Не время для героев. Том 4 (СИ) - Соломенный Илья

И Лавенгейский вал стал первым из таких опорных пунктов.

Процесс создания портала требует огромных энергозатрат — однако я справляюсь довольно быстро и оставляю в портальной зоне охрану под руководством Айрилен и мощный гарнизон, который должен следить за порядком в городе и контролировать его восстановление силами сдавшихся в плен местных жителей и солдат.

Я хоть и хотел видеть свою магессу рядом постоянно, хоть мне и требовалась её помощь, советы и поддержка — я не решился брать её с собой на остриё атаки, подозревая, что в скором времени нас ждёт много жестоких битв. Так что, беспокоясь за её жизнь и самое главное — рассчитывая на её преданность, ум и опыт, я попросил Айрилен задержаться в Лавенгейском валу и проконтролировать его переход под власть Ялайского королевства.

Не без скрипа она согласилась — но только лишь на пару декад, а затем пообещала нагнать моё войско и присоединиться к нему.

Так что закончив дела в своих новых владениях, раздав приказы по подчинению окрестных земель и сбору половины имеющегося у крестьян провианта (не больше!), связавшись с Советником, руководящим войсками на Аларском направлении, куда Айтор кидал большое количество солдат и где всё ещё шли ожесточённые бои, я отправился дальше — в сторону реки Тариэль и следующего рубежа, на котором Император собирал войска.

Я наблюдаю за сражением издали, с одного из холмов, на котором разбита командная ставка. Дождь хлещет по лицу, с коротко остриженных волос стекает вода, ветер треплет полы кожаного плаща — но я недвижим, словно статуя, и не обращаю внимания на погоду.

Отсюда открывается прекрасный обзор на бушующее на том берегу сражение. Используя мощь перчатки, я отдаю приказы подразделениям, координирую действия солдат, колдунов и нескольких звеньев кейласов, иногда «связывая» себя с каким-нибудь из летунов, чтобы оценить происходящее с высоты птичьего полёта.

Я вижу то, что искал с самого начала сражения. Два обоза с Этерниумом, которые держатся позади вражеской армии и “подкармливают” имперских магов. Именно большие запасы колдовского кристалла позволяют им сражаться на равных с моими войсками, и именно эти запасы я намерен уничтожить.

Ряды пехоты сталкиваются с таким грохотом, что, должно быть, их слышно даже на небесах. Сталь бьётся о сталь, крики людей сплетаются в унисон проклятий, стонов боли, мольбы о пощаде, яростных воплей. Дико ржут лошади, в затянутом тучами небе среди сверкающих молний носятся и клокочут кейласы, сразу в нескольких местах над полем боя вспыхивает магия.

— Вперё-ё-ё-ёд!

— За Империю!

— За владыку Хэлгара-а-а-а!

— А-а-а-а!

— Нет, нет, нет!

— Поща...Архг!

БАХ! БАХ! БАХ!

Несколько магических взрывов на берегу реки оставляют от только что перебравшегося туда отряда моих мечников лишь кровавые ошмётки. Увидев, откуда тянется бирюзовый след заклинания, малефики, находящиеся в нескольких сотнях шагов от места удара, воздевают руки к небу, и над обезумевшими имперскими магами мгновенно закручивается воронка ледяного вихря.

Солдаты Айтора бросаются врассыпную, а вот колдуны, обожравшиеся Этерниума, не реагируют на быстрое изменение обстановки. В этом, как я успел убедиться, был их главный недостаток — «одержимые», достигшие определённой кондиции благодаря колдовскому минералу, сосредоточены лишь на том, как убить побольше врагов. А всё остальное их не волнует.

Вот и сейчас, продолжая наносить магические удары по ближайшим воинам Ялайского королевства, они не обращают внимания на ледяные осколки, закрутившиеся над их головами.

ВЖУХ!

Колдовской вихрь опускается, и словно огромная мясорубка перемалывает пять десятков человек. Ледяные осколки, острые, как хорошо заточенная сталь, рубят людей как капусту, секут плоть и ломают кости. Всего несколько мгновений — и от имперских колдунов остаются лишь куски мяса...

Вспышка молний пронзает облака. Она высвечивает контуры над сражением кейласов. Вот одно из звеньев под управлением всадников закладывает красивый вираж, уходя от залпа огромных стреломётов, установленных на вращающиеся платформы телег, которые притащили наши соперники. Снаряды — толстые копья, каждый длиной выше взрослого человека — прорезают воздух и исчезают из поля зрения.

Отличные орудия, надо будет взять на заметку...

Снова грохот — это вторая волна моих переправившихся солдат сталкивается с противниками, едва сойдя с плотов на берег. Впереди — усиленные хррашами тяжёлые латники, пытающиеся продавить ряды обороняющихся, а также арбалетчики, пачками выкашивающие солдат Айтора.

Но всё равно — если бы не кейласы, перебрасывающие первых солдат и вносящие смуту в ряды противника, оттесняющие их — потери при переправе были бы огромны. И как бы мне не хотелось терять летунов, сделать это пришлось — каждый день промедления наши враги усиливают свои позиции...

Имперцы стоят намертво, потому что понимают — стоит им отдать переправу, и для меня откроется прямая дорога на города центральной части страны. Айтор бросил на этот участок реки Тариэль, возле которой и идёт сражение, огромное количество воинов и магов.

Это было идеальное место для перехода. В отличие от отвесных утёсов, которые возвышались над рекой, протянувшись на север и юг на многие мили, здесь берега были пологими. И именно поэтому войска Айтора встречали меня на этом участке.

Правда, за всю историю Империи Ирандер никогда не пересекал реку Тариэль... Но я не он — у меня это получится сделать!

— Ла-а-адыка! Када атаку отдавать?!

Стоящий рядом Дум-Дум нетерпеливо переминается на своих здоровенных ногах. Сегодня он закован в тяжеленную стальную броню, зачарованную мной от магического воздействия среднего уровня. В ней он напоминает осадную башню, а не живое существо, и выглядит настолько грозно, что даже мои солдаты косятся на него с опаской.

А то вдруг не заметит и наступит?

Гиганту не терпится вступить в бой. Он исполнителен, но не слишком умён, и не понимает, почему я с самого начала не отправил его и его сотню великанов в гущу сражения.

— Скоро, — отвечаю, не отвлекаясь от наблюдения за боевыми порядками глазами одного из кейласов.

— Я нужен для битвы! Все сражаться, а не я! — продолжает возмущаться Дум-Дум. — Если мы идти сразу — быстро раскидать врага! Дум-дум! Кр-ра! В этом суть моя жизнь! — великан бьёт здоровенным кулаком в нагрудную пластину доспеха.

— Нет. Суть «твоя жизнь» — воевать, когда командую я. И это произойдёт только тогда, когда настанет подходящий момент.

Я слегка занят, поэтому не особо выбираю формулировки — и, по всей видимости, мои слова (вовсе не сложные) ставят Дум-Дума в тупик.

— Не понимать, лады-ы-ыка.

— Ты сильный, Дум-Дум. И должен ударить только раз, но точно и в самого сильного врага, понимаешь?

— Панимаю.

— Ну и отлично! — я расцепляю анимагическую связь и смотрю на хрраша снизу-вверх. — И всё, что тебе нужно — послушать, куда я тебя направлю.

— Значит, Дум-Дум и его воины ждать? — недовольно хмурится великан.

— Нет. Я узнал, куда нужно бить, — качаю я головой. — Вперёд, здоровяк, к реке. Всей силой ударите, куда укажет Мастер Гойц, ясно?

— Канеш! — радостно скалится Дум-Дум. — Служу лады-ы-ыке!

— Спускайтесь к реке и ждите приказа! — повторяю я и подзываю малефика, кутающегося в плащ поодаль. — Гойц!

— Да, повелитель! — рядом оказывается одноглазый колдун, ранее сопровождавший меня на встречу с Норманом.

— Ты поведёшь хррашей в атаку.

— Это честь для меня, господин.

— Возьми две сотни колдунов — сто двадцать Мастеров и восемьдесят Старших магов. Старайтесь защищать великанов от этих одержимых.

— Разумеется, господин.

— Ваша цель — это место.

Я вызываю в памяти образ и по ментальной связи передаю его малефику. Основной обоз с главной ценностью Империи в этом сражении — Этерниумом — расположен за холмами, с той стороны реки. Его охраняет кавалерия, гвардия Айтора и почти сотня Магистров, не говоря уже о плотных рядах воинов, через которые нужно прорваться.