Ретранслятор - Владислав Жеребьёв

— Значит, слушай и запоминай, — серьезно произнес проглот, шагнув на первую ступеньку. — Правила любой охраняемой территории таковы. Оружие и псионику применять запрещается, и если с пси-бойцами все на честном слове, то огнестрел и холодное оружие сдают при входе, получают бирку и по ней же забирают назад. Все чинно и благородно. Стволы не портят, патроны не воруют. За сохранность вещей посетителя ручается хозяин территории.

— И везде так? — усомнился я, вспоминая ночной бой в дыре.

— В городе везде, — развел руками Сенечка, — а в других местах как придется. Если хозяин сильный, и все его уважают, то обычно спокойно. Коли грызня за трон, так и в рабство ненароком можно попасть. Заснешь как свободный человек, а поутру клеймо на бок, в фургон и в область, торф копать. Впрочем, правила могут меняться, но в основном по поводу торговли. Если вздумал торговать на чужой территории, ну скажем на рынке, то обязательно пред светлы очи коменданта. Договариваешься о мзде и проценте, оставляешь товар на пробу и ждешь решения. Одобрение, как правило, быстро происходит. Ханой затягивать с торговыми делами не любил, все решал четко и быстро.

— А что же людям тогда за откаты? — удивился я. — Неужто простое разрешение?

— Крыша еще, депозит, охрана товара. — Сенечка в сомнении заскреб подбородок грязными ногтями. — Много чего, если подумать. Если торгуешь честно, то и покупать можешь со скидкой. Сколько раз такое было. Договорятся ребятушки о торговом месте, а потом пересекаются с другими, чей товар им нужен. Натуральный обмен, и по домам.

— Правильно живете, — усмехнулся я, толкая дверь и шагнув в знакомый холл, обитый деревянными планками. Претерпел он минимальные изменения. Исчезли панно с чертежами и черно-белые фотографии городов. Пропали и рядки кресел, ровно таких же, как ставили еще в старых советских кинотеатрах, с жесткими спинками и вечно болтающимися сиденьями, обитыми кожзамом.

Народу тут было поменьше, но, в отличие от публики на улице, большинство из присутствующих были или под кайфом, или пьяные в дрова. Пару раз даже пришлось переступать через решившего прилечь „не отходя от бара“ и несколько раз уворачиваться от целеустремленных граждан, видевших цель, но с подкачавшим вестибулярным аппаратом. Имелась, кстати, вполне приличная, хоть и видавшая лучшие времена, барная стойка с приемлемым ассортиментом горячительного, с десяток пластиковых столиков и, о чудо, официант в белой рубашке, что барражировал между посетителями, разнося напитки.

Нас заприметили от входа, и не успел я пересечь и половину холла, как путь мне преградила сурового вида бабища с признаками увядающей красоты на лице.

— Добро пожаловать, господа! — залепетала она, подозрительно щурясь. — Мы всегда рады новым гостям. Чего изволите? Выпить? Перекусить? Может быть, девочку?

— Нет, — отмахнулся я, — нам бы…

— Мальчика?

По выражению моего лица хозяйка заведения поняла что и мальчик мне не подходит, и начала перечислять странному гостю весь ассортимент выпивки и сексуальных удовольствий, пока я ее не прервал.

— Нам нужно осмотреть здание, — просто произнес я.

Толстуха взглянула на меня непонимающе, затем перевела взгляд за схватившегося за голову Сенечку и грациозно, для своих немалых размеров, упорхнула куда-то за занавес. Отсутствие ее оказалось недолгим. Портьера вновь распахнулась, но вместо ожидаемой мадам к нам вышел мужчина в строгом деловом костюме. Руку мужчины украшал перстень с прозрачным камнем. Имелись даже электронные часы.

— С кем имею честь? — сухо поинтересовался он, оценивающе ощупывая нас внимательным взглядом. — Вы, пси-уроды, учтите, у меня тут на каждом шагу по проглоту. Вмиг мозги высушат.

— Собственно, мы не собирались ссориться, — попытался вылезти рвущий на голове волосы Арсений.

— Я ретранслятор, — спокойно, в тон ранее говорившему, произнес я, впившись в него взглядом. — Проглотов у вас на меня не хватит, однако мой спутник прав. Мы и правда пришли с миром, и нам действительно требуется осмотреть здание. Это личное дело.

Некоторое время мы играли в гляделки. Неприятное, надо сказать, занятие, и дело даже не в сопернике, а в самом ощущении. Хоть и частил нашего пси-брата местный безопасник, но и сам был непрост. Едва наши глаза встретились, как где-то под сердцем ощутимо кольнуло.

— Не балуй, — нахмурился я. — Или хочешь проверить, что я и правда ретранслятор?

— Ладно, — вдруг на удивление просто сдался костюм. — Что вы хотите? Только конкретно. У нас серьезное заведение. Неприятности нам не нужны. Но запомните, за все придется платить.

— Мне нужно осмотреть третий этаж, — спокойно произнес я. — Чужого не возьму. Только свое.

— Свое, — мужик усмехнулся и странно посмотрел на меня, будто что-то припомнив, а затем и на Сенечку, хитро прищурившись, расплылся в радушной улыбке удава, заприметившего кролика. — А с чего ты решил, что это твое? Мы это место давным-давно заняли. Как сможешь доказать?

— Это документы. — Я тяжело вздохнул, изображая усталость, но ликуя внутри. — Обычные папки с чертежами и принципиальными схемами. Они находятся в сейфе, таком здоровом, что и не сдвинуть. Сам сейф с кучей степеней защиты. Открыть его нештатно, значит, уничтожить все, что внутри. Если сейф на месте, то был бы благодарен за осмотр.

— А я, то есть заведение, — быстро поправился мой собеседник, — что мы с этого будем иметь?

— Мотоцикл дам, — я даже не стал оборачиваться, но по звуку было ясно, что проглот от негодования готов пойти врукопашную. — Твои бойцы его видели. Стоит напротив КПП, на другой стороне улицы.

— Подождите минуту, — одарил нас новой порцией улыбок местный воротила. — Я посмотрю, что можно будет сделать, а пока ожидайте меня в баре. Напитки за счет заведения.

— Сдурел, совсем ум за разум зашел. — Тонкие жесткие пальцы Сенечки больно цапнули меня за предплечье. — Ты вообще знаешь, сколько такой аппарат стоит? Ну что тебе стоило просто взять девочку, а затем прошвырнуться по этажу? Тихо, мирно, мол, заблудился, и всего делов.

— Сам не знаю, — улыбнулся я. — Однако точно понимаю одно. Сейф есть, и никто его не вскрывал. Вон как у того, что с „гайкой“, — я кивнул в спину стремительно удаляющемуся безопаснику, — глазки забегали.

— И что теперь будем делать? — кисло поинтересовался Арсений, одаривая меня бодрой порцией ненависти.

— Сходим сами, — улыбнулся я. — Как пройти на третий этаж, я и без местных знаю. Несколько лет тут проработал.

— А мотоцикл?

— Будет тебе и мотоцикл, — улыбнулся я. — Или ты пешком собираешься линять?

— В смысле?

— Заберут они его, а следовательно, затолкают внутрь. Ты ключи забрал?

— Ну.

— Ну вот. Видел, как сюда на личном транспорте пускают?

— Запрещено это. Ах ты ж… — Сенечка хохотнул в кулак и расплылся в счастливой улыбке. — А грабить, грабить-то будем?

— А если Ханой узнает? — припомнил я Арсению его же слова.

— Да куда ему, — отмахнулся счастливый проглот. — Комендант далеко, а тут и выпивка, и девки! Возьмем, ну хоть одну, а?

— Девок брать не будем, — отмахнулся я, уверенно направившись к занавесу, откуда недавно появился незнакомец. — А бухло на обратном пути забери. Только избирательно. Я всякую дрянь пить не буду.

Не обращая внимания на удивленные взгляды персонала, я отшвырнул портьеру и быстрым шагом направился к лестнице.

— Эй, куда… — кто-то из внешней охраны дернулся, напрягся.

Схватились за оружие, но не тут-то было. Волна ледяного холода метнулась вперед, ударив веером и накрывая собой все свободное пространство перед дверьми черного хода. Фризы, будь они неладны. Как же все-таки это сложно. Одно дело — держать направление, и совсем другое — не размениваясь на пустяки, накрыть определенный кусок пространства. От усилия у меня даже поднялся звон в ушах, но передышки не предвиделось, и, превозмогая неудобства, я ринулся вверх по лестничному пролету, вслед за оказавшимся более проворным проглотом. Второй этаж попытался встретить автоматным огнем. Это уже те, кто предусмотрительно прикинулся ветошью в холле, оповестили по рации остальных, и теперь оставалось надеяться на скорость и знакомую местность. Последнее, впрочем, дало серьезный сбой, ибо когда я, перескочив через обгорелые трупы второй волны, кинулся к следующему пролету, он оказался перегорожен решеткой.

— Тупик, — смутился Сенечка, с силой дернув за стальные прутья. — Что дальше?

— Можно в обход через второй этаж. Наверх всегда было две лестницы и два лифта. Последние, наверное, сто лет в обед как не работают, а вот дублирующий подъем имеется.

— Через этаж? — нахмурился Арсений, однако топот ног и мат в самом низу заставили действовать даже самого прожженного труса.