Меч Кайгена - М. Л. Вонг

— Тебе нужно потренироваться в следующий раз с Киноро или ребятами с четвертого года, — сказала она, когда мастер Вангара объявил конец разминки, — кем-то ближе к твоему уровню.

Мисаки видела немного тренировок Киноро Вангары, знала, что Азар перегибала, намекая, что она была близко к его уровню. Или она не понимала разницу между умелым бойцом и гением.

После короткого перерыва мастер Вангара собрал учеников у боевого круга, отмеченного на полу.

— Что будет теперь? — прошептала Мисаки Азар.

— Не знала? Продвинутая тренировка заканчивается боями. Все бьются хоть раз.

— О, — удивленно сказала Мисаки. — Весело.

Азар скривилась.

— Иногда, — сказала она. — Порой это страшно.

Мастер Вангара хлопнул в ладоши, призывая группу послушать, и разговор умолк.

— Хватит разминки, ребята, — мечник не говорил громко, ему не нужно было. Он был из тех, кого все старались услышать. — Пришло время боев.

— Хочешь, чтобы я судил второй ринг, Баба? — предложил Киноро.

— Нет, я буду судить начало, — сказал мастер Вангара, — и так далеко, насколько бойцы… — он потер руки, повернулся к студентам у круга. — Ты, — он указал на Мисаки, и она выпрямила спину от удивления. — Новенькая. Знаешь сражения с очками?

Мисаки мысленно скривилась. Она знала международный стиль боев на мечах, просто не думала об этом толком.

Таджаки, похоже, любили жалкие стычки, которые загоняли бойцов до физических границ и давали возможности для креатива и бахвальства. В схватках работала глупая система очков, которая позволяла соперникам с тренировочными мечами получать очко там, где они умерли бы в бою с настоящим оружием.

Первый летальный удар давал пять очков. Каждый следующий стоил двух, а удар, который мог бы пустить кровь, но не был летальным, стоил одного очка. Судья просто кричал очки, когда видел их, без перерывов. Хоть за первый летальный удар давали пять очков, все это было нереалистично.

Мисаки подозревала, что такой подход к бою давал Робину обманывать себя тем, что он мог вступать в схватки с шестью преступниками за неделю, не умирая. Любой мечник Широджимы знал, что настоящий боец мог повалить противника одним ударом. Но долгий бой с очками мог быть выгодным Мисаки, если она планировала выживать в Северном Конце, раня преступников, но не убивая их…

— Ну? — сказал мастер Вангара, и Мисаки поняла, что глупо глядела на него миг.

— Д-да, Короба, — тихо сказала она. — Я знаю сражения с очками.

— Отлично. Раз ты впервые с нами, выбирай.

— Что?

— Выбери кого-то для боя.

Мисаки осмотрела группу, взвешивая варианты. Она никого из них не знала. Она решилась, расправила плечи и назвала противника:

— Киноро Вангара.

В зале стало тихо.

Это было нагло, Мисаки обычно так не делала, но ей нужно было стать чем-то больше, чем просто Мисаки, чтобы исполнить обещание. Обычный мечник не сможет защитить Робина.

Мастер Вангара смотрел на нее с новым интересом, другие ученики шептались.

— Думаю, стоит уточнить перед тем, как ты ступила в ринг: ты понимаешь, кому бросаешь вызов?

— Да, Короба.

— Хорошо, — Вангара кивнул сыну пройти в круг, но Киноро медлил. Он переводил взгляд с отца на Мисаки и обратно.

— Уверен, Баба? — сказал он.

— Да, — сказал мечник. — Занимайте позиции.

Юный Вангара все еще медлил.

— А ты уверена? — спросил он у Мисаки.

Киноро Вангаре было шестнадцать — на два года старше Мисаки — и у него была типичная темная кожа Сицве и черные косы, которые он собирал резинкой сзади для боя. Он был сложен как кот из джунглей, длинные конечности, сильные мышцы.

— Не будь грубым, Киноро, — упрекнул мастер Вангара. — Она хочет боя. Прояви уважение.

Киноро сдался и прошел в круг, Мисаки заняла позицию напротив него. Студенты вокруг завопили и захлопали. У ребят не из Кайгена была раздражающая привычка вопить и топать, отвлекать шумом, пока бойцы сражались. Они считали, что помогали. Они решили, что похвала и песня давали силы. Работа многих джасели Яммы состояла из преследования коро, рассказов о них и песнях об их достижениях.

Мисаки не понимала, как песня могла сделать человека сильнее. Сила рождалась в человеке и жила в бессловесных глубинах души. Сила рода не была тем, о чем пели, ее знал владелец, а другие лицезрели. Коро Кайгена редко давали джасели ходить за ними. Настоящая сила не нуждалась в словах. Она говорила за себя.

Она невольно поклонилась, прижав ладони к бокам, боккен был под правой рукой. Поклон не был тут частью боевого ритуала, но ощущалось неправильным начинать бой иначе. Киноро поклонился плавно в ответ, как мечник Кайгена сделал бы, и Мисаки вспомнила, что Вангара славились тем, что учились разным стилям по всему миру, от Сицве до Ранги и Биладугу. Этот парень тренировался с кайгенцем раньше. Он узнает ее уловки, а она его трюки не знала.

— Займите стойки, — сказал мастер Вангара.

Мисаки подняла боккен на среднюю высоту, стандартная позиция, которой ее научил отец, Киноро опустился в странной кошачьей стойке, которую она не узнала. Медленно выдохнув, она попыталась увидеть в нем преступника. Ей нужно было не позволить ему навредить Робину. Ей нужно было…

— Бой!

Киноро вскочил, словно вылетел из пушки. Его боккен скользнул по животу Мисаки раньше, чем она стала защищаться.

Мастер Вангара крикнул:

— Пять очков — Киноро!

«И конец боя», — подумала Мисаки, ее мутило, и это не было связано с ударом тренировочного меча по животу.

Но они бились с правилами таджака. Мисаки попыталась ответить, ударила боккеном по шее Киноро, но он отскочил так быстро, что оказался вне досягаемости, когда оружие долетело. Она разворачивала меч для второго удара, когда он попал ей по ноге.

— Одно очко — Киноро!

Сын мечника превосходил Мисаки в размере, силе, скорости, гибкости, и больше злило то, что он в этом не нуждался. Его навык так превосходил ее, что он мог бы одолеть ее, даже ограниченный физически. Каждый финт был идеален, ловил ее, каждый удар был направлен безупречно. Его шаги были замысловатыми, он будто телепортировался с одной стороны от Мисаки к другой.

Как только она подумала, что поймала его, он вдруг пропал, а появился через миг и получил очко, ее клинок взлетел широко, раскрыв ее центр. Он не ударял больно, но каждый удар его боккена потрясал ее. Ученики по краям топали и кричали так громко, что она едва могла думать, и он был таким быстрым…

«Нет, — подумала она, когда он ударил ее по плечу, миновав ее защиту. — Это не просто скорость. Это предвидение», — Киноро Вангара двигался идеально