В семье не без подвоха - Юлия Жукова

– Эцаган, мы отсюда полетим обратно в столицу, – заявляет он. – Мне обязательно нужно поговорить с Наставником. Мне открылся новый способ предсказывать… Я предпочел бы им без крайней нужды не пользоваться.

Глава 9

Остаток трапезы проходит в молчании. Алтонгирел больше ничего не рассказывает из своего видения, а мы не расспрашиваем. Во-первых, все понимают, что ему нельзя говорить лишнего, а во-вторых, еще разнервничается, опять психанет… ну его. Эцаган сидит мрачный, Сашка пытается всех развеселить какими-то анекдотами, но вскоре осознает, что ничего не выйдет.

Наконец являются местные безбородые Старейшины и просят аудиенции Императорского духовника. Азамат начинает их отговаривать, ссылаясь на то, что Алтонгирелу нездоровится, но тот только отмахивается, с некоторым трудом встает и уходит вместе с другими духовниками.

– Чего они от него-то хотят? – спрашиваю.

– Пообсуждать мою судьбу, – безрадостно отвечает Азамат. – Правда, боюсь, они не вовремя. Если Алтонгирел и правда только что про мое будущее что-то узнал, до встречи с Ажгдийдимидином будет молчать, как лесной демон… Хотя в свете последних событий это не самое лучшее сравнение, – с ухмылкой заканчивает он. – Я бы, правда, не отказался узнать, что он имел в виду под вторым ребенком. Что-то мне не нравится, как он это преподнес.

– Я думаю, он просто, как всегда, не ожидал от меня ничего хорошего, – ухмыляюсь. – Наверное, я залетела на этой неделе… или, может, на следующей залечу. Алтоша и вообще-то склонен все драматизировать, а когда ему плохо, так тем более. Не переживай. Ты ведь не гуляешь налево, правда?

Азамат давится и долго не может прокашляться.

– Лиза, ты что! – сипит он наконец. – Ты как обо мне думаешь вообще?!

– С удовольствием, – смеюсь. – Расслабься, я пошутила!

– Хорошенькие шуточки. – Азамат угрюмо вытирает салфеткой слезящиеся глаза. – За такие шутки мужику могут и хребет переломить, знаешь ли. И уж точно проклянут.

– Азаматик, да ты обиделся на меня, что ли? – Протягиваю руку погладить его по голове, но он отстраняется. – Ого, как тебя разобрало… Ну прости, ты же знаешь, я ничего подобного о тебе не думаю… Просто сморозила глупость, у меня иногда странные шутки.

Азамат вздыхает и с явным усилием превозмогает себя.

– Я понимаю, что ты не хотела меня обижать и не думаешь, что я тебе изменяю. Но очень тебя прошу больше так никогда не говорить. Ты, видимо, не представляешь себе, насколько это оскорбительно.

– И правда не представляю, – соглашаюсь. – А еще я кое-чего не понимаю.

– Спрашивай. – Азамат вытягивается на подушках, пристраивая голову рядом с Алэком. – Однако давно я так не злился… Привык к хорошему обращению, нечего сказать, надо как-то сдерживаться. Так чего ты не понимаешь?

– Мне уже как-то стремно спрашивать. Ну ладно, попробую… Вот есть у вас этот обычай, что, если замужняя женщина длинные волосы носит, значит, верная. Получается, если она коротко стрижется, то все знают, что она мужу изменяет, так ведь?

– Не совсем. Короткие волосы означают, что она не чувствует обязательств перед мужем, а значит, может изменить, особенно за деньги.

– Хорошо, – киваю, – даже если так. Все равно выходит, что нет ничего зазорного в измене. Раз можно это вот так взять и напоказ выставить.

Азамат изгибает бровь, всматриваясь в меня.

– Это, естественно, работает только с красивыми женами, – наконец поясняет он, и по тону понятно, что речь идет о совершенно очевидных вещах.

– А с красивыми мужьями?

– То же самое. Они, конечно, волосы для этого не стригут, но красивый муж может изменять некрасивой жене, его никто не осудит. Но, Лиза, я обиделся не из-за этого. Измена – это, конечно, отвратительно, и я бы никогда так не поступил, но ведь ты имела в виду нечто иное. Ты предположила, что у меня может быть ребенок от какой-то другой женщины.

– Только не заводись опять, – поднимаю руку в предостерегающем жесте. – Я просто глупо пошутила. Но вообще дети иногда становятся следствием супружеской измены, как это ни удивительно.

Азамат все-таки снова хмурится.

– Возможно, у вас к этому как-то проще относятся, но я тебе очень не советую шутить на подобные темы здесь, на Муданге. Даже для тебя это может кончиться плохо. Обвинить мужчину в том, что у него есть внебрачные дети, – это… невероятно унизительно. Я даже не знаю, с чем сравнить. Дети не от жены могут быть только у того, кто не может содержать жену, понимаешь? У кого не хватает денег расплатиться за беременность, и он делает ребенка на стороне, по дешевке. Или просто не умеет держать штаны застегнутыми. Это гнуснейшее оскорбление достоинству мужчины.

– Азамат, но ты же понимаешь, мне бы и в голову не пришло говорить тебе такие гадости, – развожу руками.

– Понимаю, понимаю, – вздыхает он. – Ты сама знаешь, как трудно сдержать первую реакцию. Прости, я тоже хорош, взъелся на пустом месте, знаю ведь, что ты ничего плохого не хотела сказать.

– Ладно, не расстраивайся. Главное, что мы все выяснили. – Укладываюсь на подушки по другую сторону от Алэка, наше с Азаматом дыхание ерошит волосенки на голове мелкого. – День был долгий, еще Алтоша этот со своими пророчествами… Ты, кстати, небось с ним полетишь в столицу?

– Ну, мне было бы интересно знать, к какому выводу они там придут. И потом, я хотел захватить скрытую камеру, я знаю, кто хорошие делает, чтобы наш лесной приятель не заметил, а мы бы его запечатлели во всех видах.

– Ты думаешь, он все-таки демон?

– Вот заодно и узнаем.

В результате в Ахмадхот мы летим снова всей честной компанией, потому что Тирбиш за обедом объяснил Сашке про туннель под Ахмадульскими горами, и тот загорелся желанием проехаться на монорельсе. А уж когда оказалось, что тот же самый монорельс проходит через Великие Леса… В общем, мне тоже покататься захотелось. Азаматова матушка к нам радостно присоединилась, потому что монорельс идет до самого Худула, а там уж до ее деревни можно машину нанять.

Алтонгирел возвращается от Старейшин еще мрачнее, чем уходил, и молчит всю дорогу, даже просьбу подвинуться показывает жестами. Эцаган осторожно интересуется, хорошо ли дорогой друг себя чувствует и, может, ему, Эцагану, не садиться к нему на колени, а нанять в Долхоте еще унгуц. Алтонгирел в ответ просто дергает Эцагана на себя, после чего мрачно упяливается в окно, полностью игнорируя живой груз на коленях. По прилете в столицу он сразу направляется к Дому Старейшин. Азамат ловит его за рукав.

– Я тебе настоятельно советую пойти сразу к Ажгдийдимидину, – тихо наставляет он.

– Тебе не кажется, что я лучше знаю, к кому пойти? – огрызается Алтонгирел.

– Не кажется. Тебе нужен совет и поддержка, а твой наставник не слишком хорошо умеет предоставлять такие вещи.

– Кто бы говорил! – выпаливает Алтонгирел, вырывается и почти бегом мчится прочь.

К счастью, свидетелями этой сцены стали только Эцаган, Алэк и я. Остальные уже потянулись во дворец или по домам.

– По-моему, кто-то забыл, что вышел из подросткового возраста, – озадаченно тяну я.

– Мне кажется, я его чем-то обидел, – делится соображениями Азамат.

– Тебе сегодня весь день обиды мерещатся, – говорю.

– Я думаю, его расстроило то, что он увидел в будущем, – хмуро предполагает Эцаган. – Пойдемте, он там надолго, а потом захочет побыть один дома.

Мы расходимся: я с Алэком – в жилую часть, а мужики – в офисную, поработать остаток вечера.

В гостиной мама с Сашкой уже расположились за буками и вешают в блоги фотографии и дневные впечатления, потягивая чаек. Я закрываюсь в спальне, располагаюсь с Алэком на гигантской нашей кровати, обкладываю его игрушками и самозабвенно воркую до полного отупения. Зато настроение поднимается. Детенок такой улыбчивый, квакает негромко, трясет резной погремушкой. Сам он, правда, пока не хватает все вокруг, но, если в руку засунуть, интересуется. И за моими движениями взглядом следит сегодня. Вчера еще не следил. Сижу хихикаю вместе с ним, забавно, человек растет.

В дверь робко скребутся, и Алэк так резво оборачивается на звук, что я уже жду, сейчас скажет «Войдите!» – но приходится все-таки самой.

Заходит Орива. При виде Алэка она широко улыбается и машет рукой. Он задумчиво пару раз сжимает-разжимает кулачок над головой.

– Ой, он мне помахал, – радуется Орива, присаживаясь на краешек кровати. – Ничего, что я вас отвлекаю?

– Да ты не отвлекаешь, – говорю. – Ты интересный объект для рассматривания. Ну-ка помаши еще рукой…

– Ого, да он за мной следит! Надо же, такой маленький… Он у вас прямо не по дням, а по часам растет!

– Кстати, – вспоминаю я. – Все собираюсь у кого-нибудь спросить. С какой скоростью у вас дети растут? Год-то в два раза длиннее, чем у нас. Вот, например, когда дети ходить учатся?

– Примерно в годик, хотя все по-разному. У моей сестры старший до полутора ползал.