует. Мэй. Ты мне врала. Сволочь.

– Спасибо, Женя. Ну и что?

– Я выносил мусор и увидел её со спины. Она поднялась по лестнице и вошла в квартиру надо мной. Что мне делать?

У Наташи закружилась голова. Да, конечно, Женька так долго холил и лелеял образ Мэй, что теперь, после открытия правды, слегка тронулся умом. Но второй звонок за два часа? Она не так богата, чтобы целый день болтать по мобильнику! В конце концов, совесть надо иметь!

– Жень, поимей совесть! Мне показалось, что мы с тобой сегодня расставили все знаки препинания в наших отношениях. И поставили одну жирную точку в конце.

– Да. Но я видел её. Ты мне не веришь?

– Как я могу верить в то, чего не может быть? – спросила Наташа и осеклась.

Образ Мэй – придуманный, мифический, но – для Женьки. Да и она сама, переписываясь с ним, настолько поверила в эфемерность Мэй, что никак не сопоставляла Мэй выдуманную и Мэй реальную.

– Хорошо. Приезжай, я тебе её покажу. И ты поверишь, – откликнулся Женька.

– Ты издеваешься? – неуверенно спросила Наташа.

– Ни в коем случае.

– Ты слишком серьёзно говоришь, чтобы я тебе поверила.

– Я сам сперва не поверил. Но я видел её дважды. И увижу ещё.

Стоп. Стоп… Бред какой-то. Наташа взглянула на тупых охранников. Вспомнила о том, ради чего она приехала сюда, в телецентр. Вернее, ради кого. Взглянула на часы – без пяти пять.

– Жень, я приеду, только не сегодня. Давай завтра? Я тебе позвоню, хорошо? Прости, я уже распланировала сегодняшний вечер.

– Ладно. Ты поверила?

– Если завтра ты её покажешь – поверю. Пока. Не кисни там.

Мэй, Маша. Если Женька не бредит и не издевается, а реально видел схожую с изображённой на фотографии девушку… Это ведь легко проверить. Наивный Женечка! Опять ты недооценил Крота!

Наташа вернулась к Вакурову.

– Ну, что? Чего сияешь, как лампочка Ильича?

– Телевиденье будет завтра. А сейчас мы поедем в Кунцево, – приказным тоном заявила Наташа.

Вакуров пожал плечами. В Кунцево, так в Кунцево. Зачем – не его собачье. Только он – человек злопамятный, и ещё припомнит ей такое неуважение к себе.

Белая «восьмёрка» по-прежнему болталась у них на хвосте, но недолго. С улицы Академика Королёва она свернула не в сторону центра, к Сухаревской, как Вакуров, а в сторону кольцевой дороги, к Ярославскому шоссе.

Два человека барабанили пальцами по рулям двух очень разных машин. Они оба нервно поглядывали на часы, и один из них при этом курил. Они прибыли на условленные места заранее и теперь не скрывали своего волнения.

Артур сидел в драндулете по прозвищу «копейка» и поглядывал на часы Чистопольского часового завода. Илья его проинструктировал и уехал, и теперь Артур думал-гадал, что всё это могло значить? К нему должен подсесть какой-то человек, что-то оставить и исчезнуть. Затем Артуру требовалось подъехать в определённое место и встретить там Илью. И, собственно, всё. Илья больше ничего не сообщил, отбрехавшись банальным «Меньше знаешь – дольше живёшь». И, честно говоря, у Артура тряслись поджилки, ибо груз уже имеющихся знаний мог легко утянуть его на дно Москвы-реки.

Олег Денисович сидел в своей «Вольво» и поглядывал на швейцарские «Раймонд вейл». В отличие от Артура, ему было всё предельно понятно, и переживал он из-за возможных осечек в разработанном при его непосредственном участии плане.

Тем временем чёрный «Мерседес» двигался в крайнем правом ряду Ярославского шоссе в темпе экскурсионного автобуса, будто бы его пассажиры увлечённо смаковали великолепные пейзажи московской области. За рулём восседал первый каменнолицый, а второй каменнолицый и Хойт находились позади.

Полчаса назад Мартынов показал ему, как выглядит автомобиль «Жигули» самой первой модели. Поэтому узнать его в стоящей на обочине одинокой машине Артура для англичанина труда не составило. «Мерседес» объехал его и встал спереди. Мистер Хойт с прицепленным к руке кейсом вышел, спокойно открыл дверцу и молча плюхнулся рядом.

«Ничего себе!» – Артур уставился на одетого с иголочки лопоухого хорька, а тот – на него.

Видимо, смазливо-актёрская внешность Павлинина и его зашуганный вид никак не складывались сознанием мистера Хойта в образ ядрёного русского мафиози. Поэтому Хойт вежливо улыбнулся и бережно пригладил ладонью три волосинки на своей голове.

Артур же перевёл взгляд на кейс с цепочкой, одновременно извлекая из кармана мобильник. Набирая номер Ильи, он чувствовал, как сердце опускается в район живота, а по вискам стекают капельки предательского пота. И удовлетворив Илью одной фразой – «Человек пришёл» – Артур всё понял.

Он понял, что стал полноценным соучастником преступления, а в кейсе хорька – деньги. Миллион долларов, тот самый миллион, необъяснимый, манящий и… кровавый. Но отступать уже было поздно. Если бы он не согласился работать на Илью – разделил бы участь его сестры. Вместе с этим стая новых мыслей разогнала старые и окончательно всё запутала. Миллион в обмен на Мэй – значит, Мэй найдена? Почему Илья промолчал? Что ему делать дальше – ведь он когда-то давно хотел кинуть Илью и отомстить за все унижения? Может быть, сейчас как раз тот случай?

Артур вцепился в руль и едва не выдрал его из рулевой колонки.

Мартынов выкурил третью сигарету. Швейцарский хронометр точен – шесть двадцать две. Никого нет. Неужели осечка? Хойт уже должен сидеть в бандитской машине…

Вдруг в окошко «Вольво» ненавязчиво постучали. Мартынов разблокировал дверь, и в салон ввалился Илья собственной персоной, мгновенно уперев в бок Мартынову пистолет.

– Привет, братан.

Олег Денисович выпучил глаза и зашевелил губами. Он не знал, куда девать руки, и поэтому начал ими отмахиваться. Илья быстро умерил пыл бизнесмена и приказал:

– Звони своему консулу, шустро!

– Где моя дочь? – пробормотал тот.

– Ты не просёк? Я вместо неё. Звони и говори, что девка с тобой, – Илья усилил натиск, и пистолет больно надавил Мартынову на рёбра.

– Где моя дочь?.. – растерянно шептал отец, – что вы с ней сделали? Я не буду никуда звонить… Верните мне мою дочь…

– Будешь. Твоя жизнь дороже мойла, не так ли? – свободной рукой Илья сжал жертве горло.

Когда Мартынову не хватило воздуха, он прохрипел:

– Хорошо.

– Номер, – Илья достал телефон.

– Где моя дочь? – как попугай, кашлял Мартынов.

– Я подстраховался на случай твоей глупости. Мы поедем за ней после, как только мойло будет у нас. Сейчас ты позвонишь, а затем отзовёшь группу захвата. Фурычишь? Я детально объяснил? Номер!

Мартынов продиктовал и протянул руку за телефоном. Но Илья дождался ответа сам и приложил трубку к уху Мартынова.

– Добрый день, мистер Хойт. Мэри со мной.

Настало время изумиться Илье:

– По-русски говори, братан. Мы университетов не кончали!

– Мэри с вами? Окей, пригласите её к телефону, – невозмутимо ответил Хойт.

Мартынов побледнел, а Илья нахмурился.

– Он просит, чтобы я дал телефон Маше, – Олег Денисович выглядел жалко.

– Да кто он такой! Ты же папаша! – не понял Илья.

– Родственник, – прошептал Мартынов, – из-за границы.

– Скажи, что она под присмотром врача! Соображай шустрей, братан! – Илья помахал пистолетом перед лицом Мартынова и снова всучил ему трубку.

– Мистер Хойт? Алло? Мэри… Мэри нездорова, я вызвал доктора. Она сейчас в медицинской машине, не может говорить.

– Что с ней? – поинтересовался Хойт.

– Сильный шок. Но её жизни ничто не угрожает. Я… я гарантирую.

«Молодец!» – подумал Илья, неплохо понимающий по-английски.

– Всё… – Мартынов вернул трубку.

– Всё так всё. Покедова, чубатрас!

– Стой, гад! А как же Маша?..

Но Мартынов не успел его остановить, хотя тоже выскочил из машины. Илья быстрым шагом направился к своей «шахе», припаркованной за углом дома номер двенадцать по Балтийской улице. И вдруг из неприметной серой «Волги», мимо которой он шёл, выскочили трое бравых накачанных молодцов в штатском со среднестатистическими лицами. К ним на помощь, откуда не возьмись, явился вполне конкретный милицейский «козёл». Из-за неожиданности нападения Илья не успел ни применить пистолет, ни хотя бы попытаться помахать кулаками. Удар в живот, по лицу, залом рук за спину и наручники – трое из «Волги» сработали на славу и уложились в норматив. Двери шарабана гостеприимно распахнулись, и тут подоспел потный Мартынов.

– Отлично! – обратился он неизвестно к кому, затем поймал изумлённый злобный взгляд Ильи и со всей дури двинул ему в нос.

Тут же брызнула кровь, а Мартынов довольно добавил: