Опасные чары - Энн Мэтер

Однако, когда Бен пришел домой, он настолько был полон впечатлений от проведенного в «Сипрус-Лейк» дня, что о Джули и ее приключениях даже речи не зашло.

— Чудесное местечко, — с восторгом рассказывал Бен. — Настоящая фазенда с просторными помещениями и всеми мыслимыми удобствами. Мебель не особенно модная, но очень красивая и, видимо, дорогая. Много палисандрового и атласного дерева. Великолепные кресла, такие большие, что на каждом могли бы сидеть сразу трое. Изумительные картины кисти Гойи и Ренуара. Безусловно, подлинные. Трудно представить себе, чтобы Мануэль приобретал копии. Ничего кричащего, дешевого. Никакой пестроты. Внутреннее убранство безукоризненное, а сам Мануэль… между прочим, он просил так его называть… очень обаятельная личность… Довольно хорошо разбирается в живописи. Мне он показался весьма порядочным человеком. И уж конечно, не бездумный собиратель предметов искусства.

Бен также познакомился с Пилар Кортес.

— Какая девушка! — воскликнул он шутливо-восторженным тоном. — Саманта, почему ты не пышная брюнетка?

— В чем дело? — проговорила Саманта, швыряя в него подушкой. — Она что, пожиратель мужчин, сирена?

— Силы небесные, вовсе нет! Она для этого слишком молода. Хотя я уверен, что у нее больше ухажеров, чем подружек. Все дело в том, что она носит ужасно короткие юбки и так прелестна, что ею невозможно не увлечься. — Бен рассмеялся. — Когда мы после обеда сидели на веранде с нашими коктейлями, Пилар отправилась купаться, и на ней было бикини, которое привело бы в смущение даже тебя, Сам. Но Мануэль просто не обратил внимания, возможно, полагая, что не должен стеснять ее свободу. Мне кажется, у нее было трудное время, когда она жила с матерью.

— Об этом рассказал тебе Мануэль? — спросила Джули, впервые вступая в разговор.

— Н… нет… узнал от Долорес Арриверы, — ответил Бен нехотя. — Она также находилась в доме. Очевидно, Мануэль и Долорес работают вместе, и она остановилась у него на несколько дней.

— О! — Джули мгновенно похолодела.

— Довольно приятный человек, — поспешил Бен добавить. — Я, конечно, могу ошибаться… но их отношения показались мне непохожими на любовные.

— Меня это не касается, Бен, — глухо произнесла Джули, вся задрожав. Ей было непонятно, почему, несмотря на то, что она твердо знала: Мануэль не принадлежит к числу людей, которых можно любить или которым можно доверять, когда речь шла о женщинах, сердце отказывалось согласиться с разумом.

Глава 9

Джули подружилась с Терезой, итальянкой. И хотя ее английский язык был небезупречным, она вполне могла изъясняться и любила беседовать с людьми с более обширным жизненным опытом, чем у добродетельных сестер во Христе. Джули стала регулярно с ней обедать и, завоевав доверие девочки, узнала все о ее семье, о многочисленных братьях и сестрах, которые, по-видимому, были моложе Терезы. Джули приносила ей журналы, фрукты и сделалась желанным собеседником, ибо без ее участия Тереза оказалась бы совсем отрезанной от внешнего мира.

Джули уже довольно хорошо освоилась в палате, где в первый раз разговаривала с Волецким, знала некоторых по имени, а также чем болело большинство ее обитателей. Она смотрела сквозь пальцы на то, что они за спиной сестер играли в карты, но когда обнаруживала кого-нибудь в состоянии опьянения, то докладывала, без обиды воспринимая их притворно-слезливые протесты.

Джули очень сожалела, что в палатах не было телевизоров, но, по словам Фелипе, в новом здании будут все современные удобства. Помимо крупной правительственной субсидии, они получали от частных лиц щедрую финансовую помощь, которая позволяла создать полный набор лечебных услуг.

Как-то утром Джули приехала в больницу позднее обычного. Она плохо спала дома, и ей снова не удалось избавиться от головной боли, с которой она просыпалась почти каждое утро. К тому же в этот день все получалось шиворот-навыворот. Сначала она опрокинула в коридоре ведро с водой, потом прищемила пальцы дверью. К обеду Джули совсем вымоталась и испытывала только одно желание: добраться до дому, принять две таблетки аспирина и на некоторое время прилечь.

Как обычно, накормив свою палату, она отправилась на кухню за подносом с едой для себя и Терезы. Влажные от пота волосы она медленно зачесала назад и вялым движением вытерла лоб.

— Послушайте, после обеда сразу же отправляйтесь домой, — сказал повар, с беспокойством глядя на Джули. — Иначе вы совсем свалитесь с ног и никому от вас не будет никакой пользы.

— Я в порядке, — устало улыбнулась Джули. — Скоро пойду домой. У меня буквально раскалывается голова и боль не утихает.

— И правильно сделаете, — заметил повар. — А завтра, если не полегчает, не приходите. Нет смысла такой красивой девушке, как вы, надрываться ради этих неблагодарных скотов!

Джули подхватила поднос, на который повар поставил две глубокие чашки с аппетитным тушеным мясом, картофелем и овощами, две тарелки с запеченными в тесте яблоками и сладким кремом. За двумя кружками с горячим чаем она решила вернуться позже.

Никогда еще коридор не казался таким длинным, а ноги такими тяжелыми. Наконец, она достигла комнаты Терезы и толкнула дверь ногой.

У кровати Терезы стоял какой-то мужчина. Наклонившись, он что-то говорил девочке, которая смеялась так заразительно, как никогда прежде.

— Что случилось, Фелипе, — начала Джули, невольно думая о том, что ей следовало выбрать время и привести свою прическу в порядок, но через мгновение поднос выпал у нее из рук, и горячая жижа вылилась на ноги.

— Мануэль! — проговорила она, не веря своим глазам.

— Джули!

Какое-то мгновение Мануэль уставился на нее, затем, бормоча под нос проклятия, опустился рядом с ней на корточки и стал вытирать забрызганные жидкостью ноги, которые еще не почувствовали боли.

— Да как же — черт побери! — Фелипе позволяет тебе выполнять такую тяжелую и грязную работу? — выругался рассерженный Мануэль, отбрасывая поднос ногой и тряся Джули за плечи. — С тобой все в порядке? Ты не обожглась?

Его слова помогли Джули опомниться. Отстранив Мануэля, она нагнулась и стала собирать осколки разбитой посуды; пальцы у нее дрожали.

— Оставь! — скомандовал Мануэль с яростью, засовывая руки в карманы брюк и смотря на нее злыми глазами.

— Никак не могу поверить, — продолжал он, покачивая головой. — Когда Фелипе сообщил мне, что в больнице работает некая Джули Кеннеди, я не мог предположить, что это ты!

— Мы… Не подумайте только, что я преследую вас, — торопливо проговорила Джули с легкой дрожью в голосе.