Проступок сыщика - Чингиз Абдуллаев

– У Чалмаева были враги?

– У следователей-важняков всегда полно врагов, – вздохнул Зубков, – но он вышел на пенсию уже несколько лет назад. Все враги за это время переключили свое внимание на других следователей. Не думаю, что оставались такие мстительные типы, которые помнили об этом столько лет. Хотя у нас был случай, когда один наш молодой следователь дважды занимался одним и тем же рецидивистом. Он отправлял его в тюрьму, а тот выходил через некоторое время по вновь открывшимся благополучным для него обстоятельствам. И в обоих случаях дело передавали на контроль Чалмаеву.

– Понятно, – сказал Дронго, уже понимая, что ничего более конкретного он не узнает.

– И кличка у этого бандита была запоминающаяся, – добавил Зубков. – Он был бывший спортсмен, в молодости добивался больших успехов. Его звали Боксер.

Дронго остановился, замер, боясь пошевелиться, словно Зубков мог услышать его мысли.

– Вы сказали Боксер? – переспросил Дронго.

– Да, – кивнул Зубков, – довольно известный криминальный тип. Кажется, из Грузии или Абхазии, хотя раньше это была одна республика.

Глава 17

После разговора с Зубковым Дронго вернулся к машине, где его ждал Вейдеманис, и рассказал обо всем своему другу.

– Нужно срочно ехать в больницу, – решил Эдгар, – если он еще жив и нас к нему пустят. Иначе потом будет поздно.

– Поехали, – согласился Дронго, – хотя вчера он был в ужасном состоянии.

По дороге в больницу он позвонил, чтобы уточнить, как чувствует себя Нодар Чургулия, попавший накануне в больницу. Ему сообщили, что больной находится в реанимации и вчера ему была сделана операция по извлечению пули. Состояние больного тяжелое, но стабильное. Дронго и Вейдеманис приехали в больницу и обнаружили стоявшего у дверей палаты дежурного сержанта полиции, который отказался пропускать посторонних. Пришлось звонить следователю и доказывать, как важна эта встреча. Переговоры длились около трех часов. Наконец следователь сам приехал в больницу и разрешил Дронго трехминутное свидание.

Эксперт осторожно вошел в палату. Нодар Чургулия лежал на кровати с подключенной к нему системой очищения крови. Он был в сознании. Увидев вошедшего, попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой, ему удалось только пошевелить губами. Дронго подошел ближе.

– Пришел полюбоваться? – спросил Нодар, сделав некоторое усилие, чтобы произнести эти слова.

– Ты знаешь, что нет, – ответил Дронго, – У меня к тебе другое дело.

– Говори, – разрешил Чургулия, закрывая глаза.

– Ты был знаком с бывшим следователем Чалмаевым, – сказал Дронго.

Нодар открыл глаза. Уставился в потолок.

– Дальше, – потребовал он.

– И вы вместе спланировали всю операцию, – продолжал эксперт, – чтобы не подставлять Чалмаева. Вы нашли Басманова, убедили его подложить передатчик в доме Трегубовых, чтобы узнать конкретные цифры. На работе установить эту аппаратуру Чалмаев, видимо, не разрешил, понимал, что его могут обнаружить. И потом начал поиски возможного осведомителя. Когда нашли передатчик, он его отобрал и заплатил тысячу долларов, чтобы никто об этом не узнал. Договорился с тобой и с Тордуа, на которого ты работал.

– Все? – наконец посмотрев на Дронго, спросил Чургулия.

– Нет, не все, – ответил эксперт. – В кармане бывшего следователя нашли дубликат ключей от квартиры Полины Рыбалко, которые мог украсть только Чалмаев. Я думаю, что он понимал, как быстро смогут вычислить возможного осведомителя, и решил подставить несчастную женщину. Поэтому сделал ее ключи. Она была идеальным вариантом для такой подставы. Теперь все.

Нодар снова уставился в потолок.

– Меня интересуют только два вопроса, – продолжал Дронго. – Первый: как вы смогли выйти на Басманова? И второй – почему убили Чалмаева?

Чургулия все еще молчал.

– Я задал тебе вопросы, – продолжал Дронго, – как видишь, я уже многое узнал. Если не хочешь, можешь ничего не говорить. Если хочешь – говори сейчас. У нас десять секунд.

Он подождал десять секунд, затем повернулся и пошел к выходу.

– Подожди, – услышал Дронго слабый голос Нодара и повернулся к лежавшему на кровати бандиту. Подошел ближе.

– Следователь сказал утром, что вчера ты меня на руках держал, – с трудом выговаривая слова, произнес Чургулия, – это правда?

– Правда. Не хотел, чтобы ты умер. Вчера вы не должны были трогать женщину. И все должно было случиться по-другому. Я хотел вызвать полицию и сдать вас всех троих.

– Мы бы не стали ждать полиции, – выдохнул Нодар.

– Стали, – возразил Дронго, – мой напарник должен был попытаться с вами договориться.

– Мы бы убили и его, – сказал Чургулия.

– Зная ваше благородство, не сомневаюсь. Но нам нужно было задержать вас на несколько минут, пока приедет полиция. Мой человек должен был заблокировать кабину лифта и двери на лестницах. Вы бы не смогли уйти, после того как поднялись наверх. Но ты внес коррективы в этот план, отключив обоих охранников. Хотя мой помощник все равно дежурил внизу для страховки. Но когда появилась женщина, я внес коррективы и попросил его набрать ведро воды и выплеснуть ее на вас, чтобы на секунду отвлечь.

– Умный ты, – прохрипел Нодар, – спасибо, что не дал умереть.

– Я не хотел твоей смерти. Тебя ведь послал Тордуа. Не возражай, я не спрашиваю, кто послал. Знаю ваши правила, ты сказать не можешь, чтобы не сдавать коллегу. У меня другие вопросы. Как вышли на Басманова и почему убрали Чалмаева? Это ты мне можешь сказать?

Дверь приоткрылась. Возмущенная врач показала на часы. Три минуты уже закончились.

– Меня зовут, – сказал Дронго.

– Подожди, – повторил Чургулия, – насчет Басманова ничего не знаю. Никогда не слышал. А насчет этого бывшего следователя… Он жадный был. Жестокий и жадный. Ты прав. Он хотел эту старуху подставить, чтобы мы ее потом задушили. Не успел. А сам денег хотел. Много денег. И тогда умные люди посчитали, что дешевле его задавить, чем платить такие деньги.

– Сколько он хотел?

– Миллион, – криво усмехнулся Нодар, – я же говорю, что был жадным. Хозяин был согласен, но бывший легавый не хотел делиться. И мы решили не давать ему эти деньги.

– Кто сидел за рулем автомобиля?

– Какая разница? Он был плохим следователем и плохим человеком. Предателем. И он умер. Больше я тебе ничего не скажу.

В палату решительно вошла врач.

– Вы злоупотребляете нашим терпением, – нервно произнесла она.

– Все, – согласился Дронго, – я закончил. – Он наклонился к раненому.

– Извини, что причинил тебе боль. Другого выхода у меня не было. Желаю тебе поправиться. Даже если остаток жизни проведешь в тюрьме, чтобы живым и здоровым был. Прощай.

Нодар взглянул на него и снова попытался улыбнуться.

– Прощай, – сказал он, – на тебе моей крови нет. Я все понимаю.

Дронго повернулся и пошел к выходу. В коридоре его ждали следователь и Вейдеманис.

– Он вам что-то рассказал о нападении на вашу квартиру? – поинтересовался следователь.

– Нет. Он только сказал мне о проступке вашего бывшего коллеги, – признался Дронго, – но это не имеет никакого отношения к их нападению. Спасибо вам за понимание. До свидания.

Вместе с Эдгаром они пошли к выходу.

– Чалмаев их предал, – сообщил Дронго, – он знал, что Басманов будет на даче Трегубова и установит этот «жучок», который потом обнаружил и снял Богданов.

– Почему он не установил эту аппаратуру на своем этаже? – поинтересовался Вейдеманис.

– Он был опытным человеком, – пояснил Дронго, – разработал целую операцию прикрытия. Басманов должен был побывать на даче и установить этот передатчик. Но про него никто не должен был знать. Этот передатчик позже должны были обнаружить в квартире Полины Прокофьевны. Может, он и сейчас там, спрятан где-то среди вещей. Чалмаев понимал, что возможного предателя будут искать. И искать тщательно. Поэтому он сделал дубликаты ее ключей, чтобы подкинуть ей передатчик. Боксер рассказал мне, что они планировали задушить женщину.

– Занятно, – процедил Вейдеманис. – А как они вышли на Басманова?

– Этого раненый не знает. Видимо, эту часть операции проводили без него.

– А Чалмаев? Зачем они его убили?

– Он хотел миллилон долларов в качестве своей платы за услуги, – пояснил Дронго.

– Недурной аппетит. Он, наверно, совсем рехнулся.

– Вот видишь, Эдгар, ты тоже не знаешь современного масштаба цен, – укоризненно произнес Дронго, – это на самом деле не так много. За контракт в сорок семь миллионов долларов нужно получать откаты минимум в пять или десять миллионов. В России был премьер, который охотно брал по три процента с каждой сделки и считал это нормальной маржой. А бедняга Чалмаев захотел только два процента от общей суммы. И его за это убили, посчитав сумму слишком большой.

– Кто убил?

– Этого Боксер мне, конечно, не сказал. Но понятно, что всю операцию продумал и осуществил именно Чалмаев. Хотя мы так и не выяснили, каким образом он мог узнать про Басманова. Супруга Трегубова не хочет даже вспоминать о своем первом муже. Она не могла никому рассказать о том, в каком положении находится Прохор Басманов. Об этом должен был узнать человек, который был очень близок к семье Трегубовых. И это не мог быть Чалмаев, с которым Арина Савельевна даже не стала разговаривать. Когда проверяли ее дачу, она поднялась в свою спальню. Для нее Чалмаев был из разряда слуг, обслуживающих их дом. Поэтому нам еще предстоит выяснить, кто и каким образом рассказал Абессалому Константиновичу о первом муже Трегубовой. Тордуа и Чалмаев сразу поняли выгоду такого ценного для них человека, как Басманов, который мог появиться на даче Трегубовых и, вот здесь самое главное, о котором никогда не станет рассказывать хозяйка дома своему мужу. Понимаешь? Они были в этом уверены. Поэтому Чалмаев так спокойно отобрал этот передатчик, заявив, что Трегубов в курсе.