Нашествие хронокеров - Александр Соловьёв

Тля снова поднялась вверх и, развернувшись, надумала меня атаковать. К ней присоединились две другие.

Я выстрелил не целясь, и в жужжанье крыльев произошел какой-то сбой.

Дико петляя, я побежал дальше, снова бросился с разбегу в кучу песка, в прыжке перевернулся на спину. Приклад автомата ударил в живот.

Не обращая внимания на боль, я прицелился и выстрелил короткой очередью в атакующих насекомых.

Выстрел снес одной из тлей часть головы, и чудовище, перевернувшись в воздухе, тяжко шлепнулось на асфальт.

Тля тут же забилась в агонии, выгибаясь огромным брюхастым телом. Мощные задние лапы уперлись в асфальт и, сделав толчок, швырнули туловище вверх. Зеленое брюхо, ставшее вдруг похожим на гигантский кактус, на мгновение зависло в воздухе, а затем рухнуло на меня.

Я метнулся в сторону, не выпуская из рук автомат, а рядом тяжело толкнулась земля, и в воздух взмыл столб пыли.

Задыхаясь, я вскочил и бросился бежать. Мимо с гулом бомбардировщиков проносились летающие повсюду тли. Они реагировали не сразу. Видимо, многих из них привлекли резкие движения раненой мной особи.

Я бежал, то и дело пригибаясь. Гул летающих насекомых слился в единый шум, и в нем нельзя было уже определить звуки погони, лишь чутье подсказало мне о стремительно близящейся опасности. В два прыжка я подскочил к фонарному столбу и, схватившись за него рукой, сделал резкий поворот, обманув исполинскую преследовательницу.

Тля приземлилась на стену, мышцы лап напряглись, словно перед страшным прыжком, но автоматная очередь – снова в голову – заставила тварь рухнуть.

Я огляделся и оценил ситуацию. Несколько десятков тлей роились над телом умирающей сестры, и у меня было три-четыре секунды, чтобы добежать до конца переулка. Я их использовал, а затем, оказавшись рядом с углом здания, развернулся и разрядил автомат в рой насекомых.

Отшвырнув бесполезное оружие в сторону, я из оставшихся сил побежал к стоявшим в отдалении машинам.

Я выкладывался так, что ноги едва успевали перебирать мчащую назад землю, а горло и область за грудиной уже через несколько секунд пронизала боль.

За десяток метров до машин я упал и ободрал руки и подбородок.

Перевернулся, поправил очки, глянул назад. Ко мне с целеустремленностью, не свойственной насекомым, низко летели четыре тли.

Я вскочил и кинулся к машинам. Ушибленная нога подогнулась. Я повалился, снова поднялся на ноги, оббежал, хромая, ряд машин. Подскочил к первой, стоящей у светофора, распахнул дверь, бросился на сидение.

В руках была такая дрожь, что пришлось поворачивать ключ обеими руками.

Машина не заводилась, и я знал почему. Я уже наблюдал подобное: роторы двигателей, работавшие в момент нашествия вхолостую, исчезли; вернее, их не было в тех временных пластах, куда я попадал.

Я взглянул в зеркало. Метров тридцать отделяло меня от приближающихся насекомых.

Открыв дверь, я выскочил из машины и бросился в переулок.

До следующего светофора было не меньше сотни метров, но невдалеке, на другой стороне улицы стоял белый «жигуль».

Я побежал к нему, задыхаясь и слыша нарастающий гул.

У самой машины я снова чуть не упал. С трудом удержавшись на ногах, я схватился за ручку и распахнул дверцу. Ключи были на месте.

Бросившись на сидение и поставив ноги на педали, я перевел рычаг на нейтральную скорость и повернул ключ. Мотор завелся, но одновременно с этим раздался удар, и мою голову мотнуло назад. Посыпались стекла.

Я до предела нажал на газ, и «жигуль» сорвался с места.

Оглянувшись на миг, я увидел, что тля сползла с багажника, но другая пытается приземлиться на ее место.

Я крутанул рулем, сделал вираж и помчался по середине дороги.

Глянув в зеркало, я увидел, что тли постепенно начали отставать. Но они не прекратили погоню. Мало того, в конце дороги появилось еще несколько особей и двинулись следом.

Почти не сбавляя скорости, я выскочил на перекресток, сделал поворот, едва вписываясь в дорогу, и выехал на Большую Ордынку. Это была финишная прямая, и здесь под светофорами было достаточно места, чтобы объезжать другие машины.

Спидометр показывал сто сорок, я долетел до следующего перекрестка, проскочил между рядами машин, и помчался дальше. Только теперь в зеркало стало видно, как из переулка вылетают тли.

В их движениях уже не было прежней целеустремленности. Несколько тлей, поднявшись вверх, осели на крыше одного из зданий, другие еще некоторое время летели вдоль дороги. Я немного сбавил скорость и, не сводя взгляда с зеркала, покатил по своей полосе.

Когда я подъехал к Садовому, позади больше не было видно летящих тлей, но зато они показались справа, на стене одного из домов. Я совсем снизил скорость и медленно проехал мимо.

Добравшись до Садового, я остановился и вышел. Мне нужна была целая машина и, естественно, с более мощным двигателем.

Лишь теперь я заметил, что кровь из разбитого носа капает мне на грудь, кожа на ладонях содрана, брюки на коленях порваны, и сквозь ткань тоже проступает кровь.

Но я остался жив. Чудом.

Наконец-то, пройдя сквозь тысячи измерений, я попал в миг первопричины, и в настоящую минуту был единственным вероятным врагом хронокеров и человеком, ближе всего подобравшимся к их тайне.

9

Над городом сгущались сумерки.

Я выбрал машину. Ею оказалась не слишком новая, но в хорошем состоянии «бентли» черного цвета.

Сев за руль, я поехал в казарму.

В воображении все еще маячили щербатые лица старух с тусклыми впадинами глазниц. Я тряхнул головой, и брызги крови капнули на панель приборов.

Я был вымотан и избит, но, чтобы уснуть, мне понадобится добрый глоток. В противном случае я всю ночь буду строить планы.

Завернув к магазинчику, я остановился. Мой противогаз, который я раздобыл в части, остался в расплющенном джипе. Я достал фонарик, закрыл нос отворотом пиджака и, забежав в магазин, заскочил за стойку, схватил первую попавшуюся бутылку водки и выскочил обратно.

В казарме у меня имелся запас консервов. Были среди них устрицы и крабы, черная икра, печень трески и морская капуста. Открыв все это и вытряхнув в одну миску, я приготовил себе традиционный салат. В последнее время что-то стало происходить с моими вкусовыми рецепторами: перестали различаться оттенки кислого, соленого, острого и сладкого. Еда больше не доставляла удовольствия. Поэтому, я стал относиться к пище практически. Помня о полезности и калорийности морепродуктов, я часто ими питался, и мне нравилось, что ужин из них можно было приготовить меньше чем за одну минуту.

Я открыл бутылку водки, отпил примерно четверть, затем заставил себя съесть почти все содержимое тарелки и запил стаканом минеральной воды.

Затем подошел к кровати, разулся и повалился на подушку.

Я все правильно рассчитал. Алкоголь начал действовать одновременно с моей попыткой расслабиться. Скоро меня охватила приятная истома, и я провалился в сон.

Когда глаза неожиданно раскрылись сами собой, за окном стояла непроглядная ночь. Как ни странно, голова была ясна, а глазам не хотелось тотчас закрыться вновь, как бывает при случайном пробуждении.

Я сел на кровати и сидел несколько минут, упершись локтями в колени, постепенно возвращаясь в реальность.

В двух километрах от меня, а может и ближе, шла кропотливая работа. Зеленые насекомые-гиганты, прилетевшие из мрачного далёка, крошили дома моего города, а я сидел на кровати и не знал, с чего начать.

Почему-то вспомнился тот момент, когда к Мире в кафе прицепились хулиганы, и я на несколько минут погрузился в болото сомнений и колебаний вместо того, чтобы сразу выступить в защиту.

Я поднялся и, разминая ноги, походил по казарменному паркету.

Ладони, колени, подбородок и переносица саднили.

Ужасно хотелось шагнуть во временные ворота, ощутить тишину и безмолвие перехода, но я должен собрать всю волю в кулак.

Если я упущу шанс и проиграю этот бой, меня затянет наркотическая зависимость, и к следующей встрече с пришельцами, если она и состоится, я стану безвольным зомби, не способным себя защитить.

Я вспомнил столкновение в переулке.

Чертовы твари не сразу сумели связать шум выстрелов с гибелью своих соплеменников.

Хронокеры, обладая уникальным защитным механизмом, привыкли находиться в безопасности. Кто знает, сколько миллионов лет назад они научились скрывать свои громоздкие тела-дирижабли в прошлом?

Однако за это время они не утратили способность приспосабливаться к изменению обстоятельств. Уже через несколько минут после моих выстрелов хронокеры сумели проанализировать происшедшее.

Их дружный ответ на мое нападение показал, что они готовы реагировать, в случае, если кто-нибудь станет им угрожать.

К сожалению, мне неясно, была ли их реакция местью за убитых соратников или просто самозащитой колонии, как у пчел или ос.

Хронокеры гнались за мной вполне целенаправленно, но внезапно прекратили преследование и равнодушно разлетелись по крышам домов – вот все, что я видел.