До тебя (ЛП) - Манн Марни

Хани затаила дыхание, когда доктор Кац взглянула на карту в ее руках.

— Это эндометриоз.

Хани почувствовала, как сжалась рука Эндрю, когда он держал ее пальцы, и все ее опасения подтвердились. Именно по этой причине она так долго не могла забеременеть, именно поэтому у нее случился выкидыш на восьмой неделе.

Если бы ее муж не был врачом, она, вероятно, не сделала бы ни одного из этих анализов. Но когда с каждым месяцем Хани становилось все труднее, она решила, что ей нужны ответы. И Эндрю боролся, чтобы достать их для нее.

Пока Хани проходила все тесты, она провела свое исследование, отправившись в библиотеку Портленда и изучив все, что могла, о женском бесплодии. Она обнаружила, что информации по этому вопросу не так уж много, но ее было достаточно, чтобы понять, с чем она столкнулась.

Эндометриоз ― это термин, который встречался часто.

Лекарства от него нет, и она знала, что это означает, что шанс забеременеть невелик.

— Это не самая плохая новость, — сказала доктор Кац. — Но это, конечно, создает некоторые проблемы. Я попрошу вас подлечиться и прийти в офис на следующей неделе, чтобы мы могли все обсудить. — Она положила руку на ногу Хани, которая была укрыта одеялом. — Обязательно отдохните.

— Она и пальцем не пошевелит, — сказал Эндрю.

Доктор Кац кивнула.

— Если вам что-нибудь понадобится, у вас есть мой домашний телефон.

— Спасибо, — тихо ответила Хани и посмотрела, как доктор покидает ее палату.

Эндрю сидел в кресле рядом с кроватью Хани и сжимал ее пальцы, пока она, наконец, не посмотрела на него.

— Ты станешь матерью.

— Пожалуйста, не говори так. — Она подняла руку с подключенной капельницей и закрыла ею рот.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что сдаюсь? Что я не думаю, что наши мечты, в конце концов, сбудутся? Потому что я этого не сделаю, детка. — Эндрю поцеловал костяшки ее пальцев. — Я всегда буду настроен позитивно, и это одна из причин, по которой ты вышла за меня замуж.

Хани перестала сдерживать слезы и позволила им пролиться.

— Я просто хочу ребенка. — Она ненавидела, что гниль вернулась в ее желудок. Пустота. Страх от осознания того, что ничто и никогда не заполнит ее живот, что он навсегда останется полым и печальным, поглощал ее.

Сегодня было так же больно, как во время выкидыша.

Только сегодня она узнала, насколько сломано ее тело.

— У тебя будет ребенок, — сказал он, проводя губами по ее коже. — Я обещаю.

Хани была благодарна за то, что рядом с ней был такой замечательный мужчина. Тот, кто верил в нее с такой силой, которой у нее самой не было. Тот, кто никогда не терял надежды.

Она провела большим пальцем по лицу мужа и прошептала:

— Я так устала.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет.

Эндрю встал со стула и забрался на больничную койку Хани. Он осторожно, не касаясь ее живота, чтобы не повредить разрезы, устроился рядом с ней. Когда он был рядом, она почувствовала, что наконец-то может закрыть глаза.

— Ты станешь матерью, — сказал он перед тем, как она заснула.

Она была слишком слаба, чтобы ответить, но если бы у нее были силы, она бы с ним не согласилась.

ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ

ДЖАРЕД

Как только я взглянул на свой телефон, я поднял палец вверх, показывая, что мне нужна минута, и вышел на улицу. Как только ступил на тротуар, я провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху.

— Билли.

— Привет.

Мне чертовски нравился звук ее голоса. Простота ее приветствия, но то, что оно всегда было наполнено таким количеством эмоций.

— Ты хорошо проводишь время в Мэне?

Несколько человек прошли мимо меня, и я отступил на самый край тротуара, держась ближе к кирпичному зданию.

— Это был очень напряженный день. Так бывает, когда я возвращаюсь после долгого отсутствия.

Она выехала из Манхэттена в пять утра на одном из моих внедорожников на север. Я подозревал, что с самого приезда она будет связана семейными обязательствами. Похоже, я был прав.

Я проверил часы и подсчитал, что сейчас уже десять вечера.

— Ты уже дома?

— Устроилась в своей старой кровати, как будто мне снова семнадцать.

Я провел рукой по волосам.

— Господи, мысль об этом одновременно невероятно сексуальна и крайне неуместна.

Она рассмеялась, а затем ее тон стал серьезным.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь.

— То же самое.

Она помолчала несколько секунд.

— Лос-Анджелес звучит оживленно.

Движение на Франклин-стрит было плотным, бампер к бамперу. Тротуар был так же переполнен.

В каждом городе были одинаковые звуки, так что она не смогла бы сказать, что я на самом деле в Сан-Франциско.

— Ничего такого, чего бы я ни ожидал, — ответил я, глядя на вход в ресторан Basil's и наблюдая за тем, как в дверь заходят желающие заказать столик.

И все из-за нее.

— Ты сможешь немного отдохнуть?

— Ммм, — простонала она, и я услышал, что она сглатывает. У меня было чувство, что это, вероятно, вино. — Я, конечно, постараюсь.

— Я напишу тебе, когда вернусь в отель. Если ты не будешь спать, я позвоню.

Она засмеялась.

— Ты думаешь, что разговор с тобой меня расслабит?

Я уперся тыльной стороной ступни в здание.

— После того, как я скажу тебе, что делать с твоими руками, я не сомневаюсь, что ты уснешь через несколько минут.

— Ради этого стоит не спать, — сказала она, ее тон снова изменился.

Я улыбнулся и направился обратно к входу.

— Я постараюсь закончить здесь все как можно быстрее.

Я попрощался и вернулся на кухню, где Маркус стоял перед конфорками, работая сразу с несколькими кастрюлями на газовой плите.

— Первый ― соус с водкой, — сказал он, как только я подошел к нему.

В кастрюлю бросили пасту, затем добавили соус из другой кастрюли и соединили их. Как только зити были хорошо пропитаны, он вылил часть смеси на тарелку и пододвинул ее ко мне.

Я взял вилку и подождал, пока он посыплет сверху свеженатертым пармезаном, после чего отправил несколько макаронин в рот. Я жевал губчатую текстуру, давая вкусу устояться, прежде чем предложить:

— Только немного соли.

Он потянулся к миске рядом с конфоркой, отщипнул белые гранулы и бросил немного на сковороду. Маркус несколько раз перевернул пасту, соединяя все вместе, а затем подал мне новую тарелку.

Взяв свежую вилку, я попробовал немного, следуя тому же процессу, не отрывая глаз от еды. Когда я проглотил, поднял глаза и улыбнулся своему другу.

— Это чертовски идеально.

— Да?

Я кивнул.

— Добавь это в меню и дай мне еще одну тарелку прямо сейчас.

Он положил руку на мое плечо, похлопав по нему ладонью.

— Еще нет. У меня есть еще несколько блюд, которые ты должен попробовать.

Маркус отошел на несколько шагов от стойки и взял бутылку вина. Он налил два бокала и протянул один мне. Мы звякнули ими друг о друга и оба сделали по глотку.

— Это была она?

Я посмотрел на него, подняв брови.

— Кто?

— Девушка, с которой ты встречаешься.

Маркус не был моим самым старым другом, но он был рядом со времен колледжа, а это было чертовски давно. Я не обсуждал с ним Билли, но не был удивлен, что он мог сказать, что я счастлив.

— Я несу ответственность за то, чтобы уложить ее в постель, — сказал я, — Так что сегодня вечером нам придется все сократить.

Он сделал еще один глоток и рассмеялся.

— Сделай мне одолжение. Не провали это дело. Я бы хотел, чтобы она была здесь хотя бы на ужин.

Он понятия не имел, что говорит.

Но я понимал.

И я хотел сказать ему, что для этого уже слишком поздно.

Но это было бессмысленно, потому что я чувствовал, что, когда он в следующий раз спросит меня о женщине, с которой я встречаюсь, Билли уже исчезнет из моей жизни.

ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ