Поклонница - Ксения Черриз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поднялась, разминая затёкшие ноги, полная вдохновения. А почему бы и не попробовать? Тони – актёр, а я буду его девушкой-художницей, которая представляет свои работы в какой-нибудь частной галерее. Мы будем очень хорошо смотреться на снимках. Он смуглый и уверенный в себе. И я, его хрупкая фея из России.
Домой я вернулась в приподнятом настроении.
На кухне лежали новые газеты, где строились предположения о том, кто я такая. Очень странное ощущение – видеть свою фотографию на печатной странице, зная, что она продаётся многотысячным тиражом.
– Привет, Джулс! Как твой день сегодня?
Я обернулась. Тони стоял в одних шортах – явно только что из душа. Капельки воды блестели на его волосах.
– Неплохо. Смотри, – я достала из сумки скетчбук и показала ему зарисовки.
– М-м, интересно. Как тебе даунтаун?
– Очень деловой.
– Видела? – Тони кивнул на стопки газет, отходя от меня.
– Мельком. И что там?
– Ничего интересного. Марк говорит, что это даже на руку нам сейчас. Больше огласки не повредит.
То есть вот так. Важно, чтобы было больше огласки.
– Ясно.
Я собиралась уйти, но он поймал меня за руку и, глядя в глаза, спросил:
– Джулс. Сходим куда-нибудь?
Чтобы не обращать внимания на его обнажённый торс – который я видела не однажды, но который всё равно сбивал мысли не в ту стороны, – я смотрела ему прямо в лицо. Сейчас, в клонящемся к заходу солнце, его глаза казались тёмно-синими. Что-то в тоне его голоса заставило моё сердце подпрыгнуть и часто забиться.
– Так что? Сходим?
– Да.
– Отлично. Хочу показать тебе одно место. Оденься попроще.
Я остановила свой выбор на джинсовой юбке, футболке и кедах.
– Прекрасно! – похвалил меня Тони. – Ты как будто чувствуешь, куда мы отправляемся.
– Нет, понятия не имею.
Оказалось, что мы пришли в бар в полуподвальном помещении где-то в районе Санта-Моники. Машину Тони оставил дома. Это было очень шумное и многолюдное место, несмотря на будний день. В центре бара стоял бык – американское родео. Желающих попробовать свои силы было огромное множество. Повсюду раздавались свист и улюлюканье, кто-то громко смеялся.
– Я принесу выпить! – крикнул мне на ухо Тони и ушёл.
Я с интересом наблюдала за рослым парнем, который пытался не вывалиться из седла. Меня оглушали крики и музыка, в баре стоял густой дым от сигарет, но мне нравилось. Хоть какое-то разнообразие среди пафосных кафе и ресторанов.
– Держи! – Тони протянул мне один из стаканов с виски со льдом. Я поморщилась, не очень любила его. Но освободившаяся рука Тони, которой он обнял меня за талию, всё компенсировала. – Давай! – закричал он парню на быке, и тот в ту же секунду свалился. Раздались оглушительные вопли и смех. Кто-то по соседству подтолкнул Тони локтем и подмигнул. Я не поняла, чему они рассмеялись. Но общая атмосфера веселья передалась и мне.
Какая-то смелая девушка вошла на ринг, и мужская половина бара разразилась ещё более громкими криками. Не прошло и минуты, как я уже хлопала вместе со всеми в ладоши и кричала:
– Держись! Держись! Держись!
И она держалась. А когда, измученная, соскользнула с быка, её подхватил на руки какой-то мужчина и поцеловал так, что мне стало жарко, а кто-то пронзительно свистнул.
– Это моя жена! – заорал он, и они оба, раскланиваясь, вышли с ринга.
Я не знаю, сколько мы провели там времени. Мы то наблюдали за родео, то сидели за столиком. Разговаривать в этом шуме было невозможно. Но отчего-то впервые я почувствовала, что мы с Тони стали ближе. Может, потому, что он часто приобнимал меня за талию, причём делал это так легко и естественно, будто мы встречаемся уже не один месяц. А может, потому, что за столиком он сидел не напротив, как обычно, а рядом, и я чувствовала его ногу своей ногой.
Наконец, мы вышли из переполненного бара, смеясь и держась за руки.
– Это было безумие! Видела этого парня?
– Ничего подобного не видела раньше! Бедолага упал сколько? Раз десять?
Но чем дальше мы шли в прохладе наступившей ночи по пустынной улице, тем яснее я ощущала свою руку в его ладони. Мне нравилось, как крепко он меня держит. Шум баров и улиц остался где-то позади. Лёгкий ветер остужал щеки. Я чувствовала, как меня бьёт мелкой дрожью. То ли из-за прохлады вечера, то ли из-за волнения. Сейчас яснее, чем когда-либо прежде, я ощущала, что влюблена, что просто обожаю мужчину, который идёт рядом со мной. Что мне нравится в нём решительно всё. И даже его собака, которая никак не хочет полюбить меня. Когда я была в России, то даже в самых смелых мечтах не представляла себе всё так.
Мы шли всё дальше от баров в сторону океана. Я почти слышала его шум. Вдруг Тони остановился и развернул меня к себе. Он пристально посмотрел мне в глаза. Потом поднял голову вверх и улыбнулся. Я повторила его жест – над нами качались ветви большого раскидистого дерева, – но не поняла, что вызвало его улыбку. А когда опустила голову, Тони снова смотрел на меня.
– Здесь… это идеальное место. И ты тоже, – тихо сказал он, приближаясь ко мне.
Через мгновение я почувствовала его губы на своих. Это не был робкий первый поцелуй влюблённых, а горячий, решительный, почти отчаянный. Меня окутал запах виски, сигаретного дыма, которым пропахла его футболка, и туалетной воды. Голова пошла кругом, когда он положил руку мне на затылок, удерживая меня, приближая к себе.
Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он отпустил меня. Если и до этого моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, то теперь оно беспорядочно билось о рёбра, не в силах успокоиться.
Тони внимательно посмотрел на меня.
– Идём.
Он потянул меня за собой, и мы быстро пошли, держась за руки, в сторону океана. Вскоре мы вышли на пляж, но Тони не остановился. Казалось, у него есть конкретная цель. И вскоре мои догадки подтвердились.
Тони потащил меня за руку к спасательной будке. Я испугалась, что это запрещено, но он крепко держал меня, и мы поднялись по деревянным ступеням наверх.
Мы сели на деревянную площадку и смотрели на океан, освещаемый луной и звёздами. Где-то далеко справа застыл парк аттракционов. Я дышала полной грудью и чувствовала себя невероятно счастливой. Тони по-прежнему не выпускал моей руки, он положил её себе на колени, и я старалась не думать о том, что может случиться здесь или дома. На губах горел поцелуй. Я чувствовала его до сих пор. И хотела, чтобы это повторилось. Хотела снова ощутить те уверенность и желание, с какими он целовал меня, страстно, почти грубо. Никаких невинных жестов. Его язык не то чтобы ласкал мой рот, скорее изучал и пробовал меня на вкус, и, чёрт побери, я хотела ощутить это ещё раз. Даже сама мысль о его губах вызывала у меня нетерпеливое желание.
Как это будет? Не здесь ведь, нет? В его спальне на чёрных простынях? В моей спальне на кремовых? Или мы не успеем добраться до
