Пробка - Наталья Андреева

— Показания родственников?

— Кому нужны проблемы? Я имею в виду следствие. Родственники могли бы настоять на повторной экспертизе, затеять частное расследование, возбудить уголовное дело, если бы у них зародилось хоть малейшее подозрение. Но в данном случае они уверены, что их сын и брат был сумасшедшим. Они сами видели, как он вскакивал по ночам и с безумными глазами бродил по комнатам. Кстати, я договорился с судмедэкспертом, чтобы незначительные отклонения от нормы в заключении не упоминались. Цени.

— Значит, твоя работа в частном детективном агентстве в качестве консультанта…

— Страховка, — кивнул Греков. — Если бы ты уперлась, я подключил бы их. А родственники Одинцова заплатили бы деньги. Наследство-то огромное! Есть за что биться.

«Мне придется с ним спать, — подумала Алина. — Ну ничего. Придет время, и мы рассчитаемся».

— Но раз они подтверждают, что Миша был сумасшедшим, значит, так оно и было, — уверенно сказала Одинцова. — Не думаешь же ты, что его мать и сестру можно купить?

— Нет, конечно! — рассмеялся Греков и сделал внушительный глоток виски. — Они тебя ненавидят. Они бы ни за что не вступили с тобой в сговор. Нет, здесь что-то другое. Меня смущают жалобы Одинцова на здоровье. Примерно за месяц до смерти он жаловался сестре на странные симптомы.

— Какие жалобы? Какие симптомы? Мне он ничего не говорил! — запротестовала Алина.

— Ну как же? Сухость во рту, распухший язык, расширенные зрачки, боли в лимфоузлах на шее — вот здесь и здесь, — пальцем показал Греков на себе.

Алина похолодела:

— И что?

— Все это странно. Но мы ведь не будем докапываться?

— Ты денег хочешь?

— И денег тоже. — Греков бросил на нее выразительный взгляд.

— Но почему ты так уверен, что я его убила? — отчаянно воскликнула Алина.

— Милая, хватит притворяться! Ты прекрасно знала, что у твоего мужа была любовница. Он спутался с собственной секретаршей, и она от него забеременела. Что там у вас произошло? Одинцов грозил тебе разводом? Собирался жениться на ней?

— Ты…

— Да, я был в офисе. Впрочем, она уже там не работает. И никто ничего толком не знает. Девушка уволилась два месяца назад и исчезла, не оставив свои координаты. Я так подозреваю, что муж знал о твоих способностях. Это была не паранойя: он и в самом деле тебя боялся. Свою беременную любовницу он спрятал, но я ее нашел.

. — Где? — хрипло спросила Алина.

— А вот этого я тебе не скажу. Для твоей же безопасности.

— Она мне уже не соперница.

— Ну конечно! Он ведь не успел переписать завещание! А собирался?

— Да!

— Фирма чья?

— Его, — тихо сказала Алина. — Он учредитель. Контрольный пакет акций принадлежал мужу.

— А ты?

— А я здесь при чем? — пожала плечами Алина. — Когда зарождалась фирма, мы еще не были знакомы.

— А этот дом? Насколько я знаю, вы переехали сюда не так давно. Несколько лет состояли в законном браке, поэтому…

— Да. — Она кивнула. — Совместная собственность. То есть в равных долях. Особняк мой и его. Пополам.

— Значит, при разводе полдома тю-тю. А детей у вас нет. И фирма тю-тю. Попала ты, милая.

— Замолчи!

— Разумеется, на улице бы ты не оказалась и не бедствовала бы, но, насколько я тебя понял, делиться ты не хочешь. Ты до денег жадная.

— А сам?

— Мы с тобой одного поля ягоды. Поэтому в этом доме, рядом с тобой я чувствую себя комфортно. Мы друг друга понимаем, ведь так?

— Допустим.

— Выходит, что не Одинцов не мог иметь детей, а ты. Правильно?

Алина молча допивала коктейль. Это была правда. Она давно уже знала, и неспроста заставляла мужа ходить по врачам, утверждая, что это он бесплоден. Лучшее средство защиты — это нападение. Если бы не проклятая секретарша, которая от него забеременела…

— Это мотив, — видя, что она молчит, сказал Греков. — Тебе повезло, что девчонка напугана. Ей двадцать с ма-аленьким хвостиком. Порядочная девочка из хорошей семьи. Не стерва, не хабалка. И она действительно его любила.

— Ложь! — вскинулась Алина. — Ей были нужны его деньги! Фирма!

— Это тебе были нужны его деньги, — ласково сказал Юрий Греков. — И фирма. А она не собирается драться ни за то, ни за другое.

— Да у нее и прав таких нет!

— Зато у нее будет ребенок.

— Где она?

— Я же ясно дал понять: не скажу.

— Я все равно ее найду, — упрямо сказал Алина.

— Не стоит. Она для тебя не опасна.

— Это все равно, что жить на вулкане, — передернулась Алина.

— Ну-ну, успокойся. Иди сюда.

И он подвинулся, освобождая ей место рядом с собой. Кресло было приземистое, широкое, на разлапистых ножках. Алина пересела туда, тесно к нему прижалась. Греков отодвинул золотистую кудрявую прядь от ее уха и шепнул:

— Что? Боишься?

— Мне все досталось с таким трудом, — пожаловалась она.

— Ну и успокойся: никто не отберет. Я об этом позабочусь.

Его губы оказались совсем близко. «В конце концов, мне придется с ним спать», — подумала Алина и ответила на поцелуй. Греков тут же потянулся к застежке платья, обнажил ее грудь и, лаская, предложил:

— Продолжим в спальне.

По лестнице она шла, чувствуя, что ноги подкашиваются, а во всем теле слабость. Это было не от возбуждения, а от страха. С ней всегда так было. Алина боялась, что не сможет сыграть страсть и потом придется оправдываться. Любовник Греков был замечательный, но удовольствие ей это не доставило. Как и всегда. Алина подозревала, что с ней что-то не так. Обманывать можно только тех, кто сам хочет обмануться. Он же после близости сказал откровенно:

— Ты такая же, как моя жена. Не ожидал.

— А что с твоей женой? — спросила Алина как можно безразличнее, натягивая на голую грудь шелковую простыню.

Юрий лежал рядом — огромный, остро пахнущий потом, мускулистая грудь густо заросла, темный ручеек волос стекал вниз, до пупка, и там словно впадал в глубокое черное озеро. Низ живота прикрывало белоснежное полотенце, резко контрастирующее со смуглой кожей и черными курчавыми волосами. Больше всего на свете ей хотелось отвернуться. А еще лучше уйти — сбежать в ванную и как следует от всего этого отмыться. С мылом. Со щеткой. Но любопытство было сильнее. Что там с Ниной?

— Она фригидна. Что только я не пробовал! — разоткровенничался Греков. — Результат — ноль! Стыдливая, как девушка.

— Я разве такая?

— Ты — психолог, — усмехнулся Греков и зевнул. — Только меня не купишь. Уж я-то в этом разбираюсь!

— В чем? — приподнялась на локте Алина и холодно на него посмотрела.

— Хорошее самообладание, — похвалил он. — А ведь ты сейчас хочешь меня убить.

— Откуда знаешь?

— Да по тебе видно. Взгляд выдает. Я тоже немного… психолог, — усмехнулся Греков. — У тебя это всегда так? С мужчинами? Могла бы и предупредить. Я бы и не старался.

— Я просто устала.

Алина откинулась на подушку и отпустила простыню, которая поползла вниз, открывая грудь. Здесь у нее все было в порядке.

— Настоящая? — с интересом спросил Греков, кивнув на грудь.

— Что значит: настоящая?

— Похоже на силикон. И на ощупь.

— Что на ощупь?

— Скрипит.

— А ты в этом разбираешься?

— Да уж приходилось видеть. — Греков снова зевнул и потянулся. — Женщина ты опасная, и мысли твои сейчас опасные, поэтому ночевать я здесь не останусь. Пойду, пожалуй, к себе.

Он пружинисто соскочил с кровати.

— Ванная комната мужа смежная с его спальней, — сказала Алина вслед. — Соседняя дверь. Направо по коридору.

— А свою что, жалеешь? — обернулся он.

— Это не гигиенично.

От одной мысли, что он воспользуется ее душевой кабиной, и черные волосы останутся в поддоне, Алину затошнило.

— Какая стерильная женщина! — с намеком сказал Юрий Греков и, рассмеявшись, босиком пошлепал к двери.

Огромный голый мужчина с волосатой грудью покинул, наконец, ее спальню. Алине хотелось расплакаться.

«Придет момент, и я ему отомщу», — подумала она. Потом вскочила и поспешно кинулась приводить себя в порядок. Набросила пеньюар, причесалась, подправила макияж. Он вернулся за одеждой, обернувшись банным полотенцем. Мышцы вздувались на широкой груди, и Алина смотрела на это с опаской. Когда-нибудь… Но не сейчас.

— Что это? — спросил Греков, взяв со стоящей у кровати тумбочки книгу, и прочитал. — «Агата Кристи. Собрание сочинений». Любишь читать детективы?

Одинцова вдруг невольно залилась краской. Надо было убрать! Выбросить! Спрятать! Вот дурочка! Попалась!

— Так, пустяки, — сказала Алина.

Греков бросил на нее внимательный взгляд и начал листать книгу. Алина сидела перед зеркалом ни жива ни мертва и, чтобы скрыть волнение, схватила щетку и начала причесывать и без того безупречные волосы. Юрий Греков заглянул в конец книги, пробежался по содержанию, потом открыл в середине и с интересом стал читать.