Тот, кто был равен богам - Джеймс Баркли

Но было здесь и кое-что еще. Запах, напоминавший жженую кору с горьким привкусом паленой абуты[16]. Он доносился откуда-то справа. С той же стороны, что и странный чавкающий шум. Ауум присел и затаился. В подлеске и листве нижних веток ощущалось движение. Листья и ветки шумно тряслись и шуршали. И тогда он понял, что его встревожило: чья-то тяжелая поступь.

Трое людей. Наверное, один из них упал, хотя звук скорее напоминал падение плода с ветки баньяна. Ауум замер, вжимаясь в ствол дерева, за которым притаился. Они подойдут к нему, и тогда им придется пожалеть, что они родились на свет.

Теперь он видел их совершенно отчетливо. Двое были воинами. Кожаные доспехи, никуда не годные мечи и кинжалы. Высокие и злобные мужчины. А за их спинами неподвижно стоял еще один, в очень легких доспехах и без меча. Он был одним из тех, кого, как уже успел узнать Ауум, называли «магами». Вот он был опасен. Маг сделал шаг вперед и исчез.

Ауум растерянно заморгал, будучи уверенным в том, что маг просто спрятался за деревом или упал ничком на землю. Но воины не обратили на исчезновение спутника никакого внимания и медленно двинулись вперед, глядя куда-то мимо Ауума или себе под ноги. Он же пренебрег ими, напряженно всматриваясь в палую листву на предполагаемом пути мага. Но там не шелохнулась ни одна травинка.

Воздух, казалось, замер в неподвижности, а потом ринулся внутрь него. Ощущение было любопытным, но в следующий миг у Ауума заложило уши и он почувствовал невероятное давление на барабанные перепонки. Череп взорвался болью. Он обеими руками зажал себе рот, чтобы не закричать, но сдавленный звук все-таки вырвался наружу.

Ауум не понимал, что с ним происходит. Перед глазами у него все поплыло. Он обхватил голову руками, пытаясь унять сокрушительную боль. Юноша ничего не слышал. Потом он упал на колени и яростно заморгал, пытаясь понять, куда подевались его враги, но увидел лишь их размытые силуэты. Они были слишком близко. То, что поразило его, не произвело на них, очевидно, никакого эффекта.

Они заметили его. В голове у Ауума начало проясняться. Медленно, но этого будет достаточно. Его мечи по-прежнему покоились в ножнах за спиной, а мешочек с метательными полумесяцами был крепко завязан на поясе. Он старался не подать виду, что пришел в себя, прижавшись спиной к дереву и подтянув колени к груди. Воины разделились, чтобы подойти к нему слева и справа одновременно. А вот мага он все еще не видел.

Воины приблизились. Ауум уже различал положение их тел и взметнувшиеся вверх клинки. Они явно полагали, что он уже ни на что не способен. Он постарался расслабиться, изобразив на лице болезненное выражение, а потом потряс головой, как человек, приходящий в себя. Воины ускорили шаг. Один из них поскользнулся на влажной земле.

Ауум прыгнул вперед и вверх, потянувшись через левое плечо за клинком, который и метнул в правого воина. Потом упал, перекатился и ударил сомкнутыми ногами своего левого противника в пах. Тот завопил от боли и согнулся пополам, прижав одну руку к животу. Ауум вскочил на ноги, обеими руками схватил голову воина и резко повернул.

Отвернувшись от поверженного противника, он увидел, что первый пытается вытащить из живота его клинок. Кровь сочилась у него изо рта, а из раны в животе била струей. И вдруг Ауум услышал, как треснула сухая веточка. Вот теперь появился и маг. Он стоял чуть позади своего умирающего товарища и улыбался. Губы его шевелились, и он совершал какие-то пассы руками.

Ауум бросился к нему, уже понимая, что остановить не успеет. Маг свел ладони вместе, готовясь хлопнуть в них. Затем уронил голову на грудь, а потом поднял ее и взглянул Аууму прямо в глаза. Ауум остановился, решив, что лучше будет послать молитву Иниссу, чтобы тот защитил его душу.

А потом маг вдруг дернулся вперед и едва не упал. Он издал какой-то кашляющий звук, глядя на Ауума с выражением невероятного изумления на лице. Изо рта у него хлынула кровь. Из его шеи, под самым подбородком, торчала головка метательного полумесяца. Маг покачнулся и рухнул лицом вперед.

Не далее чем в десяти ярдах от Ауума стоял какой-то ula. На нем была рваная и кое-как заштопанная одежда. У него было вытянутое, худое лицо со ввалившимися щеками. На подбородке и щеках топорщились остатки длинной бороды. Там, где виднелась кожа, она была покрыта царапинами и порезами, словно он пытался побриться тупым ножом. Волосы у него тоже пребывали в беспорядке, торча в разные стороны нечесаными прядями, в которых запутались сухие листья и веточки, коротко обрезанные в одних местах и неряшливо длинные — в других.

Но держался он горделиво. Руки его висели вдоль тела, но он потирал большие и указательные пальцы или прижимал их к ладоням. Глаза его стреляли по сторонам, а щеки подергивались. При дыхании ноздри его втягивались и раздувались. Ауум смотрел, как он плавно скользнул к магу и вытащил у того из шеи свой метательный полумесяц.

— К счастью, я еще не забыл, как ими пользоваться. — Он рассмеялся и взглянул направо. Смех замер у него на губах. — Я ничего не забыл и тренировался, когда ты не подсматривал за мной. Ты ведь не следишь за мной постоянно, верно? Да, так я и думал. Один — ноль в мою пользу.

Ауум смотрел, как его спаситель подошел к умирающему человеку. Опустившись рядом с ним на колени, он развел руки в стороны, не касаясь клинка Ауума, а потом схватил его, повернул и по самую рукоять всадил в грудь солдату, после чего медленно, словно священнодействуя, вытащил его. Мужчина мешком повалился набок.

Дикарь ula выпрямился, вытер лезвие об одежду человека и подошел к Аууму, протягивая ему клинок рукоятью вперед. Ауум принял его и кивнул в знак благодарности, все еще не находя слов, чтобы задать вопрос так, чтобы тот не прозвучал угоднически-льстиво. Незнакомец окинул его внимательным взглядом и кивнул.

— Что ж, думаю, он узнал меня. Пожалуй, мне стоит причесаться.

Он зарычал, и Ауум вздрогнул от неожиданности. В голову ему начали закрадываться сомнения.

— Собственно говоря, я сам узнал его. У меня хорошая память на лица. Особенно когда владелец принадлежит к числу самых талантливых моих учеников. — В глазах у него светились теплота и настороженность. — Тебя зовут Ауум.

У Ауума подкосились ноги. Он сунул меч в ножны, испытывая невероятное облегчение.

— Архонт Такаар, я польщен, что вы узнали меня.

И тут же проклял себя за неосторожные слова.

— Ха! — Такаар хлопнул в ладоши. — Я же говорил тебе, говорил.

Такаар схватил Ауума за плечи.

— Хорошо. Как приятно будет поговорить с кем-нибудь еще.

Ауум спохватился, едва сдержавшись, чтобы не задать вполне очевидный вопрос. Вместо этого он улыбнулся.

— ТайГетен будут вечно благословлять Инисса за то, что вы еще живы, — сказал он.

Лицо Такаара окаменело.

— Я в этом сомневаюсь.

Он опять скосил глаза в сторону и пробормотал нечто неразборчивое, после чего развернулся на каблуках и зашагал в лес, не оглядываясь и на ходу продолжая разговор с Ауумом.

— Хороший вопрос. Даже очень хороший, а у тебя их много, я же вижу. Но зачем ты пришел сюда, Ауум? Тебя никто не звал. А я терпеть не могу непрошеных гостей. Хотя нельзя сказать, что за последние десять лет у меня их было много.

Такаар остановился и обернулся.

— Идем, идем, раз уж ты все равно здесь.

И вновь зашагал вглубь леса. Ауум заторопился за ним, про себя удивляясь тому, как быстро движется Такаар, не оставляя после себя никаких, даже малейших следов на сырой и мягкой земле.

— Сегодня я собирался заняться совсем другими делами, — продолжал Такаар. — Очень смешно. Быть может, ты помолчишь хотя бы некоторое время? В конце концов, у нас гости. Я не буду этого делать. Во всяком случае, сегодня. Как ты и говорил.

Аууму не требовалось особых усилий, чтобы не отстать от него. Двинувшись в путь со сноровкой опытнейшего воина ТайГетен, Такаар вскоре начал спотыкаться и явно сбился с пути. Казалось, он заблудился и растерялся. Он то что-то бормотал себе под нос, то разражался громкими криками. Ауум в очередной раз спросил себя, как Такаар сумел столь эффективно выследить мага. А вот вздумай кто-нибудь проследить за ними, то особого труда это ему не составит.

Это был совсем не тот Такаар, которого он надеялся найти. Во всяком случае, судя по первому впечатлению. Вопрос о том, как он отреагирует, когда Ауум сообщит ему о цели своего визита, оставался открытым. Здесь возникали самые различные варианты, и слишком многие из них были юноше неприятны. Эльфы попросту не могли их себе позволить. Перед ним был совсем не тот вожак, который смог бы объединить разрозненные кланы и восстановить гармонию.

— Мы почти пришли, — объявил Такаар. — Милости прошу в мой скромный дворец.

Он коротко рассмеялся. Наверху слезы Гиал уже высохли, и солнце пробилось сквозь пелену тяжелых туч. Ауум вошел вслед за Такааром в лагерь и остановился, глядя на то, что было трудно назвать творением больного и неуравновешенного разума. Взору его предстала крепкая мазанка, крытая соломой, бивуак под растянутыми шкурами животных и торфяная печь для обжига. Быть может, дела все-таки обстояли не так мрачно, как ему показалось поначалу.