Корона из земли и огня - Лионера Азука

В этом что-то есть… Во имя всех богов, если я доберусь до Эсмонда!..

– Если о переговорах и об открытом сражении не может быть и речи, мы должны заманить их в ловушку, – бросает Давина.

– Неплохая идея, – говорит Кларис. – Но что потом? Даже если нам удастся сократить их численность, они все равно нас превосходят – числом, оружием, припасами.

Над пальцами Давины танцуют снежинки.

– У вас есть я. Я могла бы…

– Ты хочешь сражаться? – вставляю я. – Зачем?

Она пожимает плечами.

– Почему бы и нет?

Потому что ты не знаешь, что такое поле битвы. Крики. Кровь. Страх в глазах людей. Потому что тебе еще никого не приходилось убивать. Эта вина будет с тобой всю жизнь. И потому что это слишком опасно.

Но я не произношу ни один из этих доводов. В горле от страха образуется комок. Одна лишь мысль, что Давина может оказаться на поле боя, повергает меня в панику. В хаосе битвы я не смогу ее защитить…

– Спасибо за предложение, – говорит Райнальд. – Но я не жду, что вы будете участвовать в моих битвах. Вы здесь, потому что моей жене было важным спасти вас. Я предлагаю вам и вашим ритари убежище, пока оно вам необходимо. Ответные услуги необязательны.

Снежинки над пальцами Давины исчезают, словно их никогда и не было.

– Я… не хочу навязываться. Я только думала…

Наверное, только я замечаю ее сжатые в кулаки руки и поджатые губы. Я скрежещу зубами. Будто сам чувствую ее разочарование.

Когда мы несколько месяцев были во Фриске, мать Давины преуменьшала силу ее магии и считала, что ее дочь ни на что не способна. Давина хотела только помочь, но ей неоднократно приходилось слышать, что она не в состоянии ничего сделать.

Но это ложь. Каждый, кто видел ее ледяную магию, знает, на что она способна. Давина не должна больше выслушивать, что она недостаточно хороша.

– Вам стоит принять ее помощь, – слышу я собственные слова. – Она вам пригодится.

Давина смотрит на меня озадаченно. Затем посылает мне благодарную улыбку, от которой мое сердце начинает биться быстрей.

– Почему вы хотите нам помочь? – спрашивает Райнальд.

– Потому что… считаем это правильным, – отвечает Давина. – Я не хочу никого убивать, но Эсмонда нужно остановить. Я опасаюсь, что рано или поздно он протянет руки и к Фриске.

– У меня тоже есть опасения, – добавляю я. – Эсмонд успокоится только тогда, когда превзойдет своего отца. Победы над Земным королевством ему будет мало.

Райнальд смотрит сначала на меня, затем на Давину, не меняясь в лице.

– Разве во Фриске женщина не может быть наследницей престола?

Я хмурюсь. К чему это он?

– Да, – сдавленно отвечает Давина.

– Тогда вы – законная наследница престола, – заключил Земной король.

– Теоретически. Но меня лишили этого права, когда родился мой брат. Фрискийцы… не хотят видеть на троне еще одну проклятую королеву, но требуют мужественного сильного правителя.

– Кто это утверждает? – спрашивает Кларис.

Давина растерянно переводит взгляд с нее на Райнальда.

– Ну… я… много раз это слышала. И моя мать… Вся страна праздновала, когда она родила сына.

– Возможно, вы просто должны были в это верить, – задумчиво произносит Кларис. – Фриска всегда держала нейтралитет, но Ледяное королевство, должно быть, также думало о войне. Вполне возможно, что они предчувствовали, что могут быть следующими.

– Я не хочу сказать ничего дурного о вашем отце, но он – нехороший король, – продолжает Райнальд. – Он разрушил все торговые отношения и связи, которые удалось создать вашей бабушке, и вернул Фриску в изоляцию.

– Изоляция дает не только преимущества, – отвечаю я на растерянный взгляд Давины. – Каждая страна нуждается в определенных ресурсах. Без торговых отношений нельзя их получить. Даже как нейтральное государство Фриска должна поддерживать связи с разными странами, в том числе ради собственной безопасности.

– И что может быть лучше в этом отношении, чем предложить молодому, пожелавшему жениться королю подготовленную и хорошо образованную дочь? – бросает Кларис.

– Это… – Давина собирается возразить, но закрывает рот.

– Да, она бы смогла, – говорю я. – Ты сама это слышала. Она бы отдала тебя кому угодно, если бы предложение показалось ей хорошим.

– Выдающихся королев и королей судят не по делам их предшественников, а по их собственным. – Райнальд обращает на Давину пристальный твердый взгляд. – Я знаю, что ходят слухи, будто я убил прежнего Земного короля, но это не так. Я был его комендантом и доверенным лицом. Когда он умер, корона перешла в мои руки. Я бы с удовольствием бросил ее, так как никогда не хотел быть правителем, но никто не хотел нести это бремя. Так что это сделал я. Я не смогу повлиять на то, что люди будут думать об этом в будущем. Но могу только стараться принимать лучшие для моих людей решения сейчас, в данный момент.

– Вы думаете, на троне Фриски лучше быть мальчику, который ничего не знает о мире снаружи? – спрашивает Кларис. – Ваша мать ради собственной безопасности отдала свою дочь. Но жители Фриски пострадают больше всех, если Эсмонд действительно нападет.

– Но вы, милая, все это знаете, – говорит Райнальд притихшей Давине. – Вы королева с рождения, а не благодаря свадьбе с Эсмондом. – Его губы подрагивают в ухмылке. – Которая в любом случае недействительна.

Давина обхватывает себя руками, словно замерзнув. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не притянуть ее к себе. Но сейчас для этого неподходящее время. Несмотря на то, что она кажется ранимой и хрупкой, она больше королева, чем любой правитель, которого я когда-либо встречал. Она умна и справедлива и думает, прежде чем действовать. Она никогда не развяжет войну просто из-за желания войны. С такой правительницей любое королевство будет процветать.

– Иногда, – произносит Райнальд, – корону не дают в руки – до нее нужно дотянуться.

Вопросительный взгляд Давины устремляется ко мне, и прежде чем обдумать свои слова, я говорю:

– Я всегда видел в тебе правительницу. Еще до того, как узнал, кто ты на самом деле, я хотел сделать тебя ей. На крошечном клочке земли, который не соответствует истинной королеве, но… ты бы стала прекрасной миндам. Уверен, что ты могла бы стать великой королевой – и без такого болвана, как Эсмонд.

Давина судорожно сглатывает, а я вижу, что в глазах у нее стоят слезы. Она снова сжимает руки в кулаки, но я больше не вижу в ее взгляде разочарования – лишь яростную решимость.

Я беру ее за руку.

– Не оставайся принцессой, если ты можешь быть королевой.

– Во Фриске уже есть законная королева, – говорит она. – И надеюсь, что она нам поможет.

– Твоя бабушка? – уточняю я. – Думаешь, это хорошая идея? Она… не такая как ты. Ее магия может…

– Я все равно хочу с ней поговорить, – перебивает она. – Ее долго держали взаперти лишь потому, что она полюбила не того мужчину. Мы не можем выбирать, кого любим, а для меня наказывать за то, что ты кого-то любишь, а кого-то нет – постыдное преступление. К тому же… две ледяных волшебницы лучше, чем одна.

– Она нам поможет? – интересуется Райнальд. – Если она опасна…

Давина качает головой и протягивает руки.

– Она носит примерно такие же кандалы, как и я. Они подавляют нашу магию. Но ее кандалы старые. Линнет говорила, что мои были изготовлены каким-то новым способом.

Райнальд наклоняется и рассматривает наручники.

– Я знаю материал. Он встречается и у нас, но для изготовления оружия он бесполезен. Я бы никогда не подумал делать из него кандалы.

– Вы можете изготовить такие же оковы? – спрашиваю я.

Райнальд кивает.

– Наши кузнечные мастера хорошо разбираются в своем ремесле. Если мы отдадим им эти наручники в качестве образца, они справятся. Но сначала их нужно с вас снять.

Давина ахает.

– Вы не представляете, как я этому рада.

После того, как мы выходим из зала совещаний и отправляемся в кузницу, Давину накрывает еще одна волна. Я крепко держу ее, пока ее снова и снова захлестывает невидимая сила, а затем Давина обмякает в моих руках, словно ее оставила вся энергия.