Чистосердечные признания (ЛП) - Рэйчел Гибсон

- Как дела в доме Доннелли? – спросил Стэнли.

- Всё хорошо. Как вы поживаете, мистер Колдуэлл?

- Немного беспокоит боль в пояснице, а так все в порядке. – Он достал авокадо из корзины и пробил их. – Я слышал, вы писательница.

Хоуп подняла взгляд от корзины к лицу Стэнли:

- Где вы это слышали?

- Регина Клэдис, - ответил он, передавая авокадо жене, чтобы та упаковала их. – Она говорит, вы пишите историю о Хираме Доннелли.

Хоуп посмотрела на Мелбу, затем снова на Стэнли:

- Верно. Вы его знали?

- Конечно, мы его знали. Он был шерифом, - ответила Мелба. – Его жена была доброй христианкой без единого греха.

- По крайней мере, так она всем говорила, - презрительно усмехнулся Стэнли, пробивая мускусную дыню. – Наталкивает на мысли.

- Наталкивает на какие мысли, мистер Колдуэлл? – спросила Хоуп. Мелба взяла дыню и положила её в пакет.

- Ну, я не думаю, что из-за того лишь, что умерла жена, человек может настолько сойти с ума, что проснувшись одним утром, внезапно захочет надеть кожаное нижнее белье и быть отшлепанным по своему волосатому заду.

Мелба уперлась рукой в бедро:

- Хочешь сказать, что Минни была такая же, как Хирам? Ради бога, её отец был священником.

- Ага, и ты знаешь, какие они. – Он передал жене «Еженедельные новости Вселенной».

Та нахмурила брови, а затем в её глазах, кажется, отразилось озарение.

- Что ж, это верно. – Она пожала плечами и посмотрела на бульварную газету у себя в руках. – Здесь есть действительно хорошая история о том, как женщина весом восемьдесят фунтов родила ребенка весом двадцать фунтов.

Ну наконец-то, человек, признающий тот факт, что читает бульварную прессу.

- И ещё одна, - добавил Стэнли, - статья о пришельцах, расчленяющих коров в Нью-Мексико. Я рад, что таких инопланетных шалостей не происходит у нас.

«О, скоро будут», - подумала Хоуп, и ей стало интересно, узнают ли они себя в её статье про инопланетян.

- Вы читали о секте женщин, которые едят кости цыпленка? Одна их них задохнулась насмерть, и они пытались вернуть её к жизни с помощью странной ритуальной цыплячьей церемонии.

- Не добрался ещё до этой, - рассмеялся Стэнли и покачал головой. – Кто только сочиняет такое?

Хоуп тоже рассмеялась:

- Кто-то с креативным воображением.

- Или, - сказала Мелба, пока муж выбивал сумму покупок на кассе, - кто-то сумасшедший.

Хоуп поняла, что музыка, льющаяся из проигрывателя, это кантри - точнее сказать не могла. Она оделась повседневно: в юбку хаки, белую майку и сандалии на плоской подошве. Волосы завязала в «хвост», который протянула через бейсболку «Гэп».

Вечернее солнце высвечивало слепящую тропинку на поверхности озера, когда Хоуп вышла через заднюю дверь дома Абердинов, держа в руках бумажную тарелку с принесенным ею салатом и фаршированным яйцом – блюдом Шелли.

Дюжина подростков ела за одним их двух столов для пикника, сидя на заднем дворе, который хотя бы отчасти был укрыт тенью. Дым, поднимавшийся от большого барбекю «Вебер»[35], окутывал двух мужчин, которые занимались грилем: их можно было рассмотреть только от талии и ниже.

На одном были «Рэнглер», почти спадавшие с плоских ягодиц, другой носил низко сидящие на бедрах «Левисы». Легкий ветерок прогнал клубящийся дым, пока мужчины следили за подгоревшими гамбургерами, хот-догами и «устрицами Скалистых гор». Уолли и Адам стояли рядом с пустыми тарелками.

Пол полуобернулся и шлепнул по черной сосиске на булочку каждого мальчика.

- Оно подгорело, пап, - пожаловался Уолли.

- Положи на него побольше кетчупа, - посоветовал тот. – И не почувствуешь разницы.

- Говорила я им не класть столько угля в барбекю, - прошептала Шелли украдкой, пока они с Хоуп пробирались к грилю. Ветерок ослаб, и мужчины снова оказались укутаны дымом.

Сзади можно было увидеть только две мужские задницы и мельком то зеленую футболку, то белую. Хоуп не требовалось видеть лица мужчин. После того, как она прошла за Диланом по всему дому в ту ночь, когда шериф привез её из «Оленьего рога», она с легкостью узнавала его широкие плечи под белой футболкой, карманы «Левисов» и поношенный деним, обтягивающий крепкие ягодицы.

Дилан обернулся через плечо при их приближении, и дым заклубился под полями его видавшей виды соломенной шляпы.

- Чего желаете, леди? – спросил он.

- Которые из этого меньше всего подгорели? – захотела узнать Шелли.

- Хот-доги с хрустящей корочкой, с бургерами слегка перестарались, но устрицы не так уж и плохи.

- Держите от меня этих устриц подальше, – нахмурилась она. – Бургер, полагаю.

Дилан кинул котлету на булочку и передал Шелли.

- Пол хочет, чтобы мы все раком заболели, - ворчала она, удаляясь.

Дилан обратил свое внимание на Хоуп и сквозь дым уставился на неё зелеными глазищами.

- Что для вас, миз Паинька?

- Я рискну заболеть раком и возьму хот-дог, - сказала она.

- Одна черная сосиска. – Он плюхнул шипящую сосиску на булочку и пристроил всё это на тарелке у Хоуп. – Пол советует побольше кетчупа наливать.

- Ага, прости уж, - добавил Пол.

- Вообще-то мне в самый раз, - уверила повара Хоуп. – Я люблю черные сосиски. И сырое мясо не ем.

Дилан усмехнулся, но ничего не сказал.

- Не хочешь попробовать устриц? – спросил её Пол.

- А они ничего?

- Конечно. Сколько желаете?

- Только одну.

- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал ей Дилан, в то время как Пол клал обваленную в сухарях «устрицу» рядом с подгоревшей сосиской. – Ты раньше их пробовала?

- Конечно. – Она ела морепродукты, приготовленные самыми разными способами. – Много раз, - добавила Хоуп, отошла, забрав тарелку, и села за стол с Шелли и двумя мальчуганами.

За соседним столом подростки были увлечены философской беседой о том, кто же был «наикрутейшей крутью» - Фредди Крюгер или Чакки. Близнецы закончили есть, и у обоих сейчас из-под нижней губы выпирали кусочки табака. Девочки рядом, казалось, были не против. Вообще-то, и у них наблюдалась та же картина.

- Посмотри на них, - сказала Шелли и покачала головой. – Эти мальчики были такими милашками в детстве. Я одевала их в одинаковую одежду. У них были маленькие морские костюмчики, такие прелестные. А теперь они выросли, и у них кошмарные мужские привычки.

Как по сигналу Эндрю сплюнул табак в одноразовый стаканчик.

Хоуп кинула на Шелли быстрый взгляд:

- У тебя сегодня ностальгия?

- По старым дням. – В её глазах появилась грусть. – Мне не хватает их запаха. Они больше не пахнут как малыши.