Солдат Ордена - Артём Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подался навстречу Светлицкому. Мой чёрный ксифос щёлкнул в ножнах. Я приказал клинку вытянуться в длинную катану, влил в металл немного массы. Мы сцепились. От удара в стороны разлетелись искры.
Он был очень силён. А я умён и гибок. И у меня был маленький козырь – толчковая нога Игната ушиблена после игры. Дело осталось за техникой.
Я подался вбок. Дал лезвиям клинков заскользить друг о друга. Игнат давил сильно, он стремился просто пересилить меня напором, и в этом была ошибка.
Его клинок щёлкнул о гарду моего. В этот момент я подался непросто вбок, а ещё и назад. Больная нога Светлицкого не выдержала. Колено прогнулось. Он неуклюже присел и потерял равновесие.
Всё произошло в мгновения ока. Он напал, мы сцепились, я отскочил, и Игнат, не удержав равновесия, повалился на землю.
Я медленно подошёл. Светлицкий перевалился набок, схватился руками за колено. Носком сапога я откинул его меч подальше. Свой же, вонзил в землю рядом.
Потом опустился, и как следует вмазал своенравному парню в морду. Он замычал, схватился за лицо. Я отодрал его руку от кровоточащего носа, и тут же сломал два пальца.
Игнат завыл, обнял кисть.
– Я тебе сказал, если дёрнешься – сломаю пальцы.
– С пальцами вышел перебор, – покачала головой принцип Ларина, – не одобряю такого поведения. Я вынуждена подать рапорт о произошедшем.
– Хорошо, – приближаясь, проговорил я, – подавайте. Но я уверен, что на поле боя, вы лично прикончили бы бойца, неподчиняющегося вашему приказу. Иначе, из-за него погибнет весь отряд. Игнат, как раз такой боец. И он должен понять. А это, - я кивнул на лежащего Светлицкого, - первый шаг к пониманию.
– Справедливо, – помолчав пару мгновений, кивнула принцип, – но его род будет мстить.
– Не будет. Игнат несчастен. У него ничего нет, кроме его собственной чести. Если он расскажет, что проиграл полукровке – не останется и её. Пальцы были сломаны во время игры, – утвердил я, – и он сам об этом расскажет. А они, – я кивнул на остальных кадетов, – подтвердят.
Принцип сжала пухлые губки, ничего не ответила, только кратко кивнула.
***
Магистрат ордена Ксифомантов – большое здание в классическом стиле, располагался в одной из самых высоких точек Верхнего города. Выше развернулась только огромная златоглавая ратуша Высшего Совета Магических Орденов, то есть местная законодательная, судебная и исполнительная власть в одном флаконе. Такая вот себе диктатура.
Где располагается всё это добро, я конечно же не знал. На помощь пришла верная Света, которая и показала, и рассказала, и подвезла.
– Скажи мне, – смущённо проговорила она, – теперь в твоём копье лишь одно место. Кого возьмёшь, меня или Максима Стужева?
– Я ещё не решил, – хитро улыбнулся я, – давай обсудим это позже. Сейчас меня ждёт отец, опоздаю – отхвачу по шапке.
– Хорошо, – немного поникшим голосом проговорила Светлана, – я тебе позвоню.
Я попрощался, поблагодарил водителя. Он снова странно посмотрел на меня. Я пожал плечами в ответ, хлопнул дверью.
Огромный магистрат был окружён площадью, обнесён высоким забором из колонн, соединённых высокими коваными решётками. У больших ворот стояли ксифоманты-гвардейцы, в парадных мундирах и дорогих портупеях, украшенных золотом.
Я приблизился, взглянул в петлицы. Оба носили чин триария. Звания ксифомантов я выудил из устава, перед полевыми занятиями. Их оказалось немного, и несложно запомнить. Кадет – кандидат во вступление в орден. Гастат – рядовой. Принцип – младший офицерский состав. Триарий – старший, вроде нашего капитана или майора. Ну а Преторы – высшее военное руководство.
Понятное дело, что в ордене было множество вспомогательных, званий и полугражданских должностей. Но именно эти пять относились исключительно к ксифомантам – членам касты Правящих, родам боевых магов входящих именно в этот орден.
Я приблизился, отдал офицерам честь.
– Что вы хотели, кадет? – строго сказал один из триариев. Высокий мужчина далеко за тридцать. На его красивом треугольном лице выделялись густые тёмные усы. Надвинутая на лоб фуражка предавала ксифоманту недружелюбный вид.
– Я Станислав Малинин, господин триарий, – отец вызывал. Ждёт меня.
– Ваше удостоверение личности, – холодно спросил второй, светлокожий с мужественным угловатым лицом.
– Прошу вас, – я извлёк паспорт.
Ксифомант принял документ, пару секунд пялился на первую страницу. Сухо бросил: «проходите", – и оба офицера расступились передо мной.
Широкая площадь магистрата встретила меня большим фонтаном и аллеей скульптур, стоящих в два ряда, вдоль широкой дороги. Скульптуры напоминали античных героев, облачённых в уже ставшую привычную форму ксифомантов.
По правую сторону расположился комплекс зданий, назначение которых я определить не смог. По левую – большое поле, выделенное под монумент славы павшим воинов.
Огромных размеров скульптура изображала вонзённый в землю меч-ксифос. Позади – памятные таблички и скульптуры. Почётный караул из нескольких ксифомантов неподвижно стоял у памятника.
Я спросил, где тут тренировочный корпус у какого-то первого встречного служащего. Пошёл по его указаниям.
Тренировочным корпусом оказалось одно из тех зданий, чьё назначение я не смог понять при первом осмотре. Дорога к нему пролегала через небольшой парк. Тут началась площадка, напоминающая ту, что была в академии. Большое здание с широкими окнами развернулось на том её конце.
Я прошёл по дорожке, обогнул тренировочную площадку справа, приблизился к входу. Отдал честь молодой девушке-гастату, несущей здесь караул. Представился ей, объяснил, что пришёл поговорить с отцом. Вошёл внутрь.
Внутри было просторно. Большой зал со сводчатым потолком наполнялся светом за счёт широких окон. Разметка на полу делила пространство на зоны, возможно, для спарринга. У стен развернулись широкие стойки с орудием по правую сторону, и длинные лавки по левую.
Странного вида тренажёры, напоминающие людей и чудовищ, виднелись на том конце зала.
– Ты не был тут ни разу, не пытайся вспомнить, – голос отца Стаса. Я обернулся.
Он стоял у входа. Высокий, облачённый в чёрное, и как всегда, неприятно холодный. Блин! У меня мерзкие мурашки по коже от этого мужика!
– Я и не пытался ничего вспомнить.
– Хорошо, – отец странно, как-то недобро улыбнулся, – и я понял, что ещё ни разу не видел такого выражения на лице Василия. Его поведение настораживало. Я почувствовал, что начинаю нервничать.
– Что со следственными действиями? – спросил я, быстро взяв себя в руки и пытаясь как-то разгрузить ситуацию.
–
