Правильное дыхание - Д. М. Бьюсек

Мы подскочили – это к нам неожиданно развернулся тихий троечник с парты перед нашей. И аж заикается от волнения, что ничего мы не понимаем.

С: – И все я понимаю, а ты вообще вали отсюда, Смирнов! Больно умный нашелся. Короче, племяннику надо было забрать у дяди кольцо, так как тот на его почве начал психически болеть. И вот один дядька – вроде как фокусник…

Смирнов: – Да ничего подобного! Не слушай ее, Таранич, лучше сама почитай!

О: – Ну вот еще, стану я это читать, детский сад какой-то.

Смирнов: – Ну и дура. Че ты вообще читала, кроме учебников?

О: – Нет, ну почему же…

Смирнов: – Да? И чего ты последнее читала, вот скажи?

О: – (честно) «Кролик, беги» Апдайка… – Светка прыскает.

Смирнов: – Во! Про кроликов! Про зайчиков! (передразнивая) Детский сад! Дай ей книжку, Савицкая, пока совсем не испортила своими пересказами, – у Светки все равно очередной приступ кашля, так что только машет рукой и впихивает мне коричневый томик.

И все. Как провалилась. Понедельник коту под хвост. Кто-то что-то спрашивал на переменах, учителя на заднем плане о чем-то звучали; видимо, слякоть, видимо, троллейбус, видимо, перекусывала-готовила-делала по дому – но все это в сплошном тумане, на невменяемом автомате. Дочитала назавтра к шестому уроку, а оказалось – это еще не все! Сели они в лодку, а дальше что? Предупреждать надо, Светлана Санна! Светка: – А я что, я тоже который день хожу прибитая, даже в библиотеку сбегала – нет там такой книжки. И мне библиотекарша сказала, что вообще ее нет нигде, люди спрашивают постоянно – потому что не перевели еще. Оля: – Одна надежда на Иностранку. Все, не могу, смоюсь с урока, авось там найдется на английском. Светка: – Прямо-таки с истории смоешься? Эк тебя разобрало, что даже помидоры завяли.

Действительно, про помидоры я забыла начисто. То есть, конечно, помнила, но периферийно – что, кстати, и соответствовало плану. Да, – говорю, – Свет, помидоры могут и подождать. Одновременно соображая, что идеальным вариантом было бы забить этой штуковиной голову до пятницы – а значит, и историю можно с чистой совестью прогулять. Но не успела сорваться с места – как всё, звонок, дверь отворяется, в класс входит Сергей Николаевич с кислейшей миной. Но – как выяснилось через секунду – не из-за шпионского образа или внутренних метаний. Потому что, оставаясь у двери, он, с уже более нейтрально-обреченным выражением на лице, пропускает в нее разноцветное сборище разновозрастных граждан – кто смеется, кто с любопытством нас оглядывает – ни дать ни взять посетители зоопарка. Класс тоже начинает возбужденно перешептываться и глазеть: «Иностранцы…» «Е-мое, небось, сувениры уже все пораздавали…» «Ой (это Светка), они девчонкам из 10-ого оставили такой журнал – весь вонючий – духи прямо внутри…» Одна я ни сном ни духом, а всё из-за проклятого кольца.

Иностранцы в нашу школу заглядывали нечасто, но все же бывало, раз уж спец-английская, – а с началом новой политической оттепели визиты не только участились, но и приняли менее формальный характер. Раньше на урок английского просачивалась испуганная стайка, тихо-тихо сидели себе на задних партах и так же тихо исчезали к концу, а по нынешним вегетарианским временам иностранцам разрешили общаться с детьми. Так что пара уроков у нас уже как-то проходила в виде свободного трепа, или, вернее, его попыток, так как иностранцы оказывались кто ирландцами, кто шотландцами – тут даже мой приличный английский давал сбой.

Но на истории ни о каком свободного трепе, разумеется, речи быть не могло. Оказалось, что мы отвоевали Вторую мировую, а теперь должны выяснить, кто кому что должен и в чем виноват. Класс был немедленно поделен на группы – СССР, США, Япония, Германия и т. п., к каждой группе было направлено по одному-двум иностранцам, и всё, через 20 минут вынь да положь план Маршалла или еще какую генеральную линию. Нам досталась Америка и – ура! – живые американцы. Как выяснилось, они все на этот раз были американскими славистами – поэтому и выпросили внеплановый урок на русском.

Ну, мы сразу прикинули, что козырнем нормандским десантом и ленд-лизом, а вот бомбу нам все сильно припомнят. Как нам вывернуться с бомбой, я представляла себе слабо, но тут нам опять повезло. Два наших американца были типичными либеральными студентами, а вот третий оказался более патриотично настроенным профессором, так что накидал нам интересные цифры, которые можно было пустить в ход. Пока все дружно подчищали детали и выискивали, к чему бы придраться у остальных стран, я обратно не выдержала и спрашиваю по-английски у одного студента: – А вот вы не знаете такую книжку..? Студент как засмеется, кто ж, – говорит, – ее не знает. Наизусть, – говорит, – могу цитировать. А расскажите, – говорю, – что там дальше было, когда они в лодку сели, а то у нас перевели только первую часть, а нам не терпится. Он: – Ну, это читать надо, что я вам буду удовольствие портить. – Вот ведь, еще один Смирнов нашелся. Я: – Да когда ж мы ее еще прочтем, на английском же тут вообще не достанешь. Лучше вы мне хоть кое-как – кого еще пристрелят и все такое? Тут он прямо весь разволновался, нет, говорит, так нельзя, подождите, one moment – и быстро переметнулся в Германию, хорошо хоть, Сергей Николаевич в это время отвлекся на раньше времени сцепившихся Англию и Францию – «Все из-за вас, вишистов-предателей…» Наш студент в это время успел перетащить из Германии знакомую девушку, уже на ходу ей объясняя: «Ты уже по которому разу читаешь, а тут люди помирают, я тебе куплю новую, честно…» Девушка нам с горящими глазами: «Вы читали? И вам нравится? Вот, держите, только она вся истрепанная – и ничего мне не покупай, была бы возможность, сама выслала бы им новые…» – И таки вынимает из рюкзака и передает мне увесистый кирпич в мягкой обложке. У меня аж дух перехватило. Отнекивалась, понятное дело, недолго. Господи, – тихо стонет Светка, – пока я это расшифрую со словарем, я ж поседею… Ничего, – утешаю (а сама уже носом в книжку), – я вам со Смирновым вслух буду переводить.

Вот так совершенно незнакомый человек подарил нам один из самых лучших в жизни подарков, а нам было нечего дать ей взамен – даже если бы что-то с собой и нашлось, они там уже все читали раньше нас. «Отдай им мою первую книжку, на русском, пусть будет на память, – вдруг шмыгает Светка. – Давай, такую я еще достану. Или у Смирнова одолжу». Девушка, конечно, тоже начала отказываться, но было видно, что как славистку перевод ее немедленно зацепил. Так что состоялся обмен – ни дать, ни взять, встреча на Эльбе. Нашему студенту девушка тоже пообещала дать почитать – и быстро вернулась к себе на базу. А Светка, все еще переживая, начала себя утешать: Ничего, мол, зато теперь хоть узнаем, бросили они его туда в конце концов или нет!

СН: – (подходя поближе) Кто кого куда бросил, Светлана Алексанна?

С: – Э. Бомбу? На Японию?

СН: – «Его»?

О: – (уже убрав книжку в сумку, поясняет для всей группы) Имелся в виду «Малыш». «Его» значит «Малыша».

СН: – Так бросили вы его, Светлана Алексанна, или нет?

С: – (косясь на студента) Бросили?… Да! Бросили! Иначе просто не могли! А то бы все погибло! (пытается распутать книжку и историю). То есть, если б не бросили, было бы гораздо хуже! (пинок ногой и подсунутый листок с цифрами) Вот, подсчитано: война затянулась бы в лучшем случае до зимы, и с обеих сторон погибли бы сотни тысяч человек… (вдруг не выдерживает и подпихивает Олю локтем) Ох, бросили, Оль, ну надо же! Смогли. А всего-то вдвоем…

О: – (всем) Два самолета имеются в виду. Не обращайте внимания, это у нее нервное, после болезни.

После чего с чистой совестью удалилась из реальности до конца недели. Вернее, до первого урока пятницы – тоже, если ты еще не забыла, истории. Хотя заглатывала практически беспробудно, до пятницы закончить не успела. Надеялась почитать на уроке втихаря, но не тут-то было. Звонка на урок еще не было, мы со Светкой только подходили к кабинету, как вдруг навстречу Сергей Николаевич – и прямо ко мне, даже опешила от неожиданности – настолько кардинально всю неделю друг друга игнорировали. А он вручает мне какой-то учебник и – давайте, мол, Ольга Пална, география, шестой класс, Австралия-Антарктида, надо подменить Галину Сергеевну. Еле удержалась от возмущенного: «А как же ваша Мышкина на четвертом месяце?» – но уже по его лицу было понятно, что против внепланового токсикоза даже у него приема не нашлось. Светка: «Ой, а давайте я с ними посижу!» Историк: «Что значит, посижу? Домашнее задание, опрос, оценки на листке, потом все проверю. Основные полезные ископаемые Австралии?» Светка: (замечая, как Оля крутит невидимое кольцо на безымянном пальце; степенно) «Золото. И железная руда (Оля даже удивилась) – а она везде есть. Но я теперь все равно не пойду, мне голос беречь прописали». Историк: «Я бы вас все равно не пустил, Светлана Алексанна, вы мне должны две самостоятельные работы» (с нажимом на «самостоятельные»). Светка скорчила похоронную мину, но делать было нечего, пришлось бросать ее на учительский произвол.