На ты с аутизмом - Стенли Гринспен

Затем мы наблюдаем, как появляются первые предпосылки альтруизма: ребенок, например, подходит к маме и гладит ее по Руке, если она кажется грустной. Это не совсем эмпатия, потому что эмпатия требует не только эмоционального, но и интеллектуального понимания того, что чувствует другой человек. Но это, несомненно, шаг в этом направлении, потому что ребенок — вне зависимости от того, копирует ли он поведение, которое видел, или действительно ощущает мамины эмоции, — пытается помочь другому человеку почувствовать себя лучше.

Следующий значительный этап наступает, когда ребенок начинает играть в ролевые игры и использовать слова, — при обычном развитии это происходит между полутора и двумя с половиной или тремя годами. Теперь дети вовлекаются в ролевые игры с родителями или другими детьми. Они уже умеют символически использовать слова и идеи, делятся эмоциями в ходе ролевых игр и начинают не только чувствовать, но и мыслить эмпатически. Очередной шаг к эмпатии делается тогда, когда ребенок начинает оперировать причинно-следственными отношениями и может логически объяснить, что чувствует другой человек. Когда ребенок спрашивает: «Мама, почему ты выходишь из себя?» — он отделяет свой внутренний мир от вашего, но при этом беспокоится о вашем.

Если начальные этапы развития эмпатии проходят успешно, дети переходят к более сложному уровню, на котором они выявляют разные причины чувств и начинают воспринимать их оттенки. Их способности к эмпатии расширяются, когда они включаются в то, что мы именуем жизнью детской площадки, — становятся частью социальной группы в школе и оценивают, какое место они занимают в социальной иерархии наряду с другими детьми. Кто самый задиристый? С кем все хотят дружить? Кто лучше всех играет в футбол? Кто сильнее всех в математике? Иногда дети очень тяжело переживают, что в некоторых областях они не столь успешны, как другие. Я обычно говорю родителям, что детям гораздо лучше познакомиться с разочарованием и тоской сейчас из-за того, что они не во всем первые, чем впервые столкнуться с этими чувствами в девятнадцать лет, когда их бросит парень, девушка или лучший друг. В конце подросткового периода труднее справляться с первыми разочарованиями.

Принадлежность к социальной группе позволяет детям развивать способность к эмпатии. Мы можем помочь им расширить диапазон эмпатии и научиться соотносить себя не только с тем, что они чувствуют в данную минуту. Способны ли они на эмпатию, например, к детям с другим цветом кожи или иными религиозными традициями? Объединение здоровых детей и детей с расстройствами аутистического спектра в одном классе помогает им постигать различия в способностях друг друга.

Некоторые дети с РАС могут последовательно освоить все уровни эмпатии, но им надо продвигаться шаг за шагом. По мере развития самосознания они могут оценить свою социальную группу в школе и столкнуться с очень болезненным осознанием своей инаковости. «Мама, почему я не могу так же легко говорить, как Джонни или Сьюзи?» — или: «Почему надо мной смеются?» — или: «Почему мне проще выучивать правила, чем всем остальным?» Столкновение с этими различиями — первый шаг к самоидентификации, и он может вызывать как разочарование и уныние, так и удовлетворение. Но без разочарований и огорчений ребенок не может познать радость и обрести самоидентификацию, потому что чувство собственного «я» формируется теми эмоциями, которые определяют границы и тем самым говорят нам, кто мы есть.

Чтобы по-настоящему сопереживать радости, горю или унижению другого человека, мы сами однажды должны испытать каждое из этих чувств, хотя бы до некоторой степени. Неудивительно, что многие взрослые, у которых в детстве были расстройства аутистического спектра или иные особенности развития, достигают высокого уровня эмпатии или выбирают профессии, позволяющие помогать людям: ведь им приходилось сталкиваться с большими препятствиями и разочарованиями, чем их сверстникам. Ребенку трудно справиться с этими препятствиями, но при поддержке и сочувствии членов семьи этот опыт может стать очень полезным в его будущей жизни.

Наконец, есть еще один уровень — способность к рефлексивной эмпатии. За этим стоит высокоорганизованное чувство своего «я», хорошее знание себя, опыт счастья, радости, печали и разочарования, который помогает в самоопределении, и умение понимать широкий спектр чувств других людей и сравнивать их со своими собственными чувствами. Эмпатия включает в себя все эмоции, и родители должны способствовать освоению отрицательных эмоций, когда они возникают в процессе игры, чтобы ребенок учился глубже их понимать.

Оценивая прогресс ребенка в освоении высших уровней мышления, помните, что жизнь не черно-белая, и никогда не задавайте вопрос: «Действительно ли мой ребенок как следует освоил этот уровень?» Лучше спрашивать себя: «Насколько мой ребенок освоил этот уровень?» Малыш, который еще неуверенно ходит и может немножко пройти, затем споткнуться, упасть и встать, будет ходить время от времени, но не всегда. Некоторым детям требуется большая поддержка, чтобы освоить тот или иной навык; они могут справиться с этим, если мы их поощряем и ставим перед ними такую задачу, но они не будут сами проявлять инициативу. Вместо того чтобы задаваться бескомпромиссными вопросами, постарайтесь понять, как ваш ребенок использует логическое и абстрактное мышление или эмпатию и насколько глубоко: с вашей помощью или без, постоянно или время от времени.

Глава 11

Природные биологические особенности, I

Знакомство с миром через ощущения

Все дети, независимо от того, есть ли у них расстройства аутистического спектра либо иные особенности развития или нет, по-разному воспринимают мир органами чувств. Родители, специалисты и другие люди, работающие с детьми с РАС, могут помочь им, даже самым неподатливым, стать более гибкими: для этого нужно, чтобы взрослые учитывали индивидуальные особенности ребенка и подстраивали под них свою помощь.

Множество внешних и генетических факторов оказывает влияние на наше физическое развитие и центральную нервную систему еще до нашего рождения. После появления на свет, по мере нашего роста, мы продолжаем подвергаться разнообразным воздействиям, которые способствуют возникновению различий, сдерживают их или как-то на них влияют. У детей с риском расстройств аутистического спектра генетические, внутриутробные и даже ранние послеродовые факторы зачастую проявляются в тех особенностях, с которыми дети реагируют на ощущения, организуют движения, обрабатывают и интерпретируют информацию, получаемую с помощью зрения и слуха. Индивидуальные различия в том, как дети воспринимают ощущения, планируют и выполняют свои действия, мы именуем природными особенностями. Мы всегда должны их учитывать, разрабатывая терапевтические программы для детей с РАС, вне зависимости от их возраста.

Следуя концепции DIR, мы оцениваем стадию развития ребенка и его индивидуальные особенности в области обработки информации, а затем организуем обучающие отношения с учетом этих факторов. Дети рождаются с сенсорной и двигательной системами, но эти системы еще нужно подключить и обеспечить их совместную работу. Именно эмоции обеспечивают связь между сенсорной и двигательной сферами на все более и более высоких уровнях. Другими словами, ощущения ребенка начинают соединяться с его действиями благодаря эмоциям (или аффекту) уже на ранних этапах жизни. Например, когда младенец поворачивает голову в ту сторону, откуда раздается голос матери, а не куда-то еще, это происходит благодаря тому, что материнский голос доставляет ему удовольствие.

Но если младенец слишком остро реагирует на звуки, обычный человеческий голос может казаться ему неприятным. Такому ребенку сложнее соотносить свои ощущения с движениями. Когда его нервная система испытывает перегрузку, он может впадать в паническое состояние. Подобные вещи происходят у взрослых, когда они пугаются, и их организм выдает реакцию «борьба или бегство». В ситуациях крайнего испуга, стресса или перегрузки возникают так называемые «реакции на катастрофу», которые относятся к простейшим уровням нашей нервной системы.

С другой стороны, если ребенок недостаточно восприимчив к звукам, он может не услышать, например, как его зовет мама или папа. Ему тяжело дается связь между слуховыми ощущениями и движениями, требующимися для того, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда раздается родительский голос, доставляющий малышу удовольствие. Ребенок с нарушениями планирования деятельности (который не умеет выполнять действия последовательно) может слышать мамин голос и хотеть повернуться к ней, но ему не под силу организовать свою двигательную реакцию. Поэтому он ошибочно смотрит в другом направлении, не видит маму, не участвует в обмене улыбками, и у него не возникает стремления продолжать эти теплые отношения вновь и вновь. Ребенок, который испытывает сенсорный голод, может вести себя настолько активно, что ему будет не хватать времени, чтобы связывать сенсорные впечатления с эмоциями и движениями.