Марионетка. Люби меня! (СИ) - Гутовская Ирина

— Ты всех не равняй под одну гребёнку. Алиса не такая.

— В таком случае нахрена тебе этот геморрой? Хорошее дело браком не назовут — как говорится, — друг не унимается, продолжая толкать свою «философию».

— Мне повезло встретить «ту самую», — ответил на его выпад.

— Только не надо заливать про любовь-морковь… Ну, нравится тебе трахать рыжулю….

— Ты нарываешься… ещё одно слово в этом же стиле… — я автоматически сжал кулаки до хруста костяшек пальцев.

— Эй, расслабься… Извини, не хотел задеть. Страсти поутихнут, а жена на шею сядет и будет деньги тянуть, а как спиногрызы родятся — всё, связан по рукам и ногам. Вот, что имел в виду.

— Неудачный пример. Если у тебя семейная жизнь не складывается — это не показатель. От обоих зависит дальнейшее будущее, а ты изначально не стремился жениться, поэтому относишься к браку, как к мучению. Надеюсь, ребёнок изменит твоё мнение, когда возьмёшь его на руки.

— Да, ты прав… Извини. Просто устал. Не обращай внимания на мою чушь.

«И не собирался» — я абсолютно счастливый человек, никто и ничто не помешает нашему с Алисой счастью.

Глава 36. Зачем?

36.1 Алиса

Весь день я получаю гневные сообщения от Нелли с требованием приехать немедленно, ведь от этого зависит, насколько быстро полиция начнёт работать…

Всё понимаю, только я не представляю, как уйти незаметно — Захар отреагирует раньше, чем успею подумать, и сразу доложит Глебу. Вдобавок, чувство вины гложет и ни на секунду не покидает: ещё ничего не сделала, а уже тошно и противно от самой себя, душу выворачивает наизнанку… Своим поступком поставлю под угрозу отношения с любимым человеком, он всё равно узнает и какими окажутся его слова — несложно догадаться. Как минимум — разозлится, как максимум — разочаруется и потеряет доверие.

«Предательства нам обоим хватило в жизни» — вот, чего опасаюсь: лишь бы Глеб не воспринял ситуацию именно так, а его слова «никогда не ври…» звенят в голове, вызывая щемящую боль в груди.

Конечно, была мысль рассказать, но пришлось отказаться от этой затеи, ведь пока не услышала, что нужно Павлу Максимовичу. Если он решил шантажом добиться желаемого, то зря рассчитывает на это. Ничего у него не получится. Хотя, возможно, просто хочет поговорить и не придумал другого способа, чтобы я пришла. Вообще знаю его исключительно с положительной стороны. Поэтому озвученные условия выглядят странно…

Выбора у меня нет…

«Я люблю тебя» — отправляю сообщение Глебу. Надеюсь, он простит.

— Притормози возле той кондитерской, — обращаюсь к Захару, показывая на магазинчик с яркой вывеской.

Мы вернулись в город. И сейчас настало время действовать. Попробую как-нибудь уйти…

Дёрнула за ручку двери, но та оказалась заблокирована.

— Открой, — только бы со мной не собрался.

— Подожди, — он быстро выпрыгнул из машины, открыл дверь и протянул руку, помогая выйти.

— Куплю что-нибудь к чаю и вернусь, — стараюсь вести себя непринуждённо и легко.

— Я иду с тобой, — Захар остановил меня, схватив за локоть.

— Зачем? Куда я денусь, — мягко улыбаюсь и смотрю невинным взглядом, игриво хлопая ресницами.

«Глеб придушил бы — это точно, если бы увидел, как пытаюсь усыпить бдительность своей охраны с помощью женских чар. Пусть даже так неумело…».

— Ладно, — он нахмурился, внимательно рассматривая меня, как будто чувствует подвох в моих словах и по глазам хочет прочитать то, что задумала, но всё-таки согласился и отпустил. — Тогда позвоню Глебу, сообщу, где ты и когда будешь дома.

Я кивнула и поспешила в «кондитерскую». Стоило зайти внутрь, сразу обратилась к продавцу: спросила, есть ли у них «чёрный выход» и можно ли им воспользоваться. На мою удачу или, скорее, беду, ведь последствия предсказуемы и печальны, меня пропустили… Таким образом, я вышла с другой стороны здания, и, пробежав через дворы, оказалась на соседней улице.

«Ну вот, сбежала…».

Телефон специально оставила в машине, поэтому пришлось ловить попутку. И уже через полчаса, я шла по больничному коридору. Возле нужной палаты задержалась ненадолго, собираясь с силами и мыслями, а потом открыла дверь…

Нелли здесь не было, а её отец спал. Я присела на стул, который стоял возле кровати, разглядывая Павла Максимовича: голова перебинтована, на лице живого места нет — опухшее, сине-багрового цвета… Тот, кто хотел поквитаться с ним, знал, что делает: избили так, чтоб человек серьёзно пострадал, и главное — понял, от кого «подарочек».

— Алиса…

Задумавшись, не заметила, как он проснулся.

— Здравствуйте. Как вы чувствуете себя? — вежливость никто не отменял. Надеюсь, с ним удастся договориться.

— Ты пришла… — Павел Максимович потянулся рукой к моему лицу, и я позволила прикоснуться: он невесомо провёл пальцами по щеке и губам, вызывая этим простым жестом отвращение, с трудом терплю…

— Вы хотели видеть меня. Зачем? — резко встала со стула.

— Прости, я воспользовался своим состоянием здоровья и, по сути, вынудил тебя прийти… Но, видимо, больше такой возможности не будет…

— Не понимаю вас. Что это значит?

— Сядь, Алиса…

***

36.2 Глеб

«Я люблю тебя» — эти слова греют душу.

Перечитываю в который раз, смакую каждую букву, и улыбаюсь, чувствуя, как абсолютное счастье наполняет меня, причём это реальное физическое ощущение, похожее на тепло, разливающееся по телу. Не думал, что так бывает. Могу с уверенностью сказать: впервые люблю, впервые по-настоящему хорошо и комфортно, впервые всё происходящее не вызывает сомнений…

— А жизнь умеет преподносить сюрпризы, — ещё раз смотрю на сообщение Алисы перед тем, как собираться домой.

Но в этот момент звонит телефон.

«Опять Захар…» — странно, мы говорили с ним десять минут назад.

— Да? — резко отвечаю. Ещё ничего не узнал, а уже противная тревога накатила, как будто погружаюсь в липкую густую жижу, и становится тяжело дышать.

— Глеб, ты только не волнуйся раньше времени…

— В чём дело? — нервно сглатываю и ослабляю галстук, который сейчас душит.

— Алиса сбежала…

— Сбежала..? — переспрашиваю, пытаясь в голове уложить: как такое возможно? Не верится в то, что слышу, и всё кажется дебильным розыгрышем.

«Зачем?!!» — так и хочется закричать. Что послужило причиной? Ничего не предвещало беды… хотя теперь ясно, почему весь день нет покоя…

— Алиса попросила остановиться возле магазина, хотела купить сладости… подвоха не заподозрил… — виноватым голосом говорит он. — Потом решил проверить — почему долго не появляется, а её там нет…

— Бля… Я нихрена не понимаю! — объяснений не нахожу.

— Со слов продавца, она вышла через служебное помещение. И, судя по тому, какого содержания последние сообщения у неё в телефоне, который остался в машине, сейчас направляется в больницу.

— Что там? — значит, всё-таки поступила по-своему.

— Нелли пишет, чтобы Алиса немедленно приехала. Я уже еду туда.

— Держи меня в курсе, — отключаюсь. Срываюсь с места и тороплюсь к машине.

Попадающиеся по пути сотрудники расступаются от моего разъярённого вида, некоторым людям даже случайно досталось — кому на ногу наступил, кого плечом задел…

Доезжаю, как в тумане, ничего вокруг себя не замечая. В висках поселилась надоедливая пульсирующая боль, а ещё не покидает ощущение предательства… Как она могла?

Захар ждал в холле первого этажа.

— Ну? — подошёл к нему.

— Она с подругой в буфете…

— Они тебя видели?

— Нет.

«Вот и хорошо… «сюрприз» сделаю…» — решительно направился на запах больничных кулинарных «шедевров». Хочу посмотреть в её глаза и спросить: чем же заслужил подобное отношение?

Алиса сидит спиной, не замечая моего присутствия.

— Я в шоке… — произносит Нелли и тоже не обращает внимания на входящих в буфет. — Прости за папу.

— Перестань, он уже извинился много раз.