Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2 - Генри Райдер Хаггард

— Пфф! Мой муж большой и толстый, но не храбрый, — сказала она. — Но я не думаю, чтобы он умышленно хотел толкнуть тебя, женщина.

— Ты это мне говоришь, жена Мазапо? — спросила Нанди, поднявшись с земли и взяв на руки ушибленного ребенка. — Если так, то меня зовут инкосазана Нанди, дочь Черного Владыки и жена вождя Садуко.

— Прости меня, — смиренно ответила Мамина. — Я не знала, кто ты, инкосазана.

— Предположим, так, жена Мазапо. Макумазан, дай мне, пожалуйста воды, чтобы обмыть головку моего ребенка.

Вода была принесена, и ребенок скоро успокоился, так как оказалось, что он отделался только царапиной. Нанди поблагодарила меня и ушла домой, с улыбкой сказав мужу, что нет надобности ее провожать, так как у ворот крааля ее ожидали слуги. Садуко остался, и Мамина тоже. Он долго говорил со мной, потому что ему было много что рассказать мне, но я все время чувствовал, что сердце его было с Маминой, которая сидела тут же, таинственно улыбаясь и только время от времени вставляя какое-нибудь слово.

Наконец она встала и со вздохом сказала, что должна вернуться в лагерь амазомов, к своему мужу. Было уже совсем темно, но временами небо освещалось молнией, так как надвигалась гроза. Как я и ожидал, Садуко тоже встал, сказав, что придет ко мне завтра. Он ушел с Маминой, и шел он как во сне.

Несколько минут спустя мне пришлось выйти из фургона, чтобы пойти посмотреть одного из волов, который в тот день выказывал признаки какой-то болезни, а потому из предосторожности был привязан в некотором отдалении. По привычке охотника я двигался тихо и бесшумно. Как раз когда я достиг кустов мимозы, за которыми был привязан вол, широкая молния ярко осветила все кругом, и я увидел Садуко, державшего в своих объятиях Мамину и страстно целовавшего ее.

Я повернулся и пошел обратно к фургонам, еще тише и бесшумнее.

Глава X. Загадочное злодеяние

После этих событий некоторое время все было спокойно и тихо. Я посетил хижины Садуко — очень красивые, — вокруг которых сидело много воинов из его племени, которые, казалось, были очень рады увидеть меня. Здесь я узнал от Нанди, что с ребенком ничего не случилось от ушиба. От Садуко же я узнал, что он помирился с Мазапо и даже извинился перед ним, так как убедился, что он не имел намерения оскорбить его жену, а толкнул ее случайно. Садуко прибавил, что теперь они с Мазапо друзья — что для Мазапо, которого король не имел причины любить, было очень важно. Я сказал, что рад слышать эти, и отправился к Мазапо и Мамине, встретивших меня с восторгом. Здесь я с удовольствием заметил, что супруги были, по-видимому, в лучших отношениях между собой, чем прежде. В двух случаях Мамина даже обратилась к мужу с очень нежными словами и была к нему очень внимательна. Мазапо тоже был в хорошем настроении, по той причине, как он мне сказал, что ссора между ним и Садуко прекратилась и примирение их было закреплено обменом подарками. Он прибавил, что очень рад этому ввиду того, что Садуко был теперь одним из самых могущественных людей в стране и мог ему сильно повредить, если бы захотел. Дружба с Садуко была особенно важна ему потому, что в последнее время какой-то тайный его враг пустил про него слух, что он враждебно относится к королевскому дому и занимается колдовством. Садуко же, в доказательство своей дружбы, обещал раскрыть эту клевету и наказать виновника.

Я поздравил Мазапо, но ушел погруженный в размышления. Что назревала трагедия, в этом я был уверен. Погода была слишком тихая, чтобы она могла долго продержаться. Это было затишье перед бурей. Но что я мог сделать? Сказать Мазапо, что я видел, как его жену целовал посторонний мужчина? Это было не мое дело; это дело Мазапо следить за поведением жены. Да они оба и отрицали бы это, а свидетелей у меня не было. Сказать ему, что примирение Садуко не было искренним и что он должен быть настороже? Но мог ли я знать, было ли оно искренним или неискренним? Может быть, это входило в план Садуко — подружиться с Мазапо, и если бы я вмешался, то нажил бы себе только врагов.

Пойти к Мпанде и поверить ему мои подозрения? Но он был так занят важными делами, что не выслушал бы меня или высмеял, что я тревожусь из-за таких пустяков. Нет, мне оставалось только ожидать развития событий. Весьма возможно, в конце концов, что я ошибался и что все само собой образуется, как это часто случается.

Между тем смотр племенам был в полном ходу. У меня было много своих дел — нужно было ковать железо, пока горячо. Скопление народа в Нодвенгу было так велико, что за одну неделю я распродал два фургона, которые были нагружены материей, бусами, ножами и тому подобными товарами. Цены я получал отличные, потому что покупатели перебивали товар друг у друга, и в короткое время я набрал целое стадо скота и большое количество слоновой кости. Все это я отправил в Наталь вместе с одним из моих фургонов, а сам остался с другим фургоном, отчасти по просьбе Мпанды, который время от времени обращался ко мне за советом по различным вопросам.

Много любопытного было в то время в Нодвенгу. Никто не был уверен, что в любую минуту не вспыхнет гражданская война между сторонниками Кетчвайо и Умбулази, потому что вооруженные силы обеих партий были налицо.

Однако временно междоусобица была отсрочена. Умбулази, под предлогом болезни, держался в стороне и не показывался, предоставляя Садуко и некоторым другим своим приверженцам соблюдать его интересы. Король не разрешил также враждующим племенам пребывать в краале в одно и то же время. Таким образом, эта туча прошла мимо к всеобщему удовольствию, в особенности короля Мпанды. Но иначе обстояло дело с тучей, нависшей над героями этого рассказа.

По мере того как племена прибывали в королевскую резиденцию, им производили смотр и отсылали обратно, так как было невозможно кормить такое количество людей, которое набралось бы, если бы все они остались. Амазомы, прибывшие одними из первых, скоро покинули крааль. Но по какой-то причине, которой я так никогда и не узнал и которую разве только Мамина могла бы объяснить, Мазапо, Мамина и несколько его детей и индун остались здесь.

И вдруг начало происходить нечто странное. Разные люди неожиданно заболевали, и некоторые из них внезапно умирали. Вскоре было замечено, что все эти лица или жили вблизи лагеря Мазапо, или когда-то были с ним в плохих отношениях. Затем сам Садуко захворал — или представился больным. Во всяком случае, он исчез на три дня, и когда он снова появился, то был очень грустен, хотя я не мог заметить, что он похудел или ослабел.

Оправившись от своей болезни, Садуко устроил пир, к которому было заколото несколько быков. Я присутствовал на этом пиру или, вернее, в конце его, так как я не охотник до туземных пиршеств и явился только для того, чтобы принести свои поздравления Садуко. Когда пир подходил к концу, Садуко послал за Нанди, желая, видимо, похвастаться перед своими друзьями, что у него жена из королевской семьи.