Бык в загоне - Андрей Воронин

Майор опустился на табурет.

- Не строй из себя блатюка. Ты "первоход", зелень неученая, - майор намеренно использовал блатной жаргон, - будешь оказывать содействие, глядишь, и условным сроком отделаешься.

- Больше ничего не скажу, - отрезал Володя.

Майор пристально посмотрел в лицо парня, лежащего на полу, и зловеще произнес:

- Жаль, думал, с тобой договоримся. Столбенко с Бесовским, - обратился он к кому-то в коридоре, - клиент созрел.

На призыв старшего в комнату ввалились два здоровенных детины с тупыми садисткими рожами и выжидательно замерли около пленника.

- Смотрите, чтоб не сдох, - предупредил майор, - ему еще суд предстоит, - и Петрило скрылся за дверью.

В комнате, где находился Сергей, произошла похожая сцена, но при этом допрашиваемый не проронил ни слова - даже не назвал себя.

Тогда за него принялся сам майор.

Двое оперов поставили на ноги упорно молчавшего молодого человека, крепко держа его за руки.

Вялая улыбка сползла с лица майора, и, подойдя вплотную к задержанному, он нанес пацану сильный удар в солнечное сплетение. Дыхание у Сергея остановилось, он тут же обмяк на руках ментов, при этом от боли на глаза его навернулись слезы, но он не издал ни звука.

- Ну-ка, слегка отпустите, - распорядился Петрило, обращаясь к своим подручным.

Те послушно исполнили приказ. Молодой человек вот-вот был готов упасть. Воспользовавшись этим, майор нанес ему резкий удар коленом в челюсть голова жертвы откинулась назад, словно это был не человек, а тряпичная кукла. Сжав пальцы на горле Сергея, старший опер спросил:

- Теперь будем говорить?

Переведя дыхание, тот процедил сквозь зубы:

- Не вечно тебе боговать, мусорская рожа.

Прежде чем сдохнуть, я успею посмотреть на твои киш...

Майор не дал ему договорить, оборвав фразу резким ударом в нос:

- Заткнись, падла!

В дверном проеме показалась потная физиономия Столбенко.

- Товарищ майор, молчит, - посетовал он.

В голосе Столбенко прозвучало такое неподдельное уныние, что старший решил ему помочь.

- Пойдем разговорим, - отозвался он, отходя от поверженного Сергея.

Забившись в угол и беспрестанно отплевываясь кровью, Володя с ненавистью посмотрел на майора.

Тот, не замечая его взгляда, взял парня за подбородок и приподнял голову, собираясь нанести ему удар в лицо.

В этот момент в комнату вошел Вася Доктор.

- Хватит, Плошка, оставь пацанов в покое, - жестко распорядился он, обращаясь к майору.

На этот раз Володя Шпырин обалдел по-настоящему. В вошедшем можно было бы узнать кого угодно, но никак не работника милиции. Татуированные пальцы Доктора подсказали ему ответ: перед ним тот, кого в милицейских протоколах характеризуют как "уголовный авторитет".

- Отведите его в ванную, приведите в божеский вид, - продолжал распоряжаться Корин. - Не забудьте снять браслеты.

На этот раз бывшие "оперативники" улыбались искренне; видимо, им самим разыгравшаяся сцена была не очень-то приятна.

Спустя несколько минут оба приятеля сидели перед Доктором, а бывший "майором" прикурил им по сигарете.

- Толковые пацаны, без гнилинки, - сказал он.

- Значит, Писарь не ошибся, - констатировал Василий Григорьевич, мальцы, вы на меня зла не держите, не забавы ради вам вывески немного попортили. Просто в своих людях нужно быть уверенным. Более подробно побеседуем с вами завтра. А пока Плошка свозит вас в баньку, - он обернулся в сторону "майора". - Приведешь врача, попаришь косточки, можешь побаловать телками и пивком. А завтра они должны быть у меня.

Растоптав окурок, Доктор не торопясь вышел.

У подъезда его ждал Никитин.

- Ну как? - поинтересовался Сергей, пытаясь по его глазам прочесть ответ.

Тот откашлялся.

- Честные фраера.

- И что дальше?

- А дальше смотреть будем.

- Не перестарались твои "быки"?

- Все в норме. Могло бы быть и хуже, - честно признался Вася.

- Ну что, Григорьич, тогда встретимся после "бундеса"? - вместо прощания сказал Писарь и двинулся в сторону своего автомобиля.

В самый последний момент Доктор окликнул его.

- Ты.., это... Береги себя - понял?

Никитин в ответ только улыбнулся.

***

Когда все поданное секретаршей Валей было съедено без остатка, Император протер тарелку хлебной горбушкой и, понюхав ее, отправил в беззубый рот.

- Зоновская привычка, - пояснил он Самиду, который недоумевающе смотрел, как он ест. - Я как с зоны откинулся, потом три года тюремной пайкой отрыгивался...

Звездинский, выпив несколько рюмок дорогого шнапса, порядком захмелел. Он то и дело посматривал на дешевые гонконговские часы, словно боясь куда-то опоздать, и этот характерный жест не укрылся от внимания наблюдательного Мирзоева.

- Что такое? Спешишь?

- Да там хавчик халявн... - начал было пидар, но тут же осекся. Извини, дорогой, у нас, у воров, каждая минута на учете.

Само собой, обзови себя пидар вором где-нибудь в Бутырке - его бы как минимум убили. Но тут, с "этими лохами", можно было бы позволить себе и не такое.

А чем плохо?

Сиди королем - жратвы, выпивона на дармовщинку до отвала, куражься, сколько хочешь, и за это еще денег дадут.

Хорошо быть при понятиях!

Правда, Пантелей немного переживал из-за того, что не успевал к бесплатной раздаче ужина, организуемой благотворительным обществом для бродяг и бездомных, однако разносолы хозяина-лоха говорили в пользу того, что сегодня можно и не спешить.

- Так что, брателло, чем тебе помочь? - дружелюбно подмигнул Звездинский Мирзоеву.

Тот откашлялся.

- Мне бы татуировочку...

- Ха! Делов-то!

И тут слово взял Тахир.

Он еще раз повторил, что Самид - очень уважаемый человек, но чтобы быть уважаемым еще больше, хочет нанести себе несколько татуировочек - сродни тем, какими наколот блатной гость.

Неожиданно пьяно икнув, Император произнес:

- Такие - не надо!

И потянулся к бутылке со шнапсом.

Пока гость наливал себе полный стакан водки, Мирза тихо сказал Тахиру:

- Ну, сука, смотри, наверняка очень уважаемый вор... Не хочет меня колоть теми же, что и у него.

Жадный...

- Ничего, - Тахир сделал успокаивающий жест. - Воры - они ведь тоже деньги любят!

- А какие у тебя татуировки есть? - поинтересовался Самид.

Пантелей с готовностью стащил с себя рубашку, цветом и запахом более напоминавшую половую тряпку в общественном туалете.

- Вот!

Да, Самид был поражен, восхищен и обескуражен одновременно.

- Что это значит? - азербайджанец ткнул толстым пальцем в изображение женщины с гигиенической надписью "Чистота - залог здоровья".

- На преступление толкнула женщина, - не моргнув глазом, ответил пидар.

- А это? - волосатый палец уперся в изображение бубнового короля.

- Король всех мастей...

- Ва! Авторитетно! - присвистнул азербайджанец. - А мне можешь такую нарисовать?

- Нет вопроса!

Спустя полчаса они уже договорились обо всем или почти обо всем...

- Значит, так, - в руках Звездинского появился калькулятор, также наверняка подобранный на помойке, - "Бубновый король" - тысяча марок, "Чистота - залог здоровья" - семьсот марок, "Перстни" - по сто за палец... его грязные ногти стучали по потертым кнопкам калькулятора. - Ну а черта, так и быть, бесплатно нарисую... Да, чуть не забыл: "один в четырех стенах"... Триста марок.

И тут Мирзоев кстати или некстати вспомнил разговор с бакинским родственником и статью в "Московском комсомольце" о том, что "коронацию на вора" якобы можно купить за деньги.

- Послушай, а если ты меня так наколешь...

Получается, что я как бы и вор?

- Для настоящего, патентованного вора нужно еще и купола нарисовать, авторитетно заявил Пантелей.

- Хрен с тобой, гулять так гулять! - воскликнул Самид. - Рисуй, братан...

***

Одесский вокзал знаменит многим. Любитель одесско-еврейского фольклора сразу же вспомнит известный шлягер "Семь-сорок"; репатриант, проживающий ныне в каком-нибудь кибуце под Хайфой, - толпы страждущих уехать на Землю Обетованную, которые стояли тут в семидесятые годы, а обыватели и воры - как лихо исчезают тут сумки, чемоданы и баулы.

Скрипнули тормоза; проводница, пройдясь по купе, объявила на каком-то жутком диалекте:

- Кгаджане, Одесса-мама подошла до перрона...

Выходьте.

Вещей у Анатолия Сопко было немного: закинув на плечо спортивную сумку, он привычно огляделся по сторонам. Вроде бы все нормально - никакой опасности.

А навстречу ему уже шел Соловей - он широко улыбался, глядя на Лысого.

Рядом с Владимиром Юрьевичем следовали три "торпеды", нагло тесня от пахана встречных прохожих.

- Привет, как доехал? - Соловьев действительно был рад Толику.

- Вашими молитвами, - последовал ответ.

- Как Крытый?

- Велел кланяться.

На этом процедура встречи была закончена: Толика усадили в роскошную "БМВ", и автомобиль, описав правильный полукруг, помчался в сторону Пушкинской.