Харбинский экспресс-2. Интервенция - Андрей Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А пока оставалось одно: идти на доклад к полковнику.
Глава третья
Урок вивисекции
Дождь припустил сильнее. Из-под конских копыт били фонтаны. Вода пенилась, колеса оставляли на мостовой темные ровные полосы – будто в Харбине завели обычай драить проезжую часть с мылом.
«А было б недурно, – подумал Дохтуров. – По здешним условиям в самый раз. И в санитарном смысле, и – просто красиво. Может, когда и додумаются».
Павел Романович сидел в щегольской «эгоистке» – коляске на одного, с кучером. Дутые шины катились будто по маслу. Ванька попался словоохотливый, но Дохтуров в беседу с ним не вступал, только кивал иногда. Пока ехали от вокзала, кучер несколько раз оборачивался, все просил кожаный верх поднять. Дескать, застудится барин, на таком-то дожде.
Павел Романович на эти слова только улыбался.
Хмурый по-осеннему день казался наполненным внутренним светом. Голова немного кружилась, тело было легким, а в душе жила любовь к целому миру.
«Ангелы несут», – вдруг вспомнилось слышанное когда-то. Это удивительно точно. Действительно: ангелы.
Однако сейчас он направлялся в место, с горними высями не имевшее ничего общего.
На вокзал прибыл слегка очумевший от давки. Дезертиры, спекулянты-мешочники, обыватели из самых малоимущих облепили его плотною серой массой, так что пришлось продираться, мучаясь табачным дымом и страшась за карманы.
За прошедшее время Харбин изменился – и нельзя сказать, чтобы как-то неуловимо. Нет, переменился он вполне осязаемо, и в самую худшую сторону. Заметно прибавилось на улицах господ офицеров. Некоторые передвигались пешим порядком, но в основном – на извозчиках. Причем господа были вида очень разболтанного, и по всему – шатающиеся без всякого дела. Многие сильно нетрезвые. Это утром-то! Что ж здесь делается по вечерам? Проезжали Екатерининский сквер: на аллеях полно развинченных, нечесаных юнкеров, большей частью – с барышнями. Вели себя юнкера так, словно находились у дам в будуаре.
Обогнули Соборную площадь.
Господи, а это еще кто?
Возчик угадал его мысли:
– Вот, барин, полюбуйтесь-ка: нашенская милиция. Полиции нынче мало, говорят – плоховато у генерала Хорвата стало с деньгой, содержать не на что. Так вот – милицию соорудили. Это ж кому сказать! Срамота…
И верно: новомодные милицейские патрули были зрелищем исключительным. Обмундированные кое-как, с дикого вида повязками, большей частью без всяких знаков различия – напоминали они не стражей порядка, а нестроевых чинов из обозных частей, чудом уцелевших после неприятельского набега.
Все поголовно были безобразно пьяны.
Но имелось и еще кое-что, даже похуже.
На улицах оказалось полно вооруженных китайцев. Однако, в отличие от русских, они были прекрасно организованы и все заняты делом. Китайские постовые стояли возле ворот Гарнизонного собрания, посверкивали глазками (а также и примкнутыми штыками) у входа в Управление дороги. Но более всего удручало обилие китайских городовых. Павел Романович ностальгически заметил: они своей основательностью весьма напоминали русских, столичных, теперь уж почти забытых.
Вздохнув, он отвернулся. Однако буквально за следующим поворотом судьбе было угодно приготовить сцену еще более досадную и оскорбительную.
На тротуаре трое китайских полицейских, оттеснив к решетчатой арке ворот, били семерых (!) милиционеров из русских. Те даже и не пытались сопротивляться – побросав винтовки, повалились в пыль, лишь стараясь руками прикрыть головы и некоторые весьма важные органы.
Китайцы орали:
– Рус, твой время кончай! Теперь ты – ходя, теперь я – капитана!
Павел Романович наклонился, ухватил кучера за плечо:
– Стой!
Возница обернулся – лицо было отчаянным:
– Вашбродь, не надо! Ну их, пущай сами тут разбираются!
– Стой, тебе говорю!
Павел Романович пока не очень понимал, что станет теперь делать – а главное, как.
Ничего, подбодрил себя. Что-то придумается.
Однако ничего не потребовалось: едва экипаж остановился, китайские полицианты поддернули ремни, забросили винтовки за плечи и зашагали прочь – совершенно безмятежно, словно бы ничего не случилось. И даже не оглянулся ни один – вот до чего были в себе уверены.
Избитые милиционеры поднялись (за исключением одного) и топтались пока у стены. Слабо ругаясь, плевали кровью – а кто и зубами. Вокруг остро пахло луком и водкой. На Павла Романовича смотрели хмуро – чувствовалось, не терпелось им, чтоб избавитель побыстрее ушел.
Дохтуров почувствовал некоторое смущение. Хотя своим появлением он наверняка спас не один зуб, оставшийся на природой назначенном месте, впрямь пора убираться.
– Мм…
Павел Романович обернулся – мычал тот, седьмой, до сих пор так и не вставший. Маленький, худой, с востреньким серым личиком. Он сидел, прислоняясь спиной к водостоку, и мелко тряс головой. Рот широко раскрыт. В глазах – ужас:
– Мм-а…
Дохтуров подошел ближе:
– Что с вами? Встать можете?
Сидевший замычал еще сильнее, отчаяннее. Показал пальцем в разинутый рот.
Павел Романович наклонился, пощупал у него за ушами.
– Ну-ка…
Большим и указательным пальцами каждой руки взял мышастого человечка за нижнюю челюсть и дернул: на себя и вниз.
Тот всхлипнул, всплеснул руками. Рот у него закрылся.
Он недоверчиво и со страхом ощупал лицо, потом поднял глаза:
– Что это было-с?..
– А челюсть вам, сударь, выбили. Я вправил. Теперь поболит немного. Водки в ближайшее время не советую. И ничего горячего.
Павел Романович выпрямился, чтобы идти.
– Благодарствуем-с… – пролепетал маленький человечек.
Он попытался подняться, получалось не очень. Сотоварищи смотрели молча, и ни один не двинулся с места.
…Павел Романович думал сразу ехать в кавэжедэковскую гостиницу. Публика там пестрая, большей частью прибывшие по служебной надобности. Никто никого не знает. Никто никем не интересуется. Лучшего места, чтоб укрыться, и не сыскать.
Но когда свернули на Большую Мещанскую, Павел Романович заметил конных жандармов. А у самого входа в гостиницу Дохтуров еще издали разглядел двух городовых с шашками. Спросил ваньку и получил ответ: в городе неспокойно, ходят слухи, будто китайцы думают русскую администрацию выгнать и свою власть в Харбине поставить. Потому в людных местах сейчас полицейский контроль.
– А еще у нас «Метрополь» сгорел. Его, болтают, тоже китайцы пожгли, – добавил кучер. – Так что, ежели покою желаете, лучше на частной квартире.
Но частная квартира не годилась, потому что безопасность там была кажущейся: законопослушные харбинцы с большой охотой сотрудничали с полицией и о своих квартирантах непременно ставили в известность местный участок.
