Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ) - Лили Вейла

Перед ней был длинный коридор, по которому патриций по дороге сюда прыгал как кузнечик, дотрагиваясь в некоторых местах до стены. Гленда, которой он велел повторять за собой все движения, едва не задохнулась на этом пути и теперь выискивала на полу знаки, которые помогли бы ей быстрее сориентироваться на обратной дороге. Но нужных знаков не было.

— Ловушки на пути обратно, — говорил тем временем Ветинари, расставлены в несколько ином порядке, прошу вас не отклоняться…

Гленда сделала несколько шагов по каменным плитам, развернулась к Ветинари, сложив руки на груди, и закончила за него:

— Не отклоняться от курса? Простите, ваша светлость, возможно, вам эти физические упражнения доставляют удовольствие, но лично я в них не нуждаюсь. Никаких ловушек ведь на самом деле нет.

Ветинари тоже сложил руки на груди и смерил её суровым пронизывающим взглядом. А затем, будто не выдержав, усмехнулся.

— Как вы поняли?

— Элементарно, сэр. Камни на полу старые, трещины в них и между ними — тоже, и туда понабилось пыли и ещё всякого. По этим щелям видно, что сами камни не передвигали много лет. Однако все они стёрты примерно одинаково, а если бы одни из них были связаны с какими-то рычагами, за столько лет ваших прыжков на них остались бы хоть какие-то следы. Думаю, вы каждый раз исполняете этот балет по-новому на случай, если за вами кто-то наблюдает, хотя я не представляю, где бы тут скрываться наблюдателю. Но, честное слово, у меня к этому нет ни склонности, и желания. Так что вы можете и дальше прыгать, если хотите, а я просто пойду.

И она зашагала по коридору, стуча по равномерно стёртым камням своими новыми прочными башмаками. Ветинари нагнал её довольно быстро.

— Не перестаю поражаться вашим способностям, мисс Гленда, — вздохнул он. — Как бы не пришлось оборудовать рядом с башней Леонарда ещё одну — для вас.

— Ну спасибо хоть не подземелье, — фыркнула Гленда, уже понимавшая цену подобным угрозам патриция. — Почему вы всё-таки согласились? — следовало удержаться от этого вопроса. И от лукавого взгляда. Но Гленда не удержалась.

Патриций ответил коротким смешком и довольной улыбкой.

— Полагаю, мне и самому любопытно, что может получиться, если дать Леонарду увидеть, как изменился мир за время его затворничества. Но теперь ответственность за этот необдуманный поступок будет лежать на вас, а я к тому же получу любимое блюдо с новой подливкой. Кажется, я всюду в выигрыше.

— Ах вы… — Гленда остановилась посреди коридора и всплеснула руками. Затем прищурилась: — Вы это только что придумали, чтобы не признавать поражения.

— Поражения? Разве мы соревнуемся?

— А разве нет? Как же вы можете быть в выигрыше без соревнования?

— Хм, забавно, но со мной это нередко случается.

— Вы невыносимы, — Гленда не знала, злиться ей или смеяться, и в итоге выбрала второе.

— По крайней мере вы веселитесь, значит, вряд ли отлучите меня от нарезания сыра, — Ветинари не смеялся, но в глазах у него плясали весёлые черти, и это, к ужасу и восторгу Гленды, выглядело чертовски привлекательно.

— О, нет, сэр, что вы, — ласково ответила она. — Я собираюсь вас повысить — до чистильщика рыбы. Очень ответственная работа.

— Тогда я требую повышения платы, — немедленно нашёлся Ветинари. — Одной подливки за этот тяжкий труд будет маловато.

— Я со всем вниманием рассмотрю ваше прошение, сэр, — чопорно сказала Гленда. — Возможно, вы даже удостоитесь Библиотечного Пирога, кто знает.

— Библиотечный — это с бананами?

— Ну уж точно не с книгами.

— Кто знает, может, с нерадивыми читателями…

— Вы путаете, сэр, это Библиотечный Стейк.

Несколько секунд они оба сохраняли невозмутимый вид, а затем оба рассмеялись — тихо, но довольно.

Ботинки Гленды бодро стучали по коридору. Гленда чувствовала себя счастливой как никогда.

***

Несколькими часами позже, однако, она пожалела о своём утреннем решении. Выгуливать Леонарда Щеботанского оказалось той ещё работёнкой! Пожалуй, с трёхлетним любопытным малышом и то было бы меньше проблем, но лишь потому, что малыша можно засунуть под мышку. С Леонардом такой трюк не прошёл бы при всём желании, и Гленде приходилось следовать за ним по пятам, чтобы объяснять, показывать и не давать ему делать зарисовки стоя столбом посреди трассы. Моркоу радостно поприветствовал Гленду и не менее радостно — Леонарда, но разделить заботы по присмотру за ним не мог, у него своих хватало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гленда уже отчаялась хоть немного передохнуть, когда увидела в толпе знакомое лицо. Дик Симнел однажды провёл в Здеце несколько долгих месяцев, пока для его лучшего паровоза, Железной Герды, отстраивали дорогу обратно.

Только теперь Гленда сообразила, что ловкий парень Мокрист, заставивший поезд Дика пройти по воздуху, и господин фон Губвиг, который теперь носился по дворцу, претворяя в жизнь идеи Гленды, — один и тот же человек. Что ж, если поезд у него прокатился по облакам, возможно, он и дворец способен сделать более… приземлённым. Гленда отмахнулась от этих мыслей и замахала Дику — он нравился ей примерно так же, как Моркоу, да и было в них что-то общее: простоватость, за которой скрывалась недюжинная смекалка — хитрость честных людей.

— О, мисс Гленда! — обрадовался Дик. — Очень рад видеть вас в столице, надолго тут? Заходите к нам, я как раз несу Герде… — дальше последовал набор слов, из которого Гленда уловила лишь “новый” и “который”. Что делает этот новый-который, она так и не смогла понять. Однако, похоже, понял Леонард. Он с интересом уставился на сияющую груду железа с колёсиками в руках у Дика и задал какой-то вопрос. О том, что это был вопрос, Гленда догадалась лишь благодаря интонации — всё остальное снова осталось для неё тайной за семью печатями.

— А ты в этом понимаешь, папаша! — радостно откликнулся Дик и разразился очередной загадочной тирадой. — Хотите посмотреть, как я буду её прилаживать? — предложил он в конце.

— Хотим, — твёрдо сказала Гленда. Она помнила Железную Герду — это был большой паровоз со множеством рычагов и колёсиков, и Гленда надеялась, что пока Леонард будет их осматривать, она сможет немного посидеть поблизости.

В конце концов всё получилось почти как она хотела, с той только разницей, что коктейли им с Шелли (её Гленда выловила в толпе на Саторской площади и уговорила присоединиться) принесла жена Дика, а в качестве террасы выступал запасной перрон, на котором стояли ремонтируемые паровозы. Леонард что-то увлечённо рисовал углём на боку Железной Герды. Дик какое-то время смотрел на это, сдвинув кепку, чтобы почесать в затылке, а затем убежал прочь и очень быстро вернулся с иконографом. Гленда не придала этому особого значения — она вытянула гудевшие от напряжение ноги и снова почувствовала себя очень счастливой, но совсем иначе, чем утром. Оказывается, подумала она, у счастья довольно много оттенков.

***

— Отправьте чай с ромашкой и мятой в кабинет патриция на подъёмнике и поднимитесь туда сами, — неприязненно потребовал Стукпостук, едва заглянув в кухню и не пожелав Гленде даже доброго вечера. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но сдержался и быстро вышел.

В первую секунду Гленду охватила ярость. Она всё-таки очень устала за этот день, ноги гудели невыносимо, а тут — извольте радоваться! — тащиться к патрицию на шестой этаж. Кто ему спуститься-то мешает, и вправду что ли рыбы испугался?

Однако, заваривая чай, она сообразила, что ромашка с мятой — довольно сильные успокоительные, и, похоже, от её прогулки с Леонардом всё же возникли какие-то неприятности. Чувствуя себя крайне неуверенно, она осмелилась поставить на поднос лишь одну чашку — для патриция. Вряд ли таким способом, через секретаря, он приглашал на чаепитие её саму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мисс Гленда, — сказал патриций таким тоном, будто Гленда только что единолично, собственными руками развалила как минимум крыло дворца. В ладони он держал пакет со льдом и прижимал его ко лбу. — Скажите, зачем, боги всемогущие, зачем вы познакомили Леонарда с Диком Симнелом? — Ветинари, пусть в это трудно было поверить, почти стонал. Таким Гленда его ещё ни разу не видела и потому испугалась, но подошла поближе, вглядываясь в лицо патриция. Выглядел он так, будто его одолела мигрень.