Кадавр. Как тело после смерти служит науке - Мэри Роуч

«Из Юты» накладывает зажимы на артерии, выходящие из сердца X, останавливая поток крови перед изъятием органа. Глядя на монитор, отслеживающий функционирование органов тела, можно сказать, что произошло что-то очень важное. Электрокардиограмма перестала напоминать зубья пилы и превратилась в детские каракули. Фонтанчик крови выстреливает в очки хирурга, затем угасает. Если бы X не была мертва, она бы умерла сейчас.

Именно в этот момент, как сообщала исследовательская группа из Университета Западного резервного района, интервьюировавшая специалистов по трансплантации органов, персонал службы реанимации испытывал ощущение «присутствия» или «души» в комнате. Я пытаюсь включить воображаемую антенну и поймать какие-то волны. Само сабой, я не имею ни малейшего представления, как это делается. Когда мне было шесть лет, я изо всех сил пыталась с помощью силы воли заставить пластиковую игрушку моего брата пройти через комнату. Так для меня каждый раз заканчиваются эксперименты по экстрасенсорике: ничего не происходит, и потом я чувствую себя ужасно глупо.

Здесь происходит невероятная вещь: вырезанное из груди сердце продолжает свою работу. Знал ли об этом Эдгар По, когда писал свой рассказ «Сердце-обличитель»? Изолированные сердца настолько активны, что известны случаи, когда они выскакивали из рук хирургов. «Мы просто обмываем их, и с ними все в порядке», — ответил мне нью-йоркский хирург Мехмет Оз, когда я его об этом спросила. Я представила себе сердце, шлепающее по линолеуму, обмен взглядами, стремительное движение, чтобы его поднять и отмыть, как сардельку, свалившуюся с тарелки на кухне ресторана. Я думаю, что спрашиваю об этих вещах по той причине, что без описания подобных деталей врачи выглядят богами: берут живые органы из одного тела и заставляют их жить в другом. Я спрашиваю также, не приходилось ли хирургам сохранять старое, поврежденное сердце реципиента, чтобы потом передать ему на хранение. На мое удивление оказывается, что лишь немногие хотят сохранить или увидеть свое бывшее сердце.

Оз сообщил мне, что без источника крови изолированное человеческое сердце продолжает биться еще одну или две минуты, а затем начинает чувствовать нехватку кислорода. Именно явления такого рода ставили в тупик врачей и философов XVIII века: если душа сосредоточена в головном мозге, а не в сердце, как многие считали в то время, то каким образом удаленное из тела сердце, лишенное души, может продолжать работать?

В частности, этот вопрос очень беспокоил Роберта Ватта. Начиная с 1761 г. Ватт исполнял обязанность личного врача Его Величества короля Англии всякий раз, когда Его Величество отправлялось на север в Шотландию, что, однако, случалось нечасто [45]. Когда Ватт не был занят королевскими камнями в мочевом пузыре и королевской подагрой, его можно было застать в лаборатории за вырезанием сердец у живых лягушек и кур. В один прекрасный день он пытался запустить работу сердца обезглавленного голубя, капая на него слюной (к счастью, король об этом не узнал). Ватт был одним из тех немногих любознательных врачей, которые с помощью научного эксперимента пытались установить место обитания и свойства души. Из его трудов, опубликованных в 1751 г., следует, что он не склонялся ни к одной из версий в дебатах «сердце против мозга». Сердце не могло быть обителью души, поскольку, когда Ватт вырезал сердце у живого угря, оставшееся туловище способно было двигаться еще какое-то время «с большой силой».

Головной мозг также не казался удачным пристанищем для души, поскольку экспериментальные животные на удивление долгое время могли без него обходиться. Ватт описывал эксперимент, произведенный неким доктором Реди, который сообщал, что «наземная черепаха, мозг которой в начале ноября он извлек через проделанное в черепе отверстие, прожила до середины мая следующего года» [46]. Сам Ватт заявлял, что «под воздействием тепла» заставил сердце курицы биться у нее в груди на протяжении двух часов после того, как ее голова «была отрезана с помощью ножниц». А еще был эксперимент доктора Каау. Вот что пишет Ватт: «Молодой петух, голову которого доктор Каау отрезал быстрым движением, когда тот стремительно бежал к своей кормушке, продолжал двигаться по прямой 23 рейнских фута (1 рф = 31,6 см. — Примеч. пер.) и бежал бы еще дальше, если бы не наткнулся на препятствие». Да, для кур это было время испытаний.

Ватт начал подозревать, что душа не имеет в теле определенного местожительства, но распределена повсюду. Так что, когда вы отрезаете конечность или вырезаете какой-то орган, часть души уходит вместе с ним и может какое-то время поддерживать в нем жизнь. Вот почему сердце угря билось, будучи извлеченным из тела. И вот почему, как пишет Ватт, упоминая «всем известный факт», «сердце преступника, вырезанное из тела и брошенное в огонь, подпрыгивает несколько раз на значительную высоту».

Вероятно, Ватт никогда не слышал о ки, однако его концепция повсеместного распределения души имеет много общего с древней идеей восточной медицинской философии о циркуляции жизненной энергии. Ки (или ци) — это субстанция, движение которой специалисты по акупунктуре изменяют с помощью своих иголок, а бессовестные знахари уверяют, что с ее помощью могут вылечить от рака или сбить человека с ног прямо перед телевизионной камерой. В Азии были проведены десятки научных исследований, направленных на изучение этой циркулирующей жизненной энергии; результаты многих из этих исследований можно найти в базе данных по системе цигун (Qigong Research Database), которой я пользовалась несколько лет назад, пытаясь выяснить историю возникновения понятия ки (qi). Повсюду в Китае и Японии знахари, использующие практику цигун («gong» означает развитие), сидят в лабораториях, проводя руками над чашками Петри с опухолевыми клетками или над покрытыми язвами крысами («расстояние между крысой и ладонью должно составлять 40 см»), а в одном особенно невероятном исследовании — над фрагментом человеческого кишечника длиной 30 см. Лишь в немногих из подобных исследований существует контроль, причем не из-за небрежности исследователей, а по той причине, что обычно так делается восточная наука.

Единственным исследованием, направленным на поиск жизненной энергии, которое было выполнено по западному образцу и результаты которого оказались опубликованы в рецензируемом научном журнале, явилось исследование хирурга-ортопеда и эксперта в области биомедицинской электроники Роберта Бейкера, заинтересовавшегося проблемой ки после визита Никсона в Китай. Никсон был поражен тем, что увидел при посещении клиник, применяющих методы традиционной китайской медицины, и поручил Национальному институту здоровья предпринять некоторые исследования в данной области. Одно из этих исследований возглавил Бейкер. Основываясь на гипотезе, что ки может представлять собой электрический ток, независимый от электрических пульсаций нервной системы, Бейкер занялся измерением проводимости вдоль некоторых акупунктурных меридианов. Действительно, как сообщал Бейкер, по этим линиям электрический ток передавался более эффективно.

Несколькими годами позже не кто иной, как Томас Эдисон из Нью-Джерси, выдвинул новую версию концепции повсеместного распределения души в теле. Он считал, что живые существа одушевляются и контролируются «единицами жизни» — не видимыми даже в микроскоп частицами, которые населяют каждую живую клетку организма, а после смерти хозяина покидают свои жилища, некоторое время плавают вокруг, а потом собираются вновь, вдыхая жизнь в другое существо: человека, или оцелота, или морской огурец. Как и другие научно подкованные, но слегка чудаковатые [47] искатели души, Эдисон пытался доказать свою теорию экспериментальным путем. В книге «Дневник и различные наблюдения» (Diary and Sundry Observations) он описывает план строительства «научного аппарата», предназначенного для связи с этими агломератами единиц жизни. «Зачем индивидуумам в другой жизни или другой сфере тратить время на изготовление треугольного кусочка дерева с определенной надписью на нем?» — пишет он, имея в виду доску Уиджа, или спиритическую доску, которая была в моде у медиумов в те времена. Эдисон считал, что единицы жизни испускают некую «этерическую энергию» и для облегчения общения с ними нам нужно лишь усилить эту энергию.

Как сказано в апрельском номере журнала Fate за 1963 г., присланном мне неутомимым биографом Эдисона Полем Израэлем, Эдисон скончался, не достроив своего аппарата, но слухи о существовании чертежей продолжали распространяться еще несколько лет. В один прекрасный день в 1941 г. конструктор Дж. Гилберт Райт, работавший в компании «Дженерал Электрик», решил использовать ближайшую аппроксимацию машины Эдисона — медиума, чтобы войти в контакт с великим изобретателем и узнать у него, где хранятся чертежи. «Попробуйте узнать у Ральфа Фашта, дом 165 на Пайнхарст-авеню в Нью-Йорке, Билла Гантера из компании „Консолидейтед Эдисон“, его офис находится в Эмпайр-стейт-билдинге, или, лучше всего, у Эдит Эллис: 152 W, 58-я улица». Таков был ответ, что подтверждает не только продолжение существования личности после смерти, но и наличие у нее записной книжки.