Белый волчонок (СИ) - Кас Маркус

— Ну и как мне теперь восстанавливать свою репутацию? — спрашиваю, совсем я профан в этих играх.

Меня мало волнует, что и кто обо мне подумает. Волнует только то, что публичность означает излишнее внимание. Которого мне, как раз, и не хочется.

— Тебе? — удивляется Илена, а ее веснушки светятся на солнце. — Ну приставала к тебе девчонка, разве парням такое не нравится? Наоборот же. А вот мне совсем плохо придется. Меня же теперь ни к кому не подпустят… И даже если с кем-то буду, ну встречаться, так все станут думать, что я заставила. А чтобы забыли, надо что-то такое натворить! Ну, в смысле, совершить. Меня же теперь не то что в пустыню, на турнир обычный не пустят. Полная изоляция от общества, — она вздыхает. — Так решил Панаевский. Только к тебе и отпустили, извиниться.

— Сильно прессовал? — скучающе интересуюсь я, внутренне напрягаясь в натянутую струну.

— Да уж неслабо, — Илена вжимает голову в плечи, как от холода. — Меня спасло только то, что я всю ночь в истерике билась. Когда до него дело дошло, мне уже было все равно.

— И что ты думаешь о Панаевском?

Девушка останавливается, тянет за руку, разворачивая к себе.

— Игорь, ты меня спас, — говорит очень тихо. — Но, еще одна встреча со службой безопасности, и мне конец. В следующий раз я уже не отделаюсь публичным унижением и домашним арестом. Поэтому я даже говорить об этом не буду.

Я только киваю в ответ. Как же этот хмырь тут всех запугал… Понятно, что человека со сорванной магической резьбой нужно, хм, убирать. Не знаю, во что это может вылиться, но допустим.

Но я то могу контролировать силу. Хм, в своих пределах. Не понимаю, чего он так докопался именно до меня. Что-то тут еще есть. И мне надо выяснить что.

Мы еще прогуливаемся с Иленой по травке с полчаса. Ее настроение улучшается и она щебечет что-то про вечеринки и кто там с кем за ручки держится. Я вежливо улыбаюсь, а сам мыслями варюсь в разгадке поведения безопасника.

Провожаю ее на парковку, сдаю водителю и возвращаюсь в дом. В столовой уже никого и вообще стоит такая тишина, словно все вымерли. Куда постоянно пропадают полтора десятка человек родни и в два раза больше прислуги, понятия не имею.

Меня такая безлюдность вполне устраивает.

Я пробираюсь на кухню, нагло краду десяток пирожков и устраиваюсь в библиотеке. Пора уже разобраться, кто тут еще сердца может вырывать. Мне бы еще и по магии книжки достать, но их нельзя выносить из храма, а туда мне Антея велела не соваться до завтра.

— Бэс?

Божество появляется прямо на столе, хватает пирожок, целиком проглатывает и довольно улыбается:

— Эх, хороши у Матисовны пирошки. Неушто для тебя приготовила, молодой господин?

— Ну, эээ, я сам угостился, в общем, — отчего-то становится стыдно.

— Влетит! — радуется хранитель. — Чегось хотел то?

— Расскажи мне кратко, — хлопаю по толстой книге о великих родах, лежащей на столе. — Что и о ком мне стоит знать.

Бэс задумчиво съедает еще пирожок и я аккуратно отодвигаю добычу подальше.

— Кратко… — повторяет он и чешет под бородой. — Ну так то, надобно знать про столичных, их десятка три, с хвостиком. Сталбыть, самые сильные…

В общем, про новых знакомцев узнаю достаточно. Приходится снова идти на опасное дело и воровать новую порцию выпечки с кухни. Хранитель съедает все подчистую, пока я его слушаю.

Больше всего меня заинтересовывает Покровский. Род их оказывается древнее императорского, который они же к власти и привели. И теперь поддерживают. В общем, сами на престол не лезут, но их великий князь — главный советник императора. Покровительствует их роду бог-творец Хнум, благодаря которому они и владеют даром артефакторов. И даром неслабым, судя по особому интересу Бэса.

Богдан — старший, поздний сын и первый наследник. И, получается, в качестве своего дара, он может усиливать, как себя, так и других. И если первое не редкость, то второе как раз довольно уникально. Нда, если бы работало, как надо…

Род Истровских — сплошь прорицатели. А также своеобразные летописцы, хранители знаний. Понятно, откуда такая тяга к информации у Володи. Род ботанов, если бы не одно большое но. Их богиня-покровительница Сешат дает способность влиять на судьбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Саницкие — целители. Причем не только физических травм, но и связанных с силой. По словам Бэса, их глава рода обладает даром массового исцеления и почти все время находится на главной базе в Великой пустыне. И охраняют его лучше самого императора. Ну еще бы.

Рыжие Каритские вполне обосновано имеют репутацию шил в заднице, как их назвала верховная. Их покровительница, богиня Баст, в основном отвечает за радость, веселье, домашний очаг и любовь. Но еще и дает сильную защиту, чем владеют все из рода. Собственно защиту эту и можно «растягивать» на других людей.

С Эратскими мне все понятно и даже немного жаль, что у нас такие плохие отношения. Такой род иметь в союзниках было бы неплохо. Узнаю только то, что они настолько повернуты на воплощении своего бога-льва Маахеса, что свою территорию зовут не иначе как прайдом.

Напрягает меня и то, что все территории великих родов, каждая размером с квартал, находятся слишком близком. Сосредоточены в центре города, поблизости от императорского дворца.

При правильном выборе союзников любой род можно окружить и, хм, вырезать. Может я опять и паранойю, но между нами и теми же Эратскими всего километр…

Окончательно запутавшись в умениях, призывах и воплощениях, отправляюсь в кровать поздно ночью. Пролистываю перед сном скопированный путеводитель по демонам. Не знаю почему, но это меня успокаивает…

***

— Слышали? — непривычно оживленный Олег делится новостями, пока мы ждем верховную. — Княжич Триановых после посвящения в больницу попал. Парень в коме, целители не могут его оттуда вытащить. Говорят, что выживет, но когда и каким очнется — никто не знает.

Вспоминаю, что род Триановых один из столичных, вроде как даже наши соседи. Ничем значительным не отличается, кроме особенной родовой силы — проклятия. Может парень там самопроклялся с перепугу?

— Дед говорил, что сила меняется, — заявляет Богдан. — Последние десять лет все сложнее проходят ритуалы посвящения. Боги недовольны…

— Осторожнее, Покровский, — верховная жрица, как всегда, появляется бесшумно и незаметно. — Может твой дед и прав, в его мудрости я не сомневаюсь. Но тебе не стоит бездумно повторять такие слова.

Мы все замолкаем, рассаживаясь по местам, а мне легчает. Значит, не так уж и необычно прошел мой ритуал. Только что чуть не помер, ну а память… Сдается мне, выбери я тогда знания, с памятью было бы все в порядке.

И теперь сомневаюсь, что сделал правильный выбор. Силы я пока никакой не вижу. Только и получается, что с грехом пополам защищаться и избегать поражения в последний момент. Сколько мне еще так везти будет?

— Да, госпожа София, — Богдан бледнеет. — Я не это хотел…

— Ах, оставь, — она отмахивается. — Я не сомневаюсь, что Покровский не будет пустословить, особенно по поводу богов. Жизнь не стоит на месте, но по моему мнению, великие роды слишком расслабились. Так что, в чем-то ваш глава рода и прав.

Верховная хмурится, переводя взгляд на меня. Потом на Илену, которую похоже только сюда и будут отпускать теперь. Рыжая, непривычно молчаливая, даже голову в плечи вжимает.

— Ну что, герои светских хроник, довольны? — жрица глубоко вздыхает.

Ну сейчас будет разнос… Слышу сзади хмыканье Эратской и поворачиваюсь к ней. Холодные львиные глаза расширяются от удивления. Что, думала буду сидеть тихо, поджав хвост? Мне нечего стыдиться. Анна отводит взгляд, гордо задирая голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Белаторский, — угрожающе окликает жрица. — Ты уже доказал всем, что тебе плевать на окружающих, когда дело касается Эратских. Хочешь и мой храм разнести?

Я вдруг понимаю, что меня окутывает сияние. Встряхиваю головой и убирая силу внутрь. И заталкиваю обратно внезапно вылезшую панику. Я. Могу. Это. Контролировать.