Дирижабли на войне - В. А. Обухович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На земле меня встречал мой старый товарищ Басс, которому пришлось вернуться на своем корабле из этого же рейда, так и не достигнув Англии, и который был очень удивлен, узнав, что мы достигли цели. Его, к моему крайнему раздражению, почему-то очень интересовал вопрос, что мы бомбили? Эта проблема оставалась нерешенной. Пришлось ему доказывать, что это не главное, а самым важным является тот факт, что мы доказали возможность выполнения задания при столь неблагоприятных погодных условиях. Ему крыть было нечем.
В это время ко мне подошел дежурный и сообщил, что звонил Штрассер и очень интересовался, где мы болтались всю ночь, и что он ждет нас вечером на нашей базе. Я мог бы позвонить ему сразу и объяснить причину прилета в Нордхольц, но что-то меня сдерживало от этого опрометчивого шага. В час дня Штрассер позвонил еще раз и был очень обрадован, узнав от меня, что полет завершился столь удачно и корабль не получил повреждений. Я ему сказал, что задержусь на один день, чтобы подновить водород, так как на нашей базе это было сделать невозможно. В конце разговора босс задал тот самый вопрос, от которого я поежился. Боже мой, до чего иногда бывают любопытными эти люди! Я должен был назвать ему конкретное место! Я стал что-то бормотать в телефон, невнятно называя названия двух городов, которые были неподалеку от предполагаемого места бомбардировки. В конце концов Штрассер сказал, что ничего не понял, и попросил телеграфировать на базу. С облегчением я положил трубку, сознавая, что выиграл некоторое время для передышки.
Вызвал к себе вахтенного офицера и штурмана и приказал им составить подробный отчет о полете в семи экземплярах, как того требовала инструкция, а сам пошел спать. Вдогонку мне неслось — так что же мы бомбили? Черт бы их всех побрал!
Утром я решил съездить вместе с Шиллером в город и позавтракать в ближайшем кафе. Когда мы уселись за столики и хозяин кафе подал нам завтрак, я увидел за соседним столиком мужчину, который держал в руках свежий номер газеты «Цайтунг». На первой полосе большими буквами был набран заголовок: «Нападение дирижаблей на Англию». Я не поверил своим глазам! Выхватив газету у оторопевшего мужчины, мы впились в текст. Это было официальное сообщение штаба флота о вчерашней бомбардировке одного важного стратегического центра Англии. Долее следовало, что немецкий дирижабль в 1.16 напал на город Молдон в графстве Эссекс.
Я не поверил своим глазам — Молдон, крупнейший центр английской металлургической промышленности считался одной из самых важных целей ночных рейдов Дивизиона воздушных кораблей. Сразу же атакую телефон, связываюсь с авторами отчета и сообщаю им место нашего налета.
Через две недели я был ознакомлен с приказом командования флота, где, в частности, было указано на героические действия команды L-6 и особо подчеркивалась «точная навигация на всем пути следования».
Пока немецкие аэронавты оттачивали мастерство ночных полетов, их английские оппоненты не сидели без дела. Британское командование было крайне озабочено нехваткой средств ПВО, и в первую очередь прожекторов и зенитных орудий. Эффективность вражеской разведки удручала их не меньше. Цеппелины ловко лавировали между зенитными батареями, оставаясь вне дальности эффективного огня. Если же позиции артиллерии обойти было невозможно, дирижабли просто поднимались выше, по-прежнему оставаясь неуязвимыми.
Последний рейд вызвал панические настроения среди населения. Поползли слухи, что в скором времени следует ожидать массированных налетов на промышленные центры Англии. Но в течение следующего месяца воцарилось относительное спокойствие, прерываемое слабыми беспокоящими налетами отдельных немецких бомбардировщиков. Ночи стали такими короткими, что дирижабли не успевали уходить из опасной зоны ПВО, и Штрассер переключил их на разведку Северного моря.
У Петера Штрассера были все основания гордиться результатами работы своего дивизиона. Несмотря на то что налеты дирижаблей наносили противнику весьма незначительный материальный урон, их психологическое воздействие на население Британских островов и английское военное командование было колоссальным. Сбывались самые оптимистические предсказания «сумасшедшего лейтенанта»: с фронта на территорию метрополии в спешном порядке перебрасывались зенитные батареи, эскадрильи истребителей, прожекторные и звукоулавливающие установки. Воздушные тревоги нарушали ритмичность работы заводов, фабрик, судостроительных верфей, что отрицательно сказывалось на объемах выпуска военной продукции. Для разработки эффективных методов борьбы с ночными бомбардировками при Адмиралтействе Великобритании была создана специальная комиссия во главе с Уинстоном Черчиллем, первым лордом Адмиралтейства (морским министром).
Это был сильный и опасный противник. Черчилля не зря прозвали «бульдогом». Он терпеть не мог пассивных методов ведения войны и всегда предпочитал нападение обороне. Наряду с усилением ПВО Британии, он приказал наносить бомбовые удары по воздухоплавательным базам, расположенным на побережье Северного моря. За короткое время английские морские летчики уничтожили и повредили 5 неприятельских цеппелинов. Особенно неприятным был налет на базу в Вильгельмсхафене, и не только потому, что одной 9-килограммовой бомбочкой, сброшенной с фанерно-перкалевого биплана «Авро 504С», были уничтожены сразу 2 дирижабля. Дело в том, что в Вильгельмсхафене размещался штаб Дивизиона воздушных кораблей, а противовоздушная оборона базы считалась практически непреодолимой.
Затем Черчилль приказал развернуть на северном побережье Франции, в Дюнкерке, эскадрилью летающих лодок, главной задачей которых стала охота за цеппелинами в тот момент, когда они были наиболее уязвимы — во время набора высоты с полной бомбовой нагрузкой.
Рейды на Лондон
В конце лета 1915 года Петер Штрассер решил испытать новую стратегию воздушной войны — массированный налет. Противовоздушная оборона Британских островов способна бороться с одиночными рейдерами, рассуждал Штрассер. Но если в бомбардировке примут участие сразу несколько дирижаблей? Вряд ли расчеты прожекторов и зенитных орудий смогут правильно распределять цели и вести эффективный огонь по появляющимся с разных сторон цеппелинам.
Лондон по-прежнему был исключен из разрешенного списка целей, и здесь на руку немцам сыграли французы. 20 июля они произвели бомбардировочный налет на Карлсруэ. В этот день набожные немцы отмечали праздник тела Христова и на улицах было много народу. Во время бомбардировки погибло 110 и было ранено 123 человека. Одна из бомб угодила прямо на площадь, где дети давали театрализованное представление… Реакция общественности была ужасной. По стране прокатилась волна ненависти к французам и, естественно, ко всем странам Антанты. Даже французские газеты отметили, что этот бесчеловечный акт «станет прелюдией к будущим кровавым кошмарам». Кайзер Вильгельм II умыл руки.
Итак, 9 августа дирижабли L-9, L-12, L-13 из Хага и L-10 и L-11 из Нордхольца,
