Чёрный помидор - Андрей Бондаренко

— Мяу! — задумчиво зевнув, важно высказался со своего половичка чёрно-белый котяра.

— Действительно, очень интересная история, — согласился с котом Писарев. — А ещё — очень поучительная и философская. Мол, наш Мир, он очень многогранен, загадочен и богат на самые разные чудеса-события. Соглашусь — на этот раз…. А сколько времени у нас займёт…э-э-э, запланированное путешествие?

— Неделя туда, однако. Неделя обратно. Плюс-минус, однако, сутки другие.

— Нормальный вариант. Полностью устраивает.

— Куда-то торопишься, путник? — заинтересованно прищурился шаман. — Об оставленном без присмотра бизнесе беспокоишься, однако?

— Не особенно, — признался Сергей Васильевич. — Подстраховался я — на время отпуска. Во-первых, все доверенности на материально-финансовые ценности, выданные заместителям и бухгалтерам, на три недели «заморозил». Во-вторых, заранее развёз по банкам все необходимые платёжные поручения и предупредил, что до конца месяца новых не будет. Так что, волноваться особо не о чем — в плане банального воровства и различных злоупотреблений. Но и задерживаться с возвращением из отпуска не стоит…. И не думайте, пожалуйста, что я в чём-то подозреваю своих подчинённых. Просто предусмотрительность — главная черта моего характера…

Они обсудили основные нюансы предстоящего похода: в частности, зайсан Костька поинтересовался размерами одежды-обуви питерских гостей. А после этого, убрав со стола географическую карту, поужинали — Айлу принесла из-за «кухонной» ширмы всякой разности. Так, ничего особенного: молочное ячменное толокно, крупяной суп «кёчо», ржаные лепёшки, козий сыр, варёная говядина и безалкогольный кумыс.

— Всё было очень-очень вкусно, — насытившись, поблагодарила Анна Петровна. — Что у нас ещё запланировано на сегодня?

— Только отдых, вау-у-у, — вежливо прикрывая рот ладонью, благостно зевнул шаман. — Вечер уже, однако. Сейчас Палыч отведёт вас к палатке. Там и колодец рядом. И столб с умывальником. Мойтесь и, однако, ложитесь спать. Спокойной вам ночи, странники…

В пятнистой палатке всё было скромно и аскетично: тумбочка с зажжённой керосиновой лампой, да две стандартные раскладушки, оснащённые старенькими матрасами, надувными подушками и мягкими войлочными кошмами.

— Самые натуральные походные условия. Прямо как в молодости, — довольно усмехнулся Писарев. — Простыни и пододеяльники отсутствуют. Следовательно, и раздеваться не надо…. Слушай, а как тебе — зайсан Ворон? Про историю итальянского карлика Пиноккио Санчеса знает. Я ничего не знал про это, а он, понимаешь, знает. Нетипичная и странная такая образованность. Для потомственного алтайского шамана — странная, я имею в виду…. Как, милая, считаешь?

— Ничего странного, — поправляя на раскладушке матрас, улыбнулась Анна Петровна. — Степан Челпанов и тогда, в 1993-ем году, был очень начитанным человеком. Отрывки из «Мастера и Маргариты» иногда зачитывал у походных костров по памяти. Стихотворения Иосифа Мандельштама. Притчи Омара Хайяма.

— А почему он тебя не узнал?

— Может, и узнал. Но не захотел этого показывать…. Почему — не захотел? Не знаю. Мне тогда, на Колывани, казалось…м-м-м…

— Что разнорабочий Челпанов был в тебя безумно влюблён? — в голосе Сергея Васильевича явственно обозначились нотки жгучей ревности. — Было такое, Аннушка?

— И ничего подобного, — заверила женщина. — Уймись, Отелло питерского розлива. Степан и тогда уже был достаточно пожилым человеком. Просто смотрел он тогда на меня…

— Как — смотрел?

— С обожанием и одобрением. Словно бы любовался. Но без всякого плотского интереса, поверь. Он и на природные красоты Колыванского хребта точно так же смотрел…. Серёжа, а тебе не показалось, что в чуме зайсана ещё кто-то был? Например, за той буро-серой ширмой с золотистыми дракончиками?

— Ещё кто-то? — задумался Писарев. — Нет, не похоже. Это, наверное, всё из-за того огромного кота, что сидел на полосатом половичке рядом с ширмой. Сидел и всех, такое впечатление, «зондировал» взглядом. Глазастый такой котяра. Шаманский, одним словом…

Над урочищем Кангай безраздельно властвовала летняя алтайская ночь: сквозь рваные прорехи в низких облаках выглядывали яркие любопытные звёзды, в высокой душистой траве умиротворённо стрекотали сверчки, где-то вдали глухо и монотонно лаяла собака. Летний лагерь-улус затих, а его обитатели беззаботно уснули.

Зайсан Костька, изредка подсвечивая себе карманным фонариком, шёл первым. Айлу — за ним. Они шагали медленно, стараясь не шуметь.

Впереди замаячило тёмное пятно — единственный в улусе сборно-щитовой домик, причём, без окон.

Челпанов достал из кармана малахая ключ: тихонько щёлкнул отпираемый замок, едва слышно проскрипели дверные петли.

— Заходим, — шёпотом велел шаман. — Дверку прикрой и запри на щеколду…

Пройдя в помещение, он щёлкнул зажигалкой. Ещё через полминуты гостеприимно затеплился янтарно-жёлтый огонёк керосиновой лампы.

— А ты, Мисти, неплохо устроился, — оглядевшись по сторонам, одобрила Айлу. — Настоящую мастерскую организовал.

— Я старался, — польщённо хмыкнул Артём. — Да и времени было в избытке…. А тебе, кстати, эти угольно-чёрные косички очень даже идут. Игривые такие.

— Я знаю…. Провода, провода. Всякие оптические штуковины. Пульты управления. Зелёно-чёрная клетчатая резина, свёрнутая в тугой рулон. Небось, надувной ихтиозавр? Ну-ну…. А сегодняшняя «летающая тарелка» над Катунью — твоих рук дело? А акула в реке?

— Моих, конечно. Так, ничего особенного. Проба пера…. Кстати, как я тебе — в роли дикого алтайского паромщика?

— Просто замечательно, — лукаво улыбнулась Кристина. — Театральный талант, деревенский сексуальный шарм и всё такое прочее…. А змея?

— Какая ещё змея?

— Длинная-длинная, толстенная и с огромным уродливым наростом на хвосте. Тропу переползала на подходе к Священному холму.

— Я здесь не при делах, — заверил Мисти. — Вообще.

— А горькуша Ревякиной?

— Не понимаю, любимая, о чём ты толкуешь. Не понимаю. Честное и благородное слово. Чтобы мне всю оставшуюся жизнь только безалкогольное пиво употреблять…. Всё, переходим к делам текущим. Доложись-ка, голубушка, по Горно-Алтайску более подробно. То бишь, по тамошней находке.

— Слушаюсь, — девушка протянула на раскрытой ладони маленький металлический кругляшок. — Держи…. Дело было так. Заранее, как и учили, заслала экипажу денежку. Проникла в багажное отделение самолёта. Проверила — с помощью профильного индикатора — вещи Писаревых на предмет «информационной безопасности». Никаких подслушивающих «жучков» обнаружено не было. Зато сразу же нашёлся «радиомаячок», замаскированный под брелок на ручке дорожного баула и посылающий в эфир координаты местонахождения.