Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю - Алексей Исаев

Горящий Т-60. Район Сталинграда. Так называемые «малые танки» в сентябре 1942 г. все еще составляли значительную часть танкового парка корпусов, участвовавших в «сражении за семафор»

Согласно донесению от 00.15 3 сентября, численность танкового парка XIV танкового корпуса характеризовалась следующими цифрами (см. таблицу).

Однако, как показали дальнейшие события, самым сильным аргументом немецких войск, оборонявших перешеек между Волгой и Доном, была артиллерия. В составе XIV корпуса в тот момент находились два дивизиона 210-мм гаубиц, дивизион тяжелых гаубиц, полк реактивных минометов и несколько батарей усиления, изъятых из других дивизионов РГК.

В 5.30 3 сентября, после 30-минутной артподготовки, 1-я гвардейская армия перешла в наступление силами 24, 84 и 116-й стрелковых дивизий. В первом эшелоне 7-го танкового корпуса двигались 3-я гвардейская и 62-я танковая бригада, а во втором эшелоне — 87-я танковая бригада и мотострелковая бригада. Атака началась без взаимодействующей пехоты. Успеха две бригады первого эшелона не имели, и Ротмистров в 12.00 ввел в бой 87-ю танковую бригаду. Продвижение корпуса было остановлено сильным противотанковым огнем противника. Попытки советских танкистов огнем с места подавлять и уничтожать огневые точки противника успеха не принесли. Мотострелковая бригада в силу малочисленности в бою 3 сентября просто не участвовала. За 3 сентября корпус потерял 5 КВ сгоревшими и 7 подбитыми, 15 Т-34 сгоревшими, 17 Т-34 подбитыми, 6 Т-60 сгоревшими и 3 Т-60 подбитыми[171]. В течение первого дня боевых действий вышли из строя 53 танка, почти треть состава корпуса.

В ЖБД 6-й армии указывалось: «Северный фронт XIV ак подвергался в районе севернее Безродненского повторяющимся мощным атакам русских, которые действовали при поддержке более чем 150 танков. Они были отражены в тяжелых боях с помощью танков 16-й тд и всей артиллерии стоящей фронтом на юг 60-й мд. Наши потери значительны»[172].

Одноврменно в ЖБД 6-й армии описываются результаты поездки в войска, в которых прослеживается методика удержания фронта. В частности, Паулюс был недоволен тем, что XIV корпус не помог наступлению на Сталинград своими танками, т. к. «танковые батальоны 60-й мд и других дивизий 14-го тк лишь малой частью сил участвовали в этот день в боях на северном фронте»[173]. То есть, по большому счету, сравнение количества танков сторон в данном случае недостаточно информативно. Опору обороны давала артиллерия. Автор не располагает данными о расходе боеприпасов 3 сентября XIV танковым корпусом, однако расход боеприпасов 6-й армии в целом за 3 сентября составлял 575 тонн[174]. Сравнение с данными о расходе боеприпасов в последующие дни позволяет оценить настрел XIV корпуса примерно в 150 тонн. Этого было более чем достаточно для того, чтобы остановить советскую пехоту, а против танков использовались противотанковые пушки, САУ и танки.

Как удержать «наземный мост»? Командующий 6-й армией генерал Паулюс на командном пункте. Справа — командир 76-й пехотной дивизии генерал Роденбург, слева — начальник оперативного отдела Эльхлепп

Тем не менее попытка установить связь со Сталинградом кавалерийским наскоком не удалась. Что делать? Останавливаться и ждать прибытия главных сил резервных армий? Вечером 3 сентября Сталин посылает Жукову распоряжение, которое можно смело назвать «криком души»:

«Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи.

Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам.

Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало.

Получение и принятые меры сообщить незамедлительно»[175].

Утром 4 сентября 1-я гв. армия уже была в готовности к новому наступлению. Однако в 6.00 на нее обрушилась контрподготовка противника. Она вообще станет одним из основных приемов оборонявшихся к северу от Сталинграда немецких соединений. Ф. Меллентин приводит слова полковника Генерального штаба Г. Р. Динглера, служившего начальником оперативного отдела в 3-й моторизованной дивизии. Перед нами встает картина классического позиционного сражения с массированным использованием артиллерии:

«Огонь русской артиллерии действительно был очень сильным. Русские не только обстреливали наши передовые позиции, но и вели огонь из дальнобойных орудий по глубоким тылам. Пожалуй, следует хотя бы коротко сказать и об опыте, полученном нами в эти напряженные дни. Вскоре артиллерия заняла первостепенное место в системе нашей обороны. Поскольку потери росли и сила нашей пехоты истощалась, основная тяжесть в отражении русских атак легла на плечи артиллеристов. Без эффективного огня артиллерии было бы невозможно так долго противостоять настойчиво повторяющимся массированным атакам русских. Как правило, мы использовали только сосредоточенный огонь и старались нанести удар по исходным позициям русских до того, как они могли перейти в атаку [т. е. провести контрподготовку — А.И.]. Интересно отметить, что русские ни к чему не были так чувствительны, как к артиллерийскому обстрелу»[176].

Горящий советский эшелон в районе Сталинграда. Подвоз резервов на Сталинградский фронт был затруднен постоянными налетами авиации противника

В 6.30 немецкая контрподготовка была дополнена авиаударом. Налет продолжался в течение полутора часов. Пехота 116-й стрелковой дивизии под сильным огнем противника залегла. Соответственно 7-й танковый корпус лишился пехотной поддержки. Предыдущие неудачи советских контрударов сами по себе создавали почву для создания противником устойчивой обороны. Оставшиеся на поле боя подбитые танки (в том числе танки 4-го танкового корпуса, действовавшего в этом же районе 26–27 августа) были превращены немцами в огневые точки. Броня подбитых танков позволяла оборонявшимся немецким пехотинцам выживать при артобстреле. Затем подбитые танки становились импровизированными ДОТами. Засевшие в них немецкие солдаты обрушивали на наступающих град свинца.

Однако, как справедливо отмечает процитированный выше полковник Динглер, основным средством борьбы стала артиллерия. Расход боеприпасов XIV PzK за 4 сентября составлял 180 тонн[177], в том числе 55 210-мм снарядов, 308 — 150-мм sFH18, 325 — 10-cm K18[178]. Противопоставить этому шквалу тяжелых снарядов было, по существу, нечего. На 2 сентября в составе армии К. С. Москаленко были 671-й артполк и дивизион 1158-го артполка РГК — всего двадцать четыре 152-мм пушки-гаубицы[179], на всем Сталинградском фронте — 59 152-мм орудий[180]. Также значительное воздействие на наступавшие советские части оказывала авиация, в ЖБД 6-й армии указывалось: «На участке XIV тк с 03.30 вражеские атаки в 15 км северо-западнее Городища, против них действуют Люфтваффе с очень хорошим результатом»[181].

В итоге двухдневных боев 7-й танковый корпус потерял 7 КВ, 30 Т-34 и 10 Т-60 сожженными, 14 КВ, 10 Т-34 и 6 Т-60 подбитыми. Ударные возможности корпуса были практически исчерпаны. 6 сентября 12 танков корпуса были приданы 41-й гвардейской стрелковой дивизии для атаки в прежнем направлении. Однако успеха эти атаки не имели, и советские войска на фронте к северо-востоку от Сталинграда перешли к обороне. Пришел час ремонтных служб корпуса: до следующего наступления шла напряженная работа по восстановлению подбитых танков.

12 сентября Жуков и Маленков докладывали Верховному:

«Москва, тов. Сталину.

1. Ваши обе директивы об ускорении продвижения северной группы получили.

2. Начатое наступление 1, 24 и 66 армий мы не прекращаем и проводим его настойчиво. В проводимом наступлении, как об этом мы вам доносили, участвуют все наличные силы и средства.

Соединение со сталинградцами не удалось осуществить потому, что мы оказались слабее противника в артиллерийском отношении и в отношении авиации. Наша 1 гв. армия, начавшая наступление первой, не имела ни одного артиллерийского полка усиления, ни одного полка ПТО, ни ПВО.

Подбитые под Сталинградом танки Т-34. Машина справа относится к новейшей для осени 1942 г. серии с башней-„гайкой“, а слева — постепенно сходившей со сцены версии Т-34 с башней-„пирожком“

Обстановка под Сталинградом заставила нас ввести в дело 24 и 66 армии 5.9, не ожидая их полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления. Стрелковые дивизии вступали в бой прямо с пятидесятикилометрового марша.