Искатели приключений на… - Вадим Гурангов

Компания на фестивале собралась заводная и очень эмоциональная. В основном прикатила молодежь: отважные джигиты и восточные красавицы, открытые и живые, как дети.

В первый же вечер, после окончания танцев растроганный старина Берни, скорчив неподражаемо забавную рожицу, тоном профессионального обольстителя объявил, что в этих двух кругах танцевали пять самых красивых женщин мира. Серега с Вовкой перемигнулись: мол, дедок-то еще тот Казанова!

Тонкие и лиричные танцы маэстро брали за душу. Особенно Тараканову запомнился проникновенный танец «I bow to you a flower»[38], в котором один партнер ласково кончиками пальцев касается лица другого, будто осеняя того лепестками цветка, благословляя и даря свою нежность.

Завершающим танцем, по единодушному решению фестивальщиков, стал «Я разжигаю огонь!». Начал танец Берни, неспешно, в привычной для него манере, затянув «Ом Рам Рамайя Сваха». Болеслав, видя азарт распаленной публики, не удержался и подскочил к маэстро, шепнув ему пару слов. Тот флегматично кивнул, не подозревая, что ему предстоит увидеть огненное шоу, которое снесет крышу подчистую.

Болеслав подмигнул Тараканову, и Вовка с Серегой, побросав футболки на траву, тотчас выскочили в центр. Троица, взявшись за руки и безумно сверкая глазами, под аккомпанемент Берниковской гитары, запела с нарастающей мощью: «Я ра-зжи-гаю О-го-о-онь!!!». Команда будто того и ждала. Фитиль вспыхнул, и бомба рванула! Два огромных круга понеслись вприпрыжку, встряхивая головами, взбивая руками клубки энергии и запуская ослепительные фейерверки экстаза на слове «О-го-о-онь!!!»

Глаза извергали молнии, тела превратились в пылающие факелы. Громовое пение сменялось тихим шелестом, чтобы снова и снова взметнуться в неистовой пляске стихии Огня.

Ошарашенный дедок взирал на происходящее буйство широко распахнутыми глазами. А когда тусовка поскакала приставными шагами вправо (это была Вовкина затея), высоко поджимая ноги и резко взбрыкивая на слове «О-го-о-онь!!!», Берни аж присел от удивления.

Энергия носилась среди кругов свирепым, радостным ураганом, то затихая и уплотняясь, то вновь взмывая ввысь яростными клубами пламени. Это бы самый настоящий сто девятый вал ликования и необусловленного восторга, упоение безграничной Силой!

Наконец, смолк финальный аккорд гитары, растаял последний вибрирующий звук могучего хора… На фоне звенящей тишины пульсация энергетического потока достигла максимума.

Тело Вовки раскалилось до предела, ладони буквально плавились. На задержках он «вскипел» от легчайших «газированных» вибраций. Танцора штормило, в глазах было темно, и пару раз мелькнула мысль: «Прощай, дорогая Матрица, навсегда». У Сереги расплавилось все тело, обратившись в текучее бесформенное нечто. Он тоже едва стоял на ногах, шатаясь от немыслимого счастья…

Дав команду снять задержки, Болеслав хлопнул Берни по плечу и произнес:

– Вот так танцуют этот танец в России!

«Контуженный» Берни растерянно улыбался. Наконец он смог выдавить:

– Я этого не забуду… Никогда…

Из Борового до Астаны Тараканов с Серегой добрались на поезде, затем самолетом – в Алматы, а оттуда на машине доехали до Бишкека.

По дороги в Астану Вовке приснился мистический, вещий сон, который потом материализовался в последнюю ночь на Иссык-Куле.

Будто Тараканов ехал в поезде… Вагон был купейный, но довольно странный: очень высокий, стенки и двери сделаны из серебристого металла, а двери всех купе задраены наглухо. Состав притормозил посреди степи. За окном виднелась платформа, но из вагонов никто не вышел. Вовка почему-то решил, что это конечная станция, но при этом недоумевал: «Почему же никто не выходит?». Пройдясь по вагону, он обнаружил, что в нем нет ни пассажиров, ни проводников.

Вдруг Тараканов очутился на высокой насыпи, которая уходила вниз крутым обрывом, поросшим густой короткой травой. Платформа исчезла. Поезд стоял посреди степи, и снаружи вагоны были похожи на ребристые рефрижераторы серо-голубого цвета.

Впереди, по ходу движения поезда, маячили станционные здания, окруженные круглыми зелеными кронами деревьев. Вовка пошел вдоль путей. С правой стороны он увидел почти вертикальный откос, странно высокий. Вовка заметил, что внизу, там, где откос переходил в горизонтальную поверхность, тоже тянулась железнодорожная колея. А правее нее ничего не было…

Между деревьев расположились палатки с мороженым, сигаретами и здание продуктового магазинчика из красного кирпича. Тараканов вспомнил, что ему надо купить еды. Внутри магазин оказался похож на сельпо. Правда, здесь был кафетерий, такой же, как в детстве в магазине недалеко от дома. В кафетерии стояло три круглых высоких столика на одной ножке. За одним из них расположились седой дедуля с палочкой и девочка лет семи (видимо, его внучка). Дедуля пил сок, а девочка – молочный коктейль.

Витрины были наполнены, как при социализме: печеньем и вафлями в пачках, лимонадом, плавлеными сырками, рыбными консервами, банками с кабачковой икрой, пачками грузинского чая и коробками с кукурузными палочками. Пока Вовка бродил между отделов и соображал, что ему нужно купить, его преследовало ощущение незавершенности, будто он забыл о чем-то важном. Тараканов сосредоточился, вспомнил про поезд и услышал стук колес поезда, набирающего обороты. «Зачем я сошел? – подумал он. – Мне нужно быть там, в поезде и ехать дальше».

В ту же секунду необъяснимым образом Вовка оказался рядом с железной дорогой, спиной к магазинчику, но в то же время он осознавал, что стоит перед витриной магазина, рядом со столиками кафетерия. На верхнем пути поезда не было. Он двигался по нижней колее, под откосом, и уносился в том направлении, куда нужно было ехать Вовке. Тут Тараканов осознал, что на самом деле он уехал в том поезде. Странное, неописуемое чувство подсказывало ему, что он там есть и через некоторое время поезд опять придет на эту станцию.

Он успокоился и стал выбирать продукты. Выбор остановился на бисквитном пирожном с кремом, банке морской капусты и пол-литровой бутылке молока с крышечкой из фольги. Но купить еду Вовка не успел из-за того, что почуял приближение Себя, находящегося в поезде. Видимо, поезд прибыл на станцию. Вовка ощущал телом, как тот, другой Он приближается. Притяжение к двойнику усиливалось, магнитная сила между двумя полюсами возрастала. Вовка каким-то необычным зрением стал созерцать расплывчатый силуэт себя другого, подходящего к двери сельпо снаружи, из-за деревьев.

Тараканова охватили азарт, любопытство и легкий страшок. Сейчас может произойти что-то невозможное, непоправимое, что нарушит основные законы мироздания. В голове пронеслось воспоминание: в одной фантастической книжке путешественнику во времени категорически запрещалось встречаться с собой, ибо это повлекло бы необратимые, катастрофические последствия.

Вовка сообразил, что на самом деле он действительно едет в поезде и ему снится сон, будто он вышел на станции и уже зашел в магазин. А тот он, который снаружи, уехал в поезде. Но сейчас вновь прибыл на станцию и вот-вот зайдет в магазин. А может, ему снится, что он вышел на станции и заходит в магазин…

Тараканов понимал, что тот Он такой же реальный, как этот. От такого осознания его заворожило еще сильней. Увидеть себя придуманного – это ерунда, это все равно, что смотреть видеоклип со своим участием. А вот встретиться лицом к лицу с собой настоящим, имеющим такой же статус самостоятельности… Такое в голове не укладывалось.

Возбуждение, предвкушение, радость и жутковатое ощущение нарастали одновременно. Вот в дверях появился он сам, в лимонно-желтой рубашке с коротким рукавом. Такую рубашку – «батник» – он носил в девятом классе школы, они были в моде в начале восьмидесятых. Образ был четким и очень ярким.

Любопытство и тяга к Себе другому пересилили. Вовка рванулся навстречу, стараясь не разглядывать себя подробно, и, пролетев по воздуху несколько метров, врезался в самого себя, в пружинящую пластичную субстанцию. Раздался взрыв, сливший его с двойником! Полыхнула ослепительная вспышка желтоватого света! Слияние сопровождалось сильными вибрациями. Путешественника охватили небывалая радость и счастье: «Я сделал это!»

С этим ощущением он и проснулся, в поезде «Боровое – Астана», несущемся посреди степи. Тогда Вовка и не подозревал, что встреча с энергетическим, светящимся двойником вскоре состоится наяву.

Семинар в столице Кыргызстана удался на славу. Здешняя публика, неизбалованная всевозможными тренингами, с невероятным энтузиазмом воспринимала происходящее. Такой искренний заливистый смех ведущим приходилось слышать нечасто.

Действо проходило в актовом зале старой школы. В распахнутые настежь большие окна заглядывали могучие тополя и платаны, в листьях которых шелестел легкий ветерок. Но даже несмотря на открытые окна, в зале было очень жарко. После каждого танца пот струился ручьями, поэтому Вовка с Серегой вели семинар в одних шортах. Почти все участники были босиком, оттого и атмосфера сразу установилась домашняя, сердечная и веселая.