Наследница долины Туманов (СИ) - Лунёва Мария

...и снова предавать.

Как отец, как покойный супруг.

Им всегда была нужна лишь только власть и ничего более.

Искренне любить они могли только себя.

Гер Каил, как бы красив и мягок ни был, на первый взгляд, такой же, как и остальные. По какой-то причине ему нужно, чтобы я была рядом: вот и кормит калеку сладкими речами.

- Ты мне не веришь, так ведь? - видимо, я не смогла справиться с эмоциями, и они не укрылись от северянина.

- Нет, - честно ответила я, - мужчины не умеют любить. Они могут лишь предавать и использовать.

Криво усмехнувшись, Каил отпустил мой подбородок и, сев на пол, положил голову на мои бёдра.

- Это ничего, - тихо прошептал он, погладив мою щиколотку, забравшись под подол платья. - Я смогу прокрасться в твоё сердечко. Мы со всем справимся.

Проходили минуты, а северянин не поднимался.

Словно котёнок, он пригрелся у моих ног и не желал вставать. Робко опустив руку на его голову, я легонько пригладила густые смоляные локоны. Мягкие. Каил,

ощутив прикосновение, обнял мои ноги сильнее, будто радуясь нечаянной ласке.

Это придало смелости, и я снова зарылась пятернёй в его волосы. Такие нежные и гладкие, словно шёлк. И зачем мужчине такая красота?!

За дверями послышался грохот и приглушённая ругань.

- ОЙ, косорукие, - негромко проворчал мой северянин.

В дверь постучали.

- Да, заходи! Тебя уже весь дом услышал, - рыкнул Каил.

На пороге возник ви Алеш с увесистым сундуком в руках.

- Ваши вещи, гер, - не дожидаясь повторного приглашения, безликий затащил свою ношу в комнату и заозирался. - А куда ставить?

- Мне на голову, - снова заворчал Каил.

- Ага, - молодой воин бодро прошагал к шкафу и буквально уронил сундук на пол рядом с ним. - Я тут оставлю, а эта старая почтенная вредная женщина всё потом разложит.

Я не сразу поняла про кого он говорит. Пока соображала, Иной вышел, прикрыв за собой дверь.

- Твоя няня, похоже, уже всему моему войску поперёк горла встала. Что за женщина, а? Она даже меня строить пытается?

- Ия Лунсия? - уточнила я растерянно. - Она милая воспитанная женщина.

- Ага, вия Лунсия эта, - пробубнил Каил. - Мне ещё никогда так мило и воспитано не указывали, что я неотёсанная деревенщина.

- Неправда! Она никогда бы так не сделала, - усомнилась я в его словах.

Каил поднял голову и жалостливо заглянул мне в глаза.

- Она прогнала меня с утра из кухни и заявила, что князья не хватают куски с раздаточного стола. Ты только представь, Амэлла! Эта злая карга мне кусок варёного мяса зажала. Мне! Безжалостному завоевателю!

Хлопнув ресницами, я бестолково засмеялась и погладила его по голове. как маленького мальчика.

- Она права, - наставительно произнесла я. - Князья не едят на кухне и обходятся без перекусов.

- Ну, я же не князь! Я гер. И я желаю, есть тогда, когда хочу, а не когда положено.

Поговори с ней и скажи, что оставлять голодным мужчину бессовестно. И

небезопасно!

Глава 29

- Порой мне кажется, что ты думаешь только о еде, - попыталась я поддеть его, но как-то неудачно. Не было у меня опыта в словесных поединках. - Прости, я не хотела обидеть. Просто...

- Всё нормально, Амэлла, что ты стушевалась, - Каил упёрся подбородком в мои колени. - Ты верно заметила. Еда для меня очень много значит.

Он умолк, словно призадумался.

- Представь самый отвратительный вкус, от которого желудок сводит и появляется рвотный позыв. Представила? - я неуверенно кивнула. - Так я ощущаю чужую ложь,

даже самую незначительную. В нашем доме при мне во время трапезы предпочитают, вообще, не разговаривать, или я ем отдельно на кухне. Для меня это огромная проблема, порой даже в молчании я ощущаю отголоски эмоций. Злость,

ненависть, боль, смятение. Всё это не способствует аппетиту.

- Прости, я не знала, что всё так сложно. Я поговорю с няней, - потянувшись,

убрала длинную прядку волос, подающую ему на глаза.

- Не нужно, сам поставлю всех на место. Но привыкай к тому. что дома мы часто будем трапезничать только вдвоём. Совместные семейные ужины, да ещё и с гостями - это не для меня.

- Ты в них не принимаешь участие? - во мне просыпалось женское любопытство.

Было интересно знать, чем живёт этот мужчина.

- Ну, как тебе сказать, моя княжна, - Каил жёстко усмехнулся: его лицо мгновенно стало злым. - Порой, такие ужины заканчиваются чьей-то смертью. Внезапной.

Жутко рассмеявшись, он снова положил голову мне на бёдра и крепко обнял за талию.

- Не понимаю тебя, - тихо прошептала я. - Ты ведёшь себя, то как тиран-самодур, то как избалованный мальчишка.

Потеревшись щекой о подол моего платья, он также тихо ответил:

- Я менталист Эмпат! На меня сильно влияет окружение. Очень сложно находиться рядом в одной комнате с теми, кто врёт, завидует, злится. Порой, это превыше меня, Амэлла. Все эти чувства отравляют мне воздух, и хочется просто свернуть пару шей, чтобы появилась возможность сделать глубокий вдох. Они не дают мне дышать, удушая своей гнилью. А с тобой так легко. Словно островок спокойствия.

Легко дышать. Нет мерзкого привкуса лжи на языке. Ты моё счастье.

Я печально улыбнулась. Что бы ни было дальше с нами, сейчас я ощущала мгновения счастья. Чистого и светлого.

- Хочешь, прокатимся вокруг замка? Я хочу посмотреть на поля, да и на примыкающие к замку деревни. Хотя и так понятно, что там всё плохо. Ещё на скотный двор заглянуть нужно. Сюда везут свиней и коз, птицу кое-какую.

Провизию. Нужно проконтролировать, чтобы всё это было где хранить.

- Свиней и коз, - я улыбнулась, - при моём деде тут были богатые фермы. Нам не хватало людей за всем этим мычавшим и хрюкающим добром приглядывать. Мы с

Крисс часто сбегали из замка и бежали через южные врата на скотный двор. Там были такие милые поросятки. Мы тискали их без устали, пока однажды один поросёнок не испачкал моё платье. Как нянюшка ругалась. Меня тогда даже мама называла свинопаской. Хорошо тогда было.

Каил, тихо хохотнув, поднял голову.

- Ау нас не было хозяйства, - потеревшись носом о мои колени, он проказливо пригладил щиколотку и скользнул выше, обжигая кожу прикосновениями. - Мы,

вообще, бедно жили. Мама-то нас еле тащила, а когда узнала, что в соседнем харае осиротели сводные братья, забрала и их. Пожалела мальчишек. Их отец славился своей похотливостью. Так и не встретив свою избранную, принялся тащить в постель всё, что не приколочено. В каждом харае за собой выводок оставлял. Вот и мама прознала про очередную насильно отлюбленную. А когда та не смогла разродиться и померла, решила, что не дело родную кровь оставлять.