Наследница по кривой (СИ) - Лав Нинель

Кира схватила телефонную трубку с аппарата, набрала номер и долго слушала длинные одинокие гудки, тянущиеся через пол-Москвы.

- Слушаю, – наконец раздался в трубке сонный, низкий мужской голос.

- Здравствуйте, Дмитрий Викторович! – очень радостно и очень бодро произнесла Кира. – Можно я к вам сейчас приеду в гости?

Наступила пауза.

- Кира Дмитриевна, это вы? – недовольно спросил пожилой мужчина, всё ещё надеясь, что ночной звонок просто ошибка номером. Сейчас он положит трубку, и будет досматривать чудесный сон: где все дорогие ему люди живы, и они все вместе живут в красивом загородном доме, где у Лизоньки и сына счастливые лица, а внучка держит на руках маленького мальчика – главного человека их большой дружной семьи. В его сне не было места этой чужой кареглазой женщине, но голос её почему-то назойливо лез в уши и не давал ему спать.

- Вы уже, наверно, жалеете о своём разрешении звонить вам в любое время? - ответила Кира вопросом на вопрос, чего раньше никогда не делала, считая это не вежливым.

- Но вы же на даче, - Дмитрий Викторович посмотрел на определитель номера и потряс головой. – Или уже нет?

- Я давно в Москве.

- И опять в Лизонькиной квартире! – мужчина недовольно крякнул и окончательно проснулся – спать эту ночь ему видно уже не придётся, а всё так хорошо начиналось. – Вам же советовали несколько дней быть предельно осторожной, держаться подальше от этой квартиры, пока моя служба безопасности не выяснит все обстоятельства нападения на вас, но, как видно, вы предпочитаете не слушать умных советов и жить по своим правилам.

- Хорошо, я буду осторожной, изменюсь до неузнаваемости, и буду пользоваться исключительно чёрным ходом, но поверьте – сейчас это не главное!

- У вас опять что-то случилось?

- У меня?! - Кира фыркнула, ощетинилась колючками и мстительно прошипела: - У меня как раз всё замечательно: я нашла себе работу, приобрела чудесную чистокровную лошадь, и на день рождение мне подарили шикарный автомобиль! Фраза «что-то случилось» скорее подходит к вашей семье – это в ней что-то случилось и очень давно! Четырнадцать лет назад! Или вы узнали о случившемся гораздо позже? Но мне почему-то кажется, Дмитрий Викторович, что вы уже давно в курсе поразительного сходства моей дочери Виктории и вашей драгоценной Лизоньки.

Мужчина на другом конце телефонного провода протяжно вздохнул и взялся рукой за сердце.

- Вы смотрели альбом с фотографиями Лизы?

- Да!

- И до утра подождать с выяснениями вы, конечно, не можете?

- Не могу.

- Ну, что ж, раз так получилось… Я скоро приеду.

- Нет, Дмитрий Викторович, если можно, я приеду сама. Мне так удобнее.

- Как хотите, - пожал плечами пожилой мужчина, смиряясь с обстоятельствами. - Вольному воля...

Эта женщина снова начала его раздражать. Он долго не мог понять, почему один только вид её действует на него, как красная тряпка на быка, а вот теперь, сидя в кровати среди ночи с зажатым в руке телефоном, догадался: Кира Дмитриевна Чичерина ему не подчинялась – она вообще никому не подчинялась! Она не зависела от него и его денег и делала всё что хотела, не считаясь с условностями и принятыми нормами поведения. И это неподчинение выводило его из себя! Ведь он привык всё и всех контролировать, за всех всё решать!

- Говорите адрес, Дмитрий Викторович.

- Адрес вы знаете. Я живу в квартире Лизонькиных родителей в высотке на Краснопресненской набережной.

38 Воскресенье

38 Воскресенье

Со сжатыми губами и нахмуренными бровями Кира сосредоточенно вела машину, забывая включать поворотники и срываясь с места ещё на красный сигнал светофора. Гремучая смесь из злости, сомнений, беспомощной неотвратимости и какого-то животного страха гнала машину вперёд и вперёд.

Но, видимо чувствуя свою вину, Судьба на этот раз сжалилась над Кирой, убрав с её дороги не только гаишников, но и лихачей, и неопытных водителей.

Когда молочно-белый «Ягуар», тяжело поводя розово-перламутровыми боками, застыл у дома на Краснопресненской набережной, Кира не сразу вышла из машины. Она выключила мотор и ещё какое-то время сидела в пахнущей новизной и кожей тишине, не решаясь расстаться с иллюзией «точки возврата» - ещё можно вернуться назад, всё отложить, переиграть...

Зачем она сюда приехала?

Сейчас она уже сомневалась в правильности своего поступка, увидев фотографии и поддавшись эмоциям, Кира начала поиски правды и вот теперь стояла перед сложным выбором: «знать или не знать горькую убийственную правду?». Может, надо было положить альбом с фотографиями на место в комод, повернуть ключ и забыть о странном, невозможном сходстве двух совершенно чужих и незнакомых друг другу женщин. Но одно дело пребывать в беспечном неведенье или сомневаться в чём-то, и совсем другое дело знать, имея на руках неоспоримые факты…

И Кира решила на этот раз идти до конца!

Поправив чёрные волосы, она ещё раз посмотрела на фотографии дочери и матери Павла Шубина, запихнула их в карман пиджака и вышла из машины.

Сигнализация «Ягуара» пискнула, блокируя двери иномарки, и Кира обречённо побрела по ступеням к подъезду сталинской высотки.

Дмитрий Викторович Юшкин чисто выбритый, в костюме, светлой рубашке и галстуке – джентльмен и в час ночи остаётся джентльменом – стоял в освещённом дверном проёме, прислонившись спиной к косяку. Лицо его было непроницаемо, но длинные пальцы нервно выбивали по дереву какую-то бравурную дробь.

«- Чёрт знает что! - вяло думал он, ожидая поднимающийся лифт. – Я совсем не готов обсуждать с этой женщиной семейные тайны…»

Двери лифта бесшумно разъехались, и на площадку шагнула высокая черноволосая женщина в тёмном брючном костюме с ярко накрашенными перламутровой помадой губами. Дмитрий Викторович слегка опешил и уже хотел отступить в квартиру – неприлично пялиться на чужую позднюю гостью, но женщина посмотрела по сторонам и направилась прямо к нему.

- Гостей принимаете? – знакомым голосом спросила она, и за стёклами больших старомодных очков, скрывающих пол-лица женщины, весёлым торжеством блеснули карие с золотыми искрами глаза.

- Кира Дмитриевна, это вы? – Дмитрий Викторович никак не ожидал таких радикальных изменений внешности и с удивлением разглядывал почти незнакомку.

- Спасибо! – обернувшись, вежливо поблагодарила Кира охранника в камуфляжной форме, подозрительно выглядывающего из лифта.

- Проходите, пожалуйста, - спохватился опешивший хозяин, пропуская гостью в квартиру и кивая охраннику.

Кира шагнула за порог и, осматриваясь, в волнении остановилась.

Ничего в этой квартире не напоминало ей о прошлом. Ремонт вместе со старыми обоями уничтожил следы её страданий, и квартира жила теперь новой жизнью и, возможно, даже не узнала её – ведь прошло столько лет.

Дмитрий Викторович обошёл застывшую на пороге гостью и распахнул дверь кабинета.

- Прошу, - сухо произнёс он, не зная, как вести себя в подобной ситуации – эта женщина не вписывалась в рамки его привычного поведения.

В кабинете уютно горела настольная лампа под причудливым белым абажуром, мягко освещая разбросанные по письменному столу бумаги.

- Извините за поздний визит, - входя в кабинет, тихо произнесла Кира, села в предложенное кресло и сжала холодные пальцы в замок.

- Бросьте, Кира Дмитриевна, - раздражённо отмахнулся от извинений потревоженный хозяин квартиры. – Время для вас не имеет никакого значения, как, впрочем, и для меня, – он достал из кармана пиджака серебряный портсигар с монограммой и завертел его в руках, не решаясь начать трудный разговор.

- Ах, да! Вчера я совсем забыла… Неужели это было только вчера? - достав из сумки записную книжку, Кира написала на чистой страничке номер чёрной «БМВ» и фамилию её владельца, вырвала листок и протянула Дмитрию Викторовичу. - На этой машине они сбили женщину у подъезда, тогда, в первый день…

- Опомнилась, голубушка?!