Бугор - Владимир Колычев

– Ломова сказала, что не было никакой машины. Лариса к тебе пешком пошла.

– Эх, Анюта, Анюта… Все-таки проговорилась, – осуждая свою сообщницу, усмехнулась Катя.

– Шила в мешке не утаишь… Что, если Лариса домой вернулась?

– Она тебя бросила, – с тем же осуждением Катя глянула и на Демьяна. – Зачем она тебе такая?

– А это мое дело, прощать ее или нет.

– А если бы простил?.. Над тобой бы вся деревня смеялась…

– Не твое дело!.. Твое дело мне обо всем сказать. А ты скрыла все от меня!.. Хорошо, если Лариса в Москву вернулась. Хорошо, если живая. А если сгинула, я тебя никогда не прощу!

Демьян отправился в кладовку, вытащил оттуда чемодан, стал собирать вещи.

– Ты куда? – всполошилась Катя.

– В Москву!

– Зачем?

– За кем!

– За Ларисой?

– Сначала найти ее надо.

– А если найдешь? Если ты ей не нужен?

– Главное, найти, а там видно будет…

– Я никуда тебя не пущу!

Катя встала у двери, широко развела в стороны ноги, раскинула руки.

– А кто тебя спрашивать будет? – грозно глянул на нее Демьян.

Не сможет она его удержать, пусть и не старается.

– Может, завтра поедешь? Куда на ночь глядя?

Но и разумными доводами задержать его Катя не смогла. Демьян отправился в Москву в ночь, через пшеничные поля, до которых ему сейчас не было никакого дела…

Глава 21

Москва златоглавая. Москва белокаменная. А есть еще Москва банная. В гостиницах платные сауны, на улице на каждом шагу объявления с адресами, где можно помыться и попариться с удовольствием для себя. Про путан в рекламных проспектах вроде бы ничего не сказано, но Москва – город развлечений, и можно догадаться, что за отдельную плату клиенту подадут и девочку.

Сауна в гостинице Демьяна не прельстила. Ему нужна та самая банька, где он познакомился с Ларисой. Туда он и отправился с опасением, что это заведение закрылось. Но нет, на месте сауна, только расширили за счет второй пристройки, добавленной к первой. Дворик уменьшился, но Демьяну-то какое до этого дело? Главное, что его встретили с улыбкой, показали банный номер. Их здесь уже несколько, без излишеств в виде массажной и бильярдной. И вместо бассейна – деревянная купальня. Комната отдыха с раздевалкой и трапезным столиком, моечная и сауна – все, больше ничего. Простыня включена в основную стоимость, а халат и тапки оплачиваются по отдельному тарифу, так же, как и веник. И главное, вход для всех желающих. Потому и улыбается Демьяну полная рыхлолицая женщина. Она здесь всем распоряжается.

– А вы давно здесь работаете? – спросил у нее Демьян.

Он приехал в Москву сегодня ночью, устроился в гостинице, немного вздремнул и отправился сюда. Еще утро, поэтому во всей сауне он единственный сейчас клиент. Потому и женщина никуда не торопится. Если ей заплатить, то, пожалуй, она и веничком в парилке может помахать, но Демьяну это совсем не интересно.

– Да, уже третий год…

Третий год она здесь работает. И это при том, что с Ларисой он познакомился шесть лет назад. Сколько воды утекло за это время. Может, и Бабуин лежит где-нибудь на кладбище.

– И как тут у вас, весело?

– В каком смысле? – внимательно посмотрела на него женщина.

– Ну, в смысле, девочку заказать можно?

– У нас тут не публичный дом.

Заявление прозвучало не очень строго и уж точно не категорично. И взгляд у банщицы стал более внимательным.

– А если очень хочется?

– Ну, если очень хочется, то можно что-нибудь придумать.

– И сколько стоит это придумать?

– Сто долларов за два часа… Ну, и пятьдесят сверху, за заказ…

Сто пятьдесят долларов после дефолта – деньги большие, но все-таки недостаточно солидные, чтобы рассчитывать на первоклассный товар.

И действительно, девочки, которых привела банщица, не блистали красотой. Хотя и страшными их не назовешь. А худенькая брюнетка с маслеными глазками и вовсе казалась симпатичной. Но Демьян выбрал маленькую шатеночку с длинным носом и короткими ногами. Глаза у нее задорные, жизнелюбивые искорки в них, возможно, она из тех девушек, которых и хлебом кормить не надо, дай только выговориться всласть. А ему не секс нужен сейчас, а информация.

– Привет, меня Жанна зовут, – скороговоркой сказала она, когда банщица вместе со своим выводком исчезла за дверью. – Я очень хорошая и много чего умею.

И разделась она так же торопливо. Демьян и опомниться не успел, как она осталась в чем мать родила. Грудь у нее маленькая, широковатая талия вровень с узкими бедрами, кривые ноги не выдерживают никакой критики, но все-таки в низу живота Демьян почувствовал волнение. Вот что значит обнаженная женщина.

– Рад это слышать.

– А ты ничего, симпатичный, – заученно кивнула девушка. И тут же опустилась перед ним на колени.

Не должен был он сдаваться на милость этой шлюшке, но в то же время кому он должен хранить верность? Ларисе, которая его предала? Или Кате, которая повела себя с ним не менее подло…

Некоторое время спустя Жанна проговорила:

– Отдохнешь или дальше пойдем?

– Отдохну. И ты со мной отдохни, – сказал он, наливая в бокал коньяк.

И спиртное он с собой взял, и закуску. Проститутки раскрепощены и без того, но выпивка делает их более раскованными. Да и не только их.

– Армянский? – глядя на бутылку, сказала она.

– А ты не любишь?

– Ну, если хороший, то люблю. Но французский люблю больше. И французов тоже люблю, они такие прикольные, только по-нашему ничего не понимают…

– А со снежным человеком не пробовала?

– Нет, не пробовала…

– Что, не попадались такие? – усмехнулся он.

– Не попадались, – с той же иронией улыбнулась девушка.

– Снежные люди в горах водятся.

– Да, я слышала.

– Иногда к людям спускаются. К одиноким женщинам. Тогда у этих женщин снежные мальчики рождаются. Они говорить могут, даже считают до пяти. А то и до десяти… И одеваются они, как люди. Только ведут себя, как обезьяны. Знал я одного такого, Бабуин его зовут.

– Бабуин? Да нет, это не имя. Это кличка.

– А ты откуда знаешь?

– Его Петром Васильевичем зовут…

– Кого его?

– Бабуина.

– Он что, на снежного человека похож?

– Мы вообще-то думали, что на обезьяну. Ну, на гориллу. Нет, на бабуина… На бабуина он похож, потому и кличка такая.

– Точно, и у моего знакомого кличка такая была. Он тоже на бабуина был похож, пацаны так говорили. А мне всегда казалось, что он на снежного человека смахивает… Петр Васильевич, говоришь. И его Петром звали… Наверное, это наш общий знакомый. Где он сейчас?

– Кто?

– Ну, этот твой Петр Васильевич?

– Какой Петр Васильевич? – удивленно смотрела на него проститутка.

Дурочку включила. Поняла, что лишнего наговорила, потому назад сдала.

– Ну, Бабуин.

– Не знаю такого.

– Ты же говорила, что знаешь.

– Не помню…

– Ну, не помнишь и не надо… Еще по чуть-чуть?

От повторения Жанна не отказалась. Выпила, закусила. На пару с Демьяном сходила в парилку, отхлестала его веничком, снова употребила с ним на пару. А там и время закончилось. Два часа пролетели как один миг. Но у Демьяна были деньги, чтобы заплатить еще за два часа с Жанной.

– Ты мне так нравишься, что расставаться с тобой не хочу.

– И ты мне нравишься, – пьяно улыбнулась девушка.

И забралась к нему на колени. Отказаться от ее услуг Демьян не решился. Во-первых, Жанна знала, как выйти на Бабуина, и поэтому обидеть ее было непозволительной глупостью. А во-вторых, жизненная энергия била из него ключом. И не было у него сдерживающего фактора, а Жанна так азартно вращает бедрами…

Потом они снова пили коньяк, а Демьян смотрел на нее с наигранным восхищением.

– Слушай, с тобой так здорово, что и уходить неохота. Может, я тебя с собой заберу?

– Куда с собой? – с интересом посмотрела на него девушка.

– Да неважно, главное, чтобы Бабуин разрешил.

– А почему он должен разрешить?

– Ну, он же у вас здесь главный?

– С чего ты взял?

– Я же знаю, кто такой Бабуин. Бизнес у него – сауны, девочки…

– Ну, там не только сауны. Ресторан у него свой.

– Но ты же не в ресторане на него работаешь?

– Здесь я на него работаю.

– Он тебя отпустит, если ты захочешь уйти?

– Я птица вольная, хочу – летаю, хочу – на брюхе ползаю…

– А раньше он девчонок силой держал, работать их заставлял.

– Говорят, было такое. Рассказывают, в этой сауне стрельба была, людей много убило, менты Бабуина закрыли, как будто он в этом был виноват. А там и девчонок нашли, которых он силой держал. Предъявили ему, но он как-то выкрутился. Правда, целый год в Бутырке провел. Вышел, заново все начал, сейчас у него так все поставлено, что другим и не снилось. Только силой он больше никого не заставляет…

– Это хорошо, это правильно… Он сейчас в ресторане у себя, да?

– Да.

– Хороший ресторан?

– Хороший. Только мы там не работаем.

– Почему?

– Там уровень другой.