Полвека охоты на тигров - Юрий Янковский

Спустившись в овраг, я выпотрошил свою последнюю жертву и оставил ее, не закрывая, с тем, чтобы на завтра придти пораньше утром. Стал снова подыматься чтобы отыскать вторую. Было настолько уже темно, что я с трудом нашел ее и, вспоров живот, оставил невыпотрошенной. Из остальных я с трудом нашел еще одного кабана, а двух так и не разыскал, оставив поиски на следующий день. Пробираясь домой приходилось ощупью и в этот вечер мои компаньоны ждали меня еще значительно дольше, чем накануне.

Вечер прошел в приподнятом настроении и мы все делились впечатлениями дня. Оказывается, на Арсения набежали от меня четыре секача, из которых он одного убил, а второго ранил, но взять его не удалось.

Решили, что Арсений будет следить раненого накануне им кабана, а мне пришлось озаботиться подвозом дичи к бивуаку. Рабочим, не успевшим вывезти вчерашнюю дичь, прибавилось много новой работы. Кореец Иван рассказал нам, с каким трудом ему с четырьмя помощниками удалось извлечь гиганта-секача из крутого оврага, глубиною в несколько сажен и при том сохранить несломанными клыки, которые отличаются большой хрупкостью и при перевозе для их сохранения приходиться морду зверя обматывать мешками с соломой.

Взяв рабочих, я с утра отправился на розыски выпотрошенных накануне кабанов. Вскоре к трем выпотрошенным прибавились еще один секач и чушка, так что всего из последнего стада я взял пять штук. Не мог выследить только одну, которую я стрелял первой, хотя позднее и оказалось, что она была смертельно ранена и отбежала в обратную сторону за густо заросшим склон, шагов на 300. Я нашел ее спустя 5 дней сильно объеденную тигром.

Общий результат двухдневной охоты оказался рекордным: мы взяли с Арсением 11 кабанов и 2 козы. Только одна чушка была молодая, остальные были исключительно крупными — общий вес 11 зверей был около 100 пудов!

Но этим наша охота не закончилась. Поджидая снега мы продолжали бродить по чернотропу. Погода стояла на редкость приятная и в меру холодная, вполне дающая возможность замораживать убитого зверя и предохранять его от порчи.

Фанза Макара стояла под горой в очень глухой, заросшей старым лесом, долине, с получистыми солнопеками. По окрестным горам было много пашен, всегда привлекавших к себе внимание кабанов. По неписаному закону тайги посторонние охотники сюда не заглядывали, уступив этот район нам. Кроме того, он находился всего лишь в 15 верстах от границы Маньчжу-Го, на хороших переходных путях зверя, забирающегося в Корею из Маньчжурии.

Сейчас, когда я пишу эти строки, прошло со времени описываемых событий ровно десять лет. За эти прошедшие годы ни одну чудную неделю мы провели в Унгидоне и теперь, как только выпадет снег и мое бренное тело почему-либо не может вырваться туда, душа моя часто уносится в Унгидонские горы.

На четвертый день охоты, спускаясь поздно вечером к фанзе Макара, я услышал страшный рев зверей. Было темно и вначале я не мог понять, в чем дело, но, подойдя ближе, убедился, что подо мной в овраге происходит страшная драка секачей. Темнота помешала начать охоту и ее пришлось отложить на следующий день.

Вернувшись, я рассказал своим спутникам о слышанном и мы разработали утренний план охоты.

Я должен несколько отвлечься от темы и сказать, что тот, кто не переживал охотничьей горячки в тайге, тот не может понять всех переживании таежного охотника. Даже те, которые, как я, живут в таежном районе и то не испытывают того, что переживаешь в тот момент когда находишься на бивуаке и слушаешь рассказы своих компаньонов о том, что они встретили того или иного зверя, или напали на его след.

Вообще же, вечера на охоте проходят всегда очень оживленно. Особенно, если в ней принимает участие несколько человек. По возвращении с охоты проходит подобие скаутской «беседы у костра»: каждый по очереди обязан рассказать подробно всем остальным участникам охоты свои похождения за день, часто делясь при этом своими собственными впечатлениями и переживаниями. В итоге — рождаются интересные рассказы и при том поучительные не только для молодых, но и для бывалых охотников. Практически же выясняются охотничьи возможности и составляются планы на следующий день.

Серьезная охота является подлинной наукой. В ней все должно быть учтено, принято во внимание и к сведению на будущее. Кроме того, каждый новый день охоты дает новые познания, а каждый новый, хотя бы и варьированный эпизод — прибавляет опыт и увеличивает охотничьи навыки. Обыкновенно, порядок рассказов бывает таков: начинает рассказывать или младший участник охоты или охотник, пришедший на бивуак последним, а затем в таком же порядке, по старшинству или возвращению, остальные. На этот же раз нам выдался исключительно удачный вечер.

Как я уже упоминал, хозяин фанзы Макар давал нам приют в течение десяти лет. Это был настоящий тип корейского горного хуторянина, прасола, бродяги и контрабандиста в прошлом, а отчасти и в настоящем. Когда мы пришли в описываемое время на охоту, Макара дома не оказалось, а из расспросов его жены и старика-тестя, в прошлом охотника еще времен фитильных ружей, а ныне имеющего за плечами 75 лет, мы толком ничего не могли добиться, почему не выполнены кое-какие наши поручения по перестройке фанзы, как бывало из года в год, и на что были оставлены деньги. Да и вообще все незатейливое хозяйство было запущено.

Макар и прежде часто уходил через границу, до которой от его фанзы было всего 10 верст, да и охранялась она в те времена довольно слабо. Границей являлась река Тюмень-ула, довольно порожистая и бурная, но замерзающая зимой. Иногда, при преследовании раненого зверя, ее приходилось переходить, почти не встречая стражи. Это было очень удобно, в особенности для корейцев, из которых состояло и приграничное население Маньчжурии. К тому же, они не имели и паспортов.

Но вот неожиданно, когда мы сидели и разговаривали, открылась дверь и появился Макар. Вид у него был довольно растерянный. Поздоровавшись, он долго не отвечал на наши расспросы, почему не выполнил данных ему поручений, потом что-то начал мямлить. Только посидев некоторое время в фанзе, он поведал нам свою трагедию.

Весною он и трое его горных соседей решили подработать, для чего вырубили в вершине глухой пади площадь леса и посеяли мак, мечтая о сборе опиума, который давал большой доход при продаже маньчжурам. Корейские же власти строго следят как за посадкой мака, так и за торговлей опиума и строго наказывают провинившихся. Полиция проследила «плантаторов», трех участников арестовали, а Макару удалось бежать через границу, где он и скитался четыре месяца, изредка приходя домой по ночам, а иногда и днем, с целью помочь семье собрать урожай.