Екатерина Хромова - Татьяна Московцева

– Как ты хочешь?..

Он ответил: «Так же, как ты».

И они снова занялись.

Время и пространство растворились, близость с Катей вызывала у Андрея изнурительное напряжение всех сил, и душевных, и физических, требовала неких безвозвратно-разрушительных усилий, и в этом состояла её непреодолимая притягательность. Они перепробовали множество поз, но он так и не смог кончить из-за того, что слишком много выпил. Он двигался всё медленнее и медленнее, и, наконец, остановился. В этот момент они лежали на боку, она к нему спиной.

– Ты вышел? – она проверила рукой. – Так и не кончил?

Повернувшись к нему, она откинула со лба влажные локоны и пощекотала ему низ живота:

– А-а… потом как-нибудь… получишь удовольствие в полном объёме.

Через несколько мгновений он заснул крепким сном утомлённого солдата.

Очнувшись ото сна субботним утром, Андрей увидел, что Катя лежит на расстоянии вытянутой руки от него и смотрит неподвижным взглядом в потолок.

– Ты давно проснулась? – спросил он.

Она повернулась к нему:

– Ты знаешь, по-моему, мне так и не удалось заснуть.

– Неудобно?

– Нет, всё в порядке. Кровать у тебя удобная. Подушка тоже. Одеяло шикарное. Не знаю, то ли с непривычки, то ли что.

– Так, я сейчас, – он выбрался из-под своего одеяла, и, не одеваясь, направился в ванную. Приняв душ и почистив зубы, вернулся в спальню и с удивлением увидел, что Катя, уже одевшись, сидит на пуфике возле туалетного столика и рассматривает себя в зеркало.

– Могло быть и хуже, – задумчиво произнесла она, не глядя на Андрея.

Едва скрывая разочарование и уныние, он стал собирать свои вещи, чтоб одеться. Дабы не мешать ему, она ушла в гостиную. Одевшись и застелив свой огромный «сексодром», он пошёл на кухню готовить завтрак.

– Ты будешь чай или кофе? – крикнул он.

Катя появилась в дверях кухни: «Только чай». Он сделал себе кофе, заварил ей чай, и они сели за стол. Он с удовольствием поглощал бутерброды, тогда как она совсем не притронулась к еде.

– Я не могу спокойно есть, когда ты вот так сидишь и смотришь, – оторвавшись от еды, сказал он. – Мне кажется, что я тебя объедаю. Ты правда не хочешь завтракать?

– Я обычно ничего не ем на завтрак. Спасибо, – ответила она и посмотрела на часы. – Мне надо ехать на квартиру. Там рабочие должны прийти к одиннадцати.

Он спросил, что за рабочие, и она объяснила, что ремонтирует трёхкомнатную квартиру на проспекте Жукова, которую ей купили родители, и сейчас должны прийти сантехники устанавливать ванную и унитаз, после чего «в хате можно будет полноценно жить».

– Ну… вынужден тебя отпустить, хоть мне этого совсем не хочется, – сказал он между двумя глотками кофе.

Повисла неловкая пауза. Катя вызвала такси. Когда ей позвонили и сообщили, что мотор у подъезда, Андрей вышел с ней на улицу. Перед тем, как сесть в машину, Катя поцеловала его и наказала ему как следует выспаться, потому что вечером, если он не забыл, намечается поход в ночной клуб «Элвис».

Попрощавшись с ней, он направился к родителям, к которым вот уже две недели никак не мог попасть. Он шёл по улице, точно опьянённый, не веря в своё счастье – надо же, свершилось, ему удалось заманить Катю в свои сети! Даже если бы Сташин сжалился над ним и перестал шантажировать с дачей показаний против Капранова, Андрей не был бы так счастлив. Ему казалось, что он никогда не видел такими ни набережную, ни Аллею Героев. Это всё – и парк, и пропилеи, и ротонды, и гранитные ступени Центральной лестницы – всё, что он знал так хорошо и так давно, всё это теперь приобрело новый, до сих пор не существовавший смысл. Это прекрасное обрамление их с Катей истории любви, – огромной, как небо, любви. По этим аллеям и по этой набережной они ходили, взявшись за руки, и, видит бог, ещё очень долго будут ходить.

Он был благодарен ей за то, что ей удалось настроить его на свою волну и вывести из ртутного переменчивого состояния, в котором он долгое время пребывал, она создала ему комфортные условия и его сердце радостно распахнулось. Их встреча предопределена самой Судьбой, но в то же время является итогом тщательного выбора и вдумчивых наблюдений, мастерского владения искусством обольщения.

Родители «обрадовали» Андрея огромным количеством корреспонденции от кредиторов, коллекторских агентств и прочих недоброжелателей. И, спохватившись, спросили, не опасно ли ему появляться по месту прописки. Выпив чаю с пирожными и забрав все письма, он ушёл, успокоив родителей и заверив их, что «всё будет нормально».

Прогулявшись по набережной, он отправился домой, чтобы думать над тем, что делать дальше. Определённо, у его нынешнего существования были свои минусы. Некоторые из отправителей лежащих в его кармане писем могли применить к нему особое обращение, не ограничиваясь толерантными методами воздействия, как-то: уголовное преследование, суд, арест пустых расчётных счетов. К тем же средствам могли прибегнуть птенцы гнезда Иосифова – Паперно и компания, на которых подано заявление в ОБЭП Советского района. Андрей задумался, стоит ли ему педалировать запущенный процесс и делать то, о чём договорился с оперуполномоченным Чубыкиным. В настоящий момент сохраняется некий паритет: идёт вялотекущее предварительное следствие, которое, возможно, ни к чему серьёзному не приведёт. Шестёрки святого Иосифа увели у Андрея бизнес и в обратную уже никак не отыграть, точка невозврата пройдена примерно в начале лета 2004 года (как раз в то время, когда Таня, не дождавшись, когда Андрей определится с ней, вышла за старого седого полковника замуж), и Андрей (почти) смирился с потерей бизнеса, успокаивая себя тем, что украденные у него деньги всё равно достанутся его детям. Исходя из этого, раздувать огонь новой войны не только опасно, но, самое главное – бессмысленно. Идти войной на сильного противника сейчас значит обрадовать глупцов и озадачить умных. Вместо этого надо начинать новую игру.

В Волгограде оставаться опасно. Кого ни кинь – у всех есть крыша. Кредиторы словно с цепи сорвались и подняли на уши кого только можно – правоохранительные органы, коллекторов, службу судебных приставов. До встречи с родителями Андрей, конечно, знал о том, что его ситуация отличается от ситуации школьного библиотекаря, но только теперь, забрав всю корреспонденцию и заглянув в полные тревоги глаза отца и матери, он начал осознавать всю глубину проблемы. Винные пары одурманивали и приглушали тревогу, не давая ему бесконечно расстраиваться от потока печальных новостей, но то, что его кривая тропа приближается к бездне, со стороны было видно слишком явно.

Собираясь на свидание, он думал о Кате, глядя на заправленную кровать, вспоминал о том, что тут было ночью и жалел, что перебрал со спиртным. «А-а…, потом как-нибудь… получишь удовольствие в полном объёме», – вспомнил он её слова. И тут с необыкновенной ясностью он увидел море, лесистые горы, Катю Третьякову, это было здесь, в его комнате, дойдя до него через побеждённое пространство, отделявшее его в данный момент от Абхазии 1996 года. И он почувствовал себя богом, ему удалось сделать то, что не под силу человеку: он смог вернуть время, вернуть свою Катю и все ощущения, которые когда-то испытал… почти все… ну ничего, успокаивал он себя, «потом как-нибудь», ещё не вечер.

Вечером, в начале восьмого, позвонила Катя и сказала, чтобы он минут через десять вышел на проспект Ленина, они с Глебом и Марианной будут проезжать на такси и его подберут. Андрей быстро собрался и вышел к указанному месту. Вскоре подъехала праворукая Тойота-такси, он забрался внутрь и устроился на заднем сиденье рядом с Катей и Марианной; Глеб находился на переднем.

С Глебом Уриным, гривастым грациозным толстяком, ди-джеем на радио и шок-рокером, Андрей уже был знаком – то был бывший муж двоюродной сестры его бывшей жены Мариам.

Андрей решил, что не будет акцентировать внимание на том, при каких обстоятельствах они виделись. Но оказалось, что Глеб успел всё выболтать.

– Представляешь, Марьяшка, куда мы с тобой попали. Какой-то клуб разведённых, – весело прощебетала Катя.

Обращаясь к Андрею, она сказала:

– Забыла тебя предупредить: вчера, когда я с работы звонила Марьяне договориться насчёт «Элвиса», дверь в кабинет Гомера была открыта и он всё слышал. Я не нарочно, просто совпало.

– Может, он не обратил внимания, – предположил Андрей. – Я, например, всегда занят своими мыслями и полностью отключаюсь от чужой болтовни, особенно женской и особенно на работе.

– О-о-о… Гомер всегда всё слышит, особенно бабские разговоры.

Дорога заняла больше часа, нужно было проехать через весь город, далее через мост перебраться на другую сторону Волги и насквозь пересечь город Волжский – клуб «Элвис» находился почти на самой окраине города-спутника.

В заведении, интерьер которого представлял собой смешение разнообразных стилей и в целом напоминал пригламуренную ковбойскую забегаловку, заняв заранее заказанный столик, две пары друг против друга, они принялись изучать меню. Катя заявила, что сначала надо решить вопрос, «какие напитки мы будем пить».