Зодиак - Роберт Грейсмит

И Катлин ему верила.

— Глаза у него чокнутые были.

У нее кружилась голова. Слепили блики от его начищенных до зеркального блеска ботинок.

— Вроде бы такие ботинки у моряков. Военный, что ли? И прическа военная. Волосы темные. Очки на резинке, чтоб не падали. На морде шрамы какие-то от прыщей. Лицо самое обычное. Нос не мал, лоб не велик. Да и сам невелик. Короче, парень не ахти, замухрыжка.

Рост самой Катлин — пять футов девять дюймов.

— Но мужик на все сто стебанутый. Глаза ненормальные. Вряд ли соображал, что делает.

Полная луна освещала светлые волосы и серые глаза Катлин, впитывавшие все, что они подмечали.

Машина старая, двухдверная, светлая: номера старые калифорнийские, черно-желтые. А внутри — сам черт ногу сломит. Книжки, бумажки какие-то, шмотки разбросаны… даже перед ветровым стеклом валяются две губки для мытья посуды, красная и зеленая. Домашние причиндалы в машине — зачем? Рядом с губками фонарик на четыре батарейки с резиновой петлей.

Между сиденьями авиационного типа торчит автоматическая коробка передач, на ней прикуриватель и пепельница.

— Пепельница не приклеенная, часть кожуха…. А он все бормочет. Ноль эмоций. Ни злости в голосе, ни юмора. Бубнит как заведенный. Четко так слова выговаривает. Я не могла больше. Решила, как только он скорость скинет — прыгну. Он часто сворачивал, и каждый раз чуть не останавливался.

И вдруг мотор заглох. Это случилось на крутом въезде на шоссе. Катлин прижала к себе дочку, выпрыгнула из машины и понеслась через дорогу. Нырнула в канаву. За канавой — поле с высокой травой, виноградники… Катлин затаилась там, навалилась на ребенка, чтобы не выдать себя детским писком. Сердце бешено колотилось.

— Этот вышел с фонариком. Крикнул. Позвал. Вернись, мол. Кузнечики стрекочут. И тут вдруг этот грузовичок! Водитель тормознул, выскочил и орет: «Какого черта ты тут по дороге шляешься?» А этот сразу — прыг в свою машину и смылся.

Водитель грузовика направился к Катлин, но она к тому времени уже впала в настоящую панику.

— Еще один мужчина! И я дунула от него. Пришлось дождаться, пока не подъехала женщина. Она высадила меня в этом вшивом городишке перед постом полиции. Там сидел один коп, пожилой такой, сержант. Я ему рассказала, и он аж с лица спал. Такое у них не часто случается. Вытащил кучу бумажек, стал записывать.

Разговаривая с полицейским, Катлин рыскала глазами по сторонам. Увидев на стене листовки с портретами объявленных в розыск преступников, женщина воскликнула:

— Бог мой! Да вот же он!

Ее рука вытянулась в направлении фоторобота убийцы Стайна. В направлении портрета Зодиака.

— Сержант чуть в штаны не наложил. Он сразу захотел от меня поскорее избавиться, чтоб не дай бог Зодиак не вернулся и не уделал нас обоих. Он запер свою будку и заставил владельца кафе открыть лавочку и впустить нас. Ох и разозлилась я тогда. А еще я ему объяснила, где моя машина. Возле «АРКО». Он сообщил своим, шерифу. Те съездили, но машину не нашли. Потом уже обнаружили на боковой дороге, выгоревшую.

Чтобы отогнать автомобиль Катлин на Берд-роуд возле 132-го шоссе, аккуратному незнакомцу пришлось найти колесо и привинтить его на место.

— Дотла выгорела. Я съездила посмотреть, потому что в ней детские вещи были. Ничего не осталось. Как корова языком слизала.

Вскоре после этого случая Тоски послал Катлин ряд портретов подозреваемых в возрасте от двадцати восьми до сорока пяти лет. Я спросил ее об этом.

— Да, было дело. Меня таскали к шерифу округа Станислос. Нет, тот был моложе, другой. Я бы его сразу узнала.

Если учесть, что попытка убийства Катлин и ее ребенка была предпринята ночью, в выходной, во время полнолуния, что преступник был «военно-морского обличья» и в очках, а также что он говорил монотонным, бесцветным голосом, напрашивается вывод, что женщина чудом вырвалась из лап Зодиака.

Она видела его совсем близко, и при этом гораздо дольше, чем любая из его жертв.

И смогла выжить, чтобы рассказать об этом.

10

ЗОДИАК

Воскресенье, 19 апреля 1970 года

Человек, сидевший за баранкой довольно нового двухдверного авто на углу Бэй-стрит и Эмбаркадеро, казался помешанным на преступлениях. Он знал в мельчайших подробностях все тридцать пять убийств, совершенных в Сан-Франциско в этом году…

— Опасно ходить по городу в одиночку, — увещевал он Кристофера Эдвардса, корабельного стюарда. — Все эти убийства, грабежи, нападения, изнасилования…

Эдвардс обратился к нему, чтобы уточнить дорогу к Рыбацкому причалу. И ему стало не по себе от излияний незнакомца, охотно сообщившего, что он британец, инженер, живет во Фриско вот уже десять лет. Британский инженер предложил Эдвардсу подкинуть его до места назначения. Тот отказался, но послушал еще некоторое время, как собеседник смаковал множество преступлений, не упоминая, однако, тех, о которых население говорило больше всего. Об убийствах, совершенных Зодиаком.

Это настолько заинтересовало Эдвардса, что он сразу же, как прибыл на причал, позвонил в полицию. Позже, уже в управлении полиции, он опознал своего случайного собеседника по фотороботу Зодиака.

Выходит, что Зодиак — британский инженер?

Воскресенье, 19 апреля 1970 года

Изуродованный и почти обезглавленный труп модного дизайнера, проектировщика осветительной арматуры Роберта Салема обнаружили в его собственной элегантной квартире-студии на Стивенсон-стрит, 754, неподалеку от отеля «Сан-Франциско». Убийца (возможно, он действовал не в одиночку) безуспешно пытался перепилить шею жертвы длинным и узким ножом. Когда это не удалось, от головы отрезали левое ухо и забрали с собой. На стене красовалась надпись, выполненная кровью жертвы: «САТАНА СПАСЕТ». Еще крупнее, рядом с кровавым распятием, — подпись: «ЗОДИАК». На животе Салема — еще одно распятие, тоже намалеванное его собственной кровью. Очевидно, убийца действовал в голом виде и весь вымазался кровью, оставив по всей студии отпечатки.

Инспекторы Гас Корерис и Джон Фотинос сразу отвергли предположение, что убийство совершено Зодиаком. Преступник пытался таким образом отвести от себя подозрения.

Пока детективы занимались убийством Салема, подлинный Зодиак тоже не сидел без дела. Он кропал на странного размера листе бумаги очередное послание — девятое письмо.

Адрес на конверте гласил:

Редактору

«Сан-Франциско кроникл»

Сан-Франциско

Калиф.

К конверту были приклеены две марки с Рузвельтом — вдвое больше, чем необходимо. Казалось, отправителю не терпелось, чтобы письмо поскорее оказалось у адресата. Для некоторых предыдущих посланий он использовал дорогую итоновскую бумагу, но в этот раз писал чуть ли не на обертке. В письме сочетались печатные знаки и шифр.