Беглянка - Барбара Картленд

— Теперь будьте осторожны, миледи, — крикнул один из мужчин, начиная крутить лебедку.

Верена не могла смотреть, как шлюпку медленно опускают на канатах. Она сосредоточила взгляд на Парфеноне, пока шлюпка со скрипом и шатанием опускалась на воду.

— Осторожно, миледи! — послышался крик с лодки. Верена пришла в себя, когда матрос зафиксировал канат.

Робко переступая в движущуюся лодку, девушка вскрикнула, поскользнувшись на мокрых досках.

— Верена, с вами все в порядке? — крикнул с палубы маркиз.

— Да, спасибо.

Через несколько минут маркиза также спустили к переправе. Он точным движением перешагнул из шлюпки и присоединился к Верене.

— Готовы плыть, милорд? — спросил матрос на лодке.

Маркиз кивнул в знак согласия, и матрос принялся грести к берегу.

Они проделали этот путь в полной тишине. Верена хотела спросить, что он так срочно хочет ей показать, но поняла, что не может этого сделать.

Выйдя на берег на маленькой пристани, Верена пошла вперед, чтобы как можно скорее ступить на греческую землю.

Перед ней во всем своем великолепии предстал Акрополь. Солнце ослепительно сияло в небе, и девушка приставила ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше видеть.

— Сначала мы отправимся в Парфенон, — объяснил маркиз, когда они шли к холму, — а оттуда в Керамейкос. Кроме того, после обеда я хочу посетить один чудесный музей, в котором хранится множество артефактов. Думаю, вы оцените прекрасное собрание статуй.

Верена чувствовала боль в сердце от того, что маркиз шагал рядом с ней такой чопорный и холодный. Она знала, что он вовсе не чувствует себя свободно.

Парфенон превзошел ее ожидания. Маркиз проявил невероятную осведомленность по части этого храма и указал, откуда лорд Элджин отколол свои знаменитые «мраморы». Они наняли экипаж до кладбища Керамейкос, и девушка пришла в восторг от древних могил.

— А теперь отправимся обедать, — объявил маркиз, когда они блуждали между могильными плитами. — Я знаю в городе одну весьма сносную taverna[56].

Неизменно оставаясь джентльменом, он помог Верене сесть в экипаж. Это была открытая коляска, и ни о каком навесе даже речи не было. Солнце палило так немилосердно, что болели глаза.

Дорога была не из легких; возница, казалось, не обращал внимания на телеги и животных, появлявшихся перед ним на дороге, и не раз махал руками и кричал по-гречески на тех несчастных, что попадались у него на пути.

К тому времени как они достигли места назначения, Верене стало дурно. Девушка не привыкла к такой жаре — хотя она бывала на юге Франции летом, это не шло ни в какое сравнение с климатом Афин.

— Боюсь, нам придется немного пройтись пешком, — сказал маркиз, — taverna скрыта в одном из глухих переулков, и, хотя это не слишком далеко отсюда, лошадьми туда никак не проехать.

Верена вышла из экипажа, чувствуя себя очень скверно. Ожидая на усиливающейся жаре, пока маркиз закончит переговоры с возницей, девушка внезапно почувствовала головокружение.

В следующую секунду она без чувств рухнула на мостовую перед ювелирной лавкой.

— Верена! — закричал маркиз, увидев, как она падает на землю.

Засыпав возницу потоком греческих слов, маркиз уговорил его помочь перенести девушку в тень магазина.

Снаружи на деревянном стуле сидел старик с седой головой и густыми усами. Он тут же поднялся и жестом предложил маркизу перенести Верену на свое место.

— Пожалуйста, воды, — крикнул маркиз по-гречески.

Старик, шаркая, зашел в магазин. Очень скоро собралась толпа зевак.

Через несколько минут из магазина вышла пожилая женщина, одетая в черную крестьянскую одежду. В руках у нее был поднос с кувшином воды и стаканом.

— Пить, пить, — предложила она на ломаном английском.

Когда старушка смочила Верене губы, та постепенно пришла в себя.

В суматохе Верена уронила свой черный шелковый мешочек, который лежал теперь у ее ног.

В мгновение ока невидимая рука подхватила мешочек с пола, и в толпе раздался крик:

— Держи вора!

— Пожалуйста, позаботьтесь о леди — я вернусь, — велел маркиз.

— Не гонитесь за ними, — сказал по-гречески старик, размахивая руками, — это опасные люди, они вас убьют!

Не колеблясь ни секунды, маркиз бросился за вором сквозь толпу.

— Что случилось? — пробормотала Верена, придя наконец в чувство. — Где я?

Пожилая гречанка погладила ее по руке и жестами указала на быстро удалявшуюся широкую спину маркиза.

Не оправившись толком от потрясения, Верена не могла понять, что ей говорит старушка.

— Простите, я не понимаю. Ах, где маркиз? Джеймс, Джеймс… Где ты?

— Мы ждать, ты увидеть, — произнес старик. Английским он владел слабо, но в том, что у него доброе сердце, сомнений не было.

Он быстро заговорил по-гречески с пожилой женщиной, своей женой, и та поковыляла в дом.

Через пять минут она вновь появилась на пороге с тарелкой выпечки и цукатов и жестом предложила Верене поесть. Рассеянно выбрав липкую сладость, полную орехов, Верена положила ее в рот и стала медленно жевать, не ощущая даже вкуса того, что ест.

Куда пропал маркиз? О чем он думал, пускаясь в погоню за каким-то греческим хулиганом, у которого, насколько она знала, мог быть нож?

Добрые хозяева лавки обмахивали ее веером и беспрерывно предлагали сладости и воду.

Спустя полчаса пожилая леди принесла крепкого горького кофе, и это приятно разнообразило сладость выпечки.

Повсюду вокруг Верены оживленно разговаривали люди, однако девушка ни слова не понимала.

Шло время, а маркиз не появлялся, и Верена начинала все больше и больше тревожиться.

Ее самые мрачные страхи подтвердились, когда толпа расступилась, пропуская высокого мужчину в форме, сопровождаемого горсткой угрюмого вида коллег.

— Леди Верена Росслин? — высокий мужчина говорил по-английски хорошо, однако с колоритным греческим акцентом.

— Да?

— Думаю, вам следует пройти со мной в консульство Великобритании. Там вы будете в полной безопасности.

— А маркиз? — спросила она, в тревоге нахмурив лоб.

— Он в консульстве… Прошу вас.

Мужчина указал на ожидающий экипаж. Верена едва успела поблагодарить хозяев лавки, как ее уже проводили к экипажу.

«Только бы с Джеймсом все было в порядке, — с тревогой думала девушка. — Ах, что я буду делать без него, если случилось самое страшное? Сама мысль об этом невыносима».

Верена поняла, что не может наслаждаться путешествием по улицам Афин.

Повсюду вокруг нее жизнь шла своим чередом, но часть самой Верены прекратила существовать до тех пор, пока не станет известно, что маркиз в безопасности.